– Это какой же? – Маму уже никогда не посадят в тюрьму. Сердце у Кэла екнуло: – Что она опять натворила? – Я слышала, как она говорила с кем-то по телефону. Что у нее могут быть неприятности. И я страшно испугалась, что ее отправят в тюрьму. Адвокат, догадался Кэл. Наверняка Люси советовалась с кем-то – просто на тот случай, если он, Кэл, решит пойти в полицию и рассказать все, что знает. Пожарная машина, из которой оглашали предупреждение, свернула за угол и медленно двинулась дальше по улице. – Посидишь здесь, пока я с ними поговорю? – спросил девочку Кэл. – Да. Порисую. – Вот и славно. – А когда вернешься, может, зайдешь в дом и принесешь мои вещи? – Да, – ответил он. Наклонился, поцеловал ее в макушку и пошел поговорить с пожарным, который сидел за рулем. ОДИННАДЦАТЬ Обнаружив домовладелицу, Эмили Таунсенд, мертвой на заднем дворе дома, Виктор Руни уже дважды набирал 911. Но когда и во второй раз никто не ответил, он решил: какого черта? Все равно они ей уже ничем не помогут. Он включил на кухне радио и стал слушать местные новости. Говорили исключительно о том, что произошло в Промис-Фоллз. – Да, вот дерьмо, похоже, мы серьезно влипли, – заметил он, ни к кому конкретно не обращаясь. Полез в холодильник, достал картонную упаковку апельсинового сока, отвинтил крышечку и стал пить прямо из картонки. Если бы это увидела мисс Таунсенд, она определенно бы выразила свое неудовольствие, но теперь ничто на свете уже не могло ее раздражать. Прихватив с собой картонку с соком, Виктор вышел из дома и уселся в плетеное кресло на крыльце. Ну и суета стояла кругом этим субботним утром. Соседи помогали заболевшим членам семьи сесть в машины и на бешеной скорости выкатывали на улицу. Другие ходили от дома к дому и стучали в двери. Люди собирались группами, что-то взволнованно обсуждали. Судя по тому, что Виктор слышал по радио, больница была у них главной темой. Он снова прошел в дом, оставил картонку с соком на маленьком столике у двери, там, где мисс Таунсенд обычно клала ключи, и поднялся к себе в комнату. Очень хотелось принять утренний душ. Но он даже думать себе об этом запретил – недопустимо, чтоб хоть капля зараженной воды попала при этом в рот. Виктор присел на краешек кровати, надел кроссовки и взял ключи от своего фургона. Он припарковался в двух кварталах от больницы и дальше пошел пешком. Перед тем как войти в отделение неотложной помощи, он успел убедиться, что ситуация даже хуже, чем он ожидал. Тут царил настоящий хаос. Парамедики, врачи и медсестры просто сбивались с ног. Пациентов выворачивало наизнанку. Люди теряли сознание и падали. Он никогда не видел ничего подобного. И был готов побиться об заклад, что и Промис-Фоллз – тоже. Да и в Нью-Йорке сроду такого не наблюдалось. Никогда. – А ну, с дороги! – крикнул кто-то. Виктор Руни обернулся и увидел, что оказался на пути у двух врачей «скорой», которые катили носилки ко входу в отделение. К носилкам была привязана девочка-подросток, лежала, прижимая руки к животу. За носилками бежали женщина и мужчина – очевидно, родители девочки. Женщина твердила: – Все будет хорошо, Кэсси! Все будет хорошо, вот увидишь! Виктор посторонился, давая им пройти, и эти носилки с больной влились в общий поток, что устремлялся к дверям больницы. Он двинулся за ними следом. Вошел в приемное отделение и огляделся по сторонам. Здесь было от семидесяти до ста человек, и это только в зале приемной. А за шторками, в смотровых, наверняка тоже находились люди, и их было много. И вот всего через несколько секунд он узрел знакомое лицо. Уолден Фишер, человек, который едва не стал его тестем. – Святый боже! – пробормотал Виктор. Уолден сидел в кресле, согнувшись пополам и упершись локтями в колени. – Уолден, – тихо окликнул его Виктор. Мужчина поднял глаза, увидел его, и у него даже рот приоткрылся от удивления. – Виктор… – пробормотал он, опустил руки на колени и, сделав над собой усилие, начал подниматься из кресла. – Нет-нет, сиди, – сказал Виктор. Он бы сел рядом, но все места были заняты. Люди сидели и ждали, когда к ним выйдет доктор. – Вау, – сказал Уолден и откинулся на спинку кресла. – Представляешь, стоит только попробовать встать, и вся комната начинает вращаться перед глазами. Головокружение просто жуткое. А с тобой что? – Ничего, все нормально. Уолден удивился. – Тогда чего ты тут делаешь? – спросил он. – Привез кого-то, да? Виктор покачал головой: – Нет. Но умерла моя домовладелица. Нашел ее на заднем дворе. Ну и просто захотел прийти сюда и посмотреть, что происходит. – Он умолк, затем после паузы добавил: – По радио всякие там новости передают. – Что говорят? – Что вроде бы все дело в воде, – ответил Виктор. – Господи! Так ты ее не пил? Виктор покачал головой: – Просто повезло. Ну а ты? – Я… я выпил кофе. Сам себе приготовил. Никогда прежде этого не делал. Бэт всегда варила кофе, а тут я сам взялся. А потом меня затошнило, и с сердцем что-то не так. – Он оглядел помещение. – Ты только посмотри на этих людей. Некоторые совсем плохи. – Может, ты просто недостаточно выпил, – заметил Виктор. Уолден как-то странно на него покосился: – Ты это о чем? – Да ни о чем таком. Просто хотел сказать, что выпил ты меньше, а потому тебе не так плохо, как остальным. Что еще тут скажешь? Уолден слабо отмахнулся: – Да ничего, ничего. – Чем я могу тебе помочь? Уолден не без труда кивнул: – Ступай, поищи врача, скажи, чтобы ко мне подошли. А то сижу здесь, точно я невидимка. Так и помереть недолго, пока они там обратят внимание. – Ладно, – откликнулся Виктор. – Ты давай, держись. Он обратился к трем медсестрам и двум докторам, которые занимались своими пациентами, и лишь на шестой раз ему повезло. Мимо пробегала какая-то женщина в халате, он ухватил ее за рукав. – Вы сестра или врач? – поинтересовался он. – Я доктор Морхаус, – сообщила женщина. – Никто не подходит вон к тому человеку, – Виктор указал на Уолдена. Морхаус вздохнула и направилась к креслу, где сидел Уолден, опустилась перед ним на колени. – Сэр? Как вы себя чувствуете? – Так себе, – ответил он. Она спросила его имя, и Уолден назвал его. Задала еще несколько вопросов. Как долго он здесь находится, что ел или пил утром, как чувствует себя сейчас, хуже или лучше, чем перед приходом в больницу. Доктор послушала у него сердце, посветила тонким лучиком света в глаза. – Оставить здесь вас мы не можем, – сказала она. – Да, вы больны, но у нас тут куда более тяжелые случаи. – Она кивком указала на Виктора. – Это ваш сын? – Нет, – ответил Уолден. – Я просто друг, – пояснил Виктор.