Мо не большой любитель горячительных напитков. По словам Финна, впервые мать пригубила алкоголь девять лет тому назад, когда ей уже стукнуло шестьдесят шесть лет. С тех пор она никогда не позволяла себе ничего крепкого, за исключением разве что пары глотков сладкого шерри или (в совсем уже исключительных случаях) рюмочку ликера «Бейлис». — А где Уна? Наводит красоту у себя в комнате? Дафния наполняет два бокала и протягивает один Мо. Вот он, решающий момент! Наступил! — К сожалению, Уны к ужину не будет. Я недавно получила от неё эсэмэску. Мо хмурится. — Что значит не будет? Почему? — Думаю, она так и не смогла пересилить себя. Не хочет она видеть всего этого. «Пожалуйста, — мысленно обращается к свекрови Дафния. — Давайте обойдёмся сегодня без сцен. Только семейного скандала мне не хватало!» Да уж! Домашняя склока — это то последнее, что у неё сегодня еще не случилось. — Что значит «не хочет видеть»? Сегодня же её день рождения! Или она этого не понимает? Ты сказала ей, что я приду? — Мо! Мне кажется, девочка не может праздновать свой день рождения в такой день. Видно, ей сама мысль об этом невыносима. — Глупости! Разве мы собрались тут на праздник? Обычный семейный ужин с тортом, только и всего. Или она решила, что мы начнём стрелять за столом шампанским? — Но, Мо! В конце концов, это её день рождения, и она вправе… — Где она? Или она не удосужилась поставить тебя в известность о своём местонахождении? — Она у Кьяры. Ужинает вместе с ними. Мо раздражённо фыркает. — Ужинает с ними! Можно подумать, нам легко переживать этот день! Мо поднимает свой бокал и резкий ответ застывает у Дафнии на устах, когда она видит, как дрожит искорёженная артритом рука свекрови. Разве она не страдает так же сильно, как и они с Уной? Она тоже каждую минуту, каждую секунду думает о Финне. Горечь её утраты — это горе матери. Да и о Лео она продолжает горевать. А как же иначе? Дафния пытается найти подходящие слова утешения и не находит. — Как прошёл день? — спрашивает она, меняя тему разговора. Но Мо резким движением головы отметает вопрос прочь. — Как обычно, — сухо роняет она в ответ. — День как день. Как проходят все мои дни, похожие друг на друга, как две капли воды. Дафния молчит, лихорадочно соображая, о чем еще таком можно спросить без опасения нарваться на очередной взрыв эмоций. Она отставляет в сторону свой бокал и принимается наполнять кастрюлю водой. Потом берётся за брокколи, разбирает её на мелкие соцветия, бросает в воду и ставит на огонь. Следом в духовой шкаф отправляются две большие тарелки для второго. Еще несколько минут уходит на то, чтобы проверить готовность цыплёнка. Всё это время в комнате царит гнетущая тишина. — Хорошо хоть дождь перестал, — констатирует она наконец. — А цыплёнок удался на славу. Так что нас ждёт достойный ужин, пусть и только на двоих. Мо молчит в ответ. Да, веселенький вечерок им предстоит! — Я вот о чём думаю, — задумчиво роняет Мо. Обе всецело заняты едой. Ужин близится к завершению. Второй бокал шерри (совершенно нетипичное явление для Мо) сделал своё дело и растопил холодок её отчуждённости. Однако начало фразы не обещает ничего хорошего, и Дафния непроизвольно сжимается от дурных предчувствий. Бог его знает, что может прийти в голову её свекрови, когда она берётся думать. — Магазин! — Мо кладёт вилку на тарелку. На зубцах вилки застрял небольшой кусочек картошки. — С ним ведь надо что-то делать! Магазин! Конечно же, свекровь имеет в виду магазин Финна под названием «Два колеса». После его смерти они обе владеют магазином на равных. Господи боже мой! И что она там надумала? — Мне кажется, — Мо бросает на Дафнию внимательный взгляд, — что ты… то есть что мы… надо с ним что-то делать. Напряжение внутри нарастает. Дафния судорожно вцепляется в свою вилку. — Что именно? Вы хотите сказать, что его… следует продать? — Вовсе нет, — спокойно возражает ей Мо. — Я хочу сказать, что его следует снова открыть. — Открыть?! Но кто его откроет? — Ты и я, кто же ещё! — ворчливо отвечает ей Мо. — Мы с тобой! «Наверное, эта женщина шутит, — думает Дафния. — Хотя… хотя выглядит абсолютно серьезной». К тому же у её свекрови всегда были проблемы по части юмора. — То есть вы вполне серьёзно предлагаете, — осторожно начинает Дафния, тщательно взвешивая каждое слово, — что нам, то есть вам и мне, следует снова открыть магазин и начать торговать велосипедами? — Почему обязательно велосипедами? — удивляется Мо. — Чем угодно! Можно продавать игрушки… или бакалейные товары, к примеру. С ассортиментом я ещё пока не определилась. Надо всё хорошенько взвесить. Игрушки! Они с Мо станут торговать игрушками! Будут день-деньской торчать за прилавком в окружении нарядных кукол, коробок с конструкторскими наборами «Лего» и надувных плавательных бассейнов. То еще будет зрелище! Сама мысль о подобной перспективе кажется Дафнии настолько нелепой, что она уже готова громко расхохотаться прямо в лицо свекрови. Но смеяться в такой день… Нет, это непозволительно ни при каких обстоятельствах. А потому вслух озвучивается самый веский аргумент из всех. — Вы, наверное, забыли, Мо, — говорит она, всё так же тщательно контролируя каждое слово, — что у меня уже есть работа. — О да! — хмуро кивает головой Мо. — Работа у тебя есть! Кстати, скажи мне, сколько домов ты продала за минувший год? Теперь пришла очередь нахмуриться уже самой Дафнии. — А какое это, собственно, имеет отношение… — Ты же ведь риелтор, не так ли? — Да. Но что… — А риелторы, как известно, занимаются продажей недвижимости. Вот я и спрашиваю тебя. Сколько домов ты продала в минувшем году? Десять? Двенадцать? — Мо! Но это же не имеет… — Шесть? Ты продала шесть домов? — Ах, прошу вас! Ради всех святых! Оставьте эти… — Насколько я понимаю, ни одного. За минувший год ты не продала ни одного дома. Я права? Дафния чувствует, как кровь приливает к её лицу. Она бросает испепеляющий взгляд на свекровь. — Всё не так просто, как вам кажется! И вы не имеете права… — Я просто хочу предложить тебе заняться чем-то другим. По-моему, самое время! — Что?! Но я не хочу… — А единственное, что ты можешь… что мы обе можем… это открыть свой магазинчик и начать торговать. По-моему, вполне разумная идея. — Как вы могли даже… — Помещение у нас, слава богу, уже есть. Ты получила деньги в качестве компенсации за гибель мужа. Их можно потратить на приобретение товара. Всё складывается как нельзя лучше. Дафния отказывается верить своим ушам. «Что она такое говорит?!» — думает она, растерянно глядя на свекровь. — Мо! Вам же прекрасно известно, что я не прикоснусь к этим деньгам! Мо нетерпеливо перебивает её взмахом руки. — Ах, оставь, ради бога, эти свои причуды! Какой прок от того, что деньги продолжают просто пылиться в банке? Деньги должны работать! Это же очевидно! «Нет! Эта женщина похожа на непробиваемую стену», — мысленно разъяряется Дафния. — Послушайте меня, — голос её дрожит от плохо скрываемого напряжения. — Даже если мне придёт в голову заняться поисками новой работы, чего я не собираюсь делать ни при каких обстоятельствах, то самое последнее, что заинтересует меня, — это… — Ты счастлива? — Мо резким движением руки отодвигает от себя тарелку и упирается локтями в стол. — Я спрашиваю тебя, ты счастлива? — Она буравит колючим взглядом невестку. Вопрос застаёт Дафнию врасплох. Определённо, её свекровь лишилась разума, коль спрашивает такое! — Счастлива?! Конечно же, нет! У меня разбито сердце! Вся моя жизнь пошла под откос! Как вы можете… Мо энергично встряхивает головой. — Я не об этом сейчас толкую. Я спрашиваю тебя, ты довольна своей работой? Ты счастлива быть риелтором? — Да! Ровно настолько, насколько я могу себе позволить быть счастливой сегодня. Я люблю свою работу!