– Ты права, Одри. Некоторые не умеют контролировать свои эмоции. – О, прошу. Иди найди кого-нибудь другого, если хочешь поиграть в босса, Минти. Я от тебя устала. Она пристально смотрит на меня с минуту, затем поворачивается и направляется к двери. – Знаешь что? Если ты несерьезно относишься к рождественскому концерту, тогда я, пожалуй, поговорю с мистером Уиллисом о твоей замене! – Делай что хочешь! – кричу я, хотя дверь за ней захлопнулась прежде, чем она смогла услышать меня. – Ты можешь в это поверить? – Могу пойти за ней. – Одри перекидывает сумку через плечо и встает из-за стола. – Боже, Одри, ты и впрямь такая подлиза, – рычу я. Одри выглядит уязвленной и смотрит на меня, не в силах ни пошевелиться, ни ответить. Ее глаза тут же наполняются слезами. – Прости. Я не хотела. Я просто стрессую. Это все просто… слишком. – Я понимаю, – тихо говорит она. – Но я больше никому не позволю стать жертвой мистера Уиллиса. – И она уходит, не улыбнувшись. 22 Одри Слова Айви все еще жалят, но я не меняю своего решения и догоняю нашу старосту. – Араминта, подожди. Не ходи к мистеру Уиллису. – Почему нет? Айви тут не главная. Я не позволю ей испортить рождественский концерт, как она испортила вечеринку в честь Самайна. – Я не о том. Ты можешь пойти к любому другому учителю. Только не к нему. Араминта складывает руки на груди. – Объясни. – Он жуткий, окей? На твоем месте я бы держалась от него подальше. Ее щеки краснеют. – Это довольно смелое обвинение, Одри. Ты тут всего сколько… Три месяца? Ты понятия не имеешь, о чем ты. – Прошу, послушай. Он нехороший человек. – У тебя есть доказательства? – Нет, но… – Слушай. Я знаю, вы с Айви очень близки, но позволь мне кое-что сказать. Айви ужасно влюблена в мистера Уиллиса. Все это знают. В прошлом году она практически преследовала его… она заставила миссис Эббот поменять ей учителя музыки, лишь бы мистер Уиллис проводил с ней больше времени. Она и в рождественском концерте вызвалась участвовать, лишь бы быть с ним. Честно, если кто и жуткий, так это Айви. – Ладно, это совсем не похоже на правду. – Это правда! Он слишком добрый, чтобы признать это или велеть ей держаться подальше, но это правда. Айви и с Лолой Рэдклифф вела себя точно так же. Будь она тут, Лола бы подтвердила. Она постоянно жаловалась нам, что Айви не оставляет ее в покое. Я и вправду начинаю чувствовать вину за то, что так долго вожусь с Араминтой, потому Айви, о которой я слышу из уст Минти, – это совсем не та Айви, которую я знаю. Может быть, я все же подлиза. Что я осознаю, так это то, что подлизываюсь не к тому человеку. Я изо всех сил стараюсь предостеречь ту, которую знаю как задиру и лгунью. Но быть ближе я хочу именно с Айви. Хотела бы я как-то доказать ей свою преданность. И проводить время с Араминтой – не тот способ. – Есть планы на выходные? – Араминта меняет тему. – Если нет, мы с Бонни и Ксандром собирались съездить в Маргейт, заглянуть в одно милое кафе… Можешь поехать с нами, если хочешь. – Честно говоря, брат приезжает в город. – О, правда, он красавчик? Морщусь. – Э… фу! Как бы там ни было, он хочет встретиться со мной в Лондоне. Я не была там с тех пор, как мы переехали, что уже довольно странно. Будет не по себе вернуться в большой город. – О боже, я обожаю Лондон. Почему бы мне не поехать с тобой? Я должна познакомиться с твоим милым братом. И мы можем пойти на Оксфорд-стрит и шопиться до упаду. – А как же план поехать в Маргейт? Она пожимает плечами. – Это я могу сделать в любой другой день. Это станет нашим временем вдвоем! О, ну давай же… будет весело! Я так привыкла угождать другим, что едва выношу нетерпение, написанное у нее на лице. И не думаю, что Араминта способна слышать «нет». Собираю волю в кулак. – Нет, правда. Думаю, я должна встретиться с братом одна. Личные семейные дела. – Не может же она спорить с этим? – О, серьезно? Ну же, пожалуйста! – Нет! – отрезаю я. – Боже, ты такая обидчивая? Ладно, принцесса, я всего лишь пыталась оказать тебе услугу. – Она закатывает глаза. Затем, так же быстро, улыбается. – Ладно, мне нужно пойти проверить, как Лео устроился со своей сломанной ногой. Здесь стоит сделать более доступную среду для инвалидов. Держу пари, Кловер бы первой поддержала такую кампанию. – Ее рука взлетает к губам. – О боже, Одри, мне так жаль. Должно быть, ужасно было быть там, когда это случилось. Она, может, и была занозой, но на ней держалась школа. Никогда не думала, что с ней может произойти нечто столь ужасное. У меня пересыхает во рту. Араминта хлопает меня по руке, а затем оставляет в благословенном одиночестве. Все еще ошарашенная, я иду назад в свою комнату. Араминта права: это чертовски трудное время. Я пыталась отодвинуть огонь на задворки сознания, пыталась, насколько можно, забыть о смерти Кловер, запихнув это все в какой-то темный угол, куда не собиралась заглядывать. Я даже представить себе не могу, что должна чувствовать Айви, учитывая, насколько близки они были с Кловер. Она через столько прошла в последнее время. Я хочу сделать что-нибудь только для нее. Внезапно мне в голову приходит идея. Пока я буду в Лондоне, я могу сходить к ней домой и взять для нее этот фотоальбом. Тот, в котором хранится фото ее папы. Это заставит ее улыбнуться. Но чтобы сделать это, я должна узнать, где она живет. Оглядываю ее сторону комнаты, пытаясь найти номер телефона или адрес электронной почты ее мамы. Попытка нагуглить Мур-Чжан ничего не дает. Я не хочу копаться в ее вещах, но именно в этот момент мне улыбается удача. На пробковой доске Айви над ее столом приколот список дел. Меня интересует не огромное количество курсовых, а то, на чем они записаны. На обратной стороне старого конверта. Обратный адрес – Иллюмен Холл. Но на лицевой стороне… Я открепляю его от доски и задерживаю дыхание. На лицевой стороне – лондонский адрес. Вбиваю его в гугл-карты и нахожу многоквартирный дом неподалеку от станции метро «Брикстон». Мне придется сделать пересадку, но это по линии вниз от Лондонского моста, где я встречусь с братом. Начинаю верить, что мне действительно удастся провернуть это. Сохраняю адрес и пришпиливаю список ровно туда, откуда сняла, надеясь, что Айви ни о чем не догадается. По мере того, как приближаются выходные, напряженность между Айви и Араминтой, кажется, спадает. Айви выбрала новый отрывок для выступления: что-то невероятно сложное, что она, похоже, написала сама. Она действительно суперзвезда. Однако, это означает, что она все время репетирует, так что я даже не успеваю попрощаться с ней, прежде чем убегаю на поезд. Я расслабляюсь, наблюдая, как мимо, на пути в Лондон, проносятся бескрайние просторы Кента, здания становятся все выше и выше. Чем дальше я удаляюсь от Иллюмен Холла, тем более очевидными становятся странности последних недель. Как будто я оказалась в пузыре, где тайные общества, потайные ходы, гроты в раковинах, жуткие учителя, злые старосты и девушки, погибающие ужасной смертью, – это норма. Люди в городе просто живут своей обычной жизнью в блаженном неведении о тайнах и сороках. Это заставляет меня осознать, в какой изоляции я находилась все эти месяцы. Я понятия не имею о том, что творится в мире… Не знаю, какие новые песни звучат по радио или какие фильмы идут в кино. И даже больше не общаюсь со своими прежними друзьями. Чувствую себя инопланетянином, вышедшим из космического корабля на новой планете. Выхожу из поезда на Лондонском мосту, глядя на гигантскую вершину Осколка, пронзающего ярко-голубое небо. Я пытаюсь следовать указаниям на телефоне и добраться до маленького кафе на Боро-Маркет, где мы должны встретиться с братом, но не могу сориентироваться. Помню, как мне понравились в Нью-Йорке аккуратные, прямые линии кварталов. Лондон – это мешанина улиц, железнодорожных линий и крошечных переулков: больших современных зданий и древней истории. Я сворачиваю на одну улицу и, прежде чем понимаю, что ушла слишком далеко, натыкаюсь на гигантский корабль, затем – руины какого-то средневекового дворца, напоминающего Иллюмен Холл. Наконец, я нахожу кафе и ныряю внутрь. За столиком с двумя чашками кофе наготове сидит мой брат. – Диди! Так рад тебя видеть. – Эдисон! Вау! Так дико, что ты в Лондоне. Крепко его обнимаю, когда он встает, охватывая меня своими сильными руками. В нем почти шесть футов и пять дюймов роста[7], он возвышается над большей частью остальных посетителей, рядом с ним даже я кажусь себе коротышкой – и это одна из причин, по которым я люблю его. – Я заказал тебе кофе с самым отвратительным названием в меню… Какое-то недоразумение с ирисками и орехами. Надеюсь, тебе понравится. Я делаю глоток, падая на табурет. – Ням. Лучше, чем скучный эспрессо. «Он бы поладил с Патриком», – вдруг думаю я. – Что ты тут делаешь? Разве ты не должен веселиться где-то со своим братством? – Я не член братства, и ты это знаешь. – Он склоняется вперед, обхватывая пальцами крошечную кофейную чашку. – Неважно. Ты в последнее время не общалась с папой?