– Это не совсем то… – говорю я. Затем меня осеняет. – У тебя нет костюма поблизости? Иногда он в некотором роде придает нужный настрой, помогает понять, как все будет выглядеть на самом деле. – О, хорошая идея. Бонни, поможешь мне? Он прямо тут, за занавесом. – Конечно! – Бонни чуть не падает, спеша подняться на сцену. Я давлю смешок. Смотрю, как они исчезают за кулисами, затем снова опускаю взгляд на телефон Араминты. Он все еще разблокирован, так что я быстро выключаю камеру и открываю мессенджер. Чувствую укол вины за то, что шпионю, но лишь на миг. Вплоть до тех пор, пока не осознаю, что вижу. «Никогда не думала, что история станет моим любимым предметом», – написала Араминта. «Когда ты в классе, удивительно, что я вообще могу преподавать». «КРАСАВЧИК» – это мистер Уиллис. Меня передергивает. Тут много фотографий, посылаемых друг другу, и множество грязных разговоров, которые мне не следовало бы читать. Меня тошнит, когда я думаю о том, как мистер Уиллис пишет все это уязвимой девочке-подростку. Конечно, Араминта может строить из себя крутую, но я знаю, что в глубине души она просто жаждет любви и внимания… и мистер Уиллис вовсю этим пользуется. Динамика отношений совершенно нездорова. Прокручиваю переписку еще дальше, чувствуя, как колотится в груди сердце. Я знаю, что Араминта и Бонни могут вернуться в любую секунду, Араминте не составит особого труда переодеться. И в этот момент я вижу это. Фотографии, которые узнаю. Араминта, сидящая на коленях мистера Уиллиса. На фото, которое я отлично помню: том, которое было в дневнике Лолы, – светлые волосы скрывают почти все лицо. Но на остальных в подборке пряди заправлены за уши. Та же поза. Та же одежда. Просто лицо хорошо видно. Все же то не была фотография Лолы. Это была Минти. Красавчик Гуфо встречался с ними обеими. Не удивительно, что Лола дала ему столь нелестное прозвище. И не удивительно, что она так расстроилась из-за этого. Может, она поехала ругаться с мистером Уиллисом, и он убил ее… Или, может быть, она действительно была так подавлена и в таком шоке, что сама бросилась со скалы. Мотивы все копятся. Каков бы ни был ответ, я знаю, что не могу держать это все при себе. Акульи плавники показались над поверхностью воды, и мне пора встревожиться. Работая так быстро, как только могут мои пальцы, я пересылаю фото на свой номер, так же, как и скриншоты некоторых разговоров, имевших место быть примерно во время смерти Лолы. У меня нет времени читать их. Затем удаляю следы пересылки. Мое сердце колотится, уши прислушиваются к малейшему звуку, чтобы не пропустить возвращение Араминты и Бонни. Кладу телефон экраном на сиденье и мчусь к выходу. Как раз в этот момент я слышу, как Араминта и Бонни выходят из-за кулис. На Араминте тот же наряд, что и на Бонни, – простой белый пеньюар с оборками по краю. Она и вправду собирается выступать в нем? Но я не могу думать об этом сейчас. Слышу, как она зовет меня, сперва растерянно, но потом – с оттенком гнева. – Одри? Одри! Но я уже за дверью, сердце мое колотится. Я должна найти Айви. И она выслушает меня, нравится ей это или нет. 37 Айви Я снова в нашей спальне, достаю из шкафа одежду, чтобы отнести к Харриет, и думаю о сообщении, которое разослала миссис Эббот после того, как мы разбросали постеры по всей школе. Казалось, будто она все время шла на шаг впереди нас и была готова нанести контрудар своими дерьмовыми белыми и пушистыми позитивными новостями. Я не могу поверить, что ученики купились на это. По дороге сюда я как раз услышала, как пара девчонок возбужденно обсуждала перспективу учебы в новой школе, которая открылась выше по побережью. Конечно, некоторые студенты обеспокоены, но большинство просто заглотили блестящие перспективы миссис Эббот. Этим ребятам лучше было бы остаться тут, в Иллюмен Холле, – они просто еще не понимают этого. Хотя у нее нет доказательств того, что за постерами стою я, миссис Эббот уже пригрозила исключить меня из рождественского концерта, если я не буду «вести себя прилично». Так что теперь еще и это. Мы должны предпринять что-то еще, если хотим спасти школу. Я просто не знаю что. Выгребаю свою маленькую коллекцию украшений и томик «Американского психопата», когда слышу скрип половиц в коридоре. Одри, должно быть, видела, как я поднимаюсь в нашу комнату, но если она в своем уме, она будет держаться подальше, пока я не уйду. Хотя я скучаю по этой комнате. Она гораздо больше, чем у Харриет, сюда льется солнечный свет, бросая красивые тени от решетчатых жалюзи. Вид отсюда тоже довольно эпичный, и между кроватями больше места. Как раз в тот момент, как я складываю в сумку толстовку, Одри врывается внутрь, заставив меня подскочить на месте. Она выглядит как одержимая. – Не уходи! – Она задыхается, вытянув руки вперед и стоя прямо перед дверью, заблокировав ее. – Ты должна выслушать то, что я хочу сказать. – Хорошо! – Я скрещиваю руки на груди и вскидываю бровь. Вопреки всему, я заинтригована. Она узнала что-то или просто надумала, наконец, что ответить мне на мои слова, сказанные ей раньше? – Сядь! – Одри заставляет меня попятиться к постели, а затем садится напротив на свою кровать, все еще не в силах отдышаться. – Это Араминта… – говорит она. – Что Араминта? – Она встречается с мистером Уиллисом! – Ты шутишь, да? – Я хочу в ужасе вскочить, но она заставляет меня сидеть спокойно. – Нет. Я видела переписку на телефоне. Они встречаются уже давно. Месяцы, может быть, даже год. – Это дико ЖУТКО! – Я повышаю голос. – Хотя это не все… Фото, то, которое мы нашли в дневнике Лолы. Это была не она, Айви. Это Минти. Они обе блондинки, было легко перепутать. У нее есть это фото на телефоне… точно такое же. И куча других, сделанных там же. Я сижу, открыв рот, качая головой. – Как это возможно? Зачем Лоле фото Араминты в ее дневнике? – Я не знаю. Может быть, она раскрыла их секрет и использовала для того, чтобы его шантажировать? Может быть, причина ее смерти кроется в том, что она предъявила ему эту информацию? – О боже, ты можешь быть права! Мы не знаем, был ли между ними любовный треугольник. Он и со мной пытался флиртовать в прошлом году. Грязный подонок. – Боже. Интересно, нет ли еще каких-нибудь девушек, с которыми он переписывается и о которых Араминта понятия не имеет? Как думаешь, она знала о них с Лолой? – Не знаю, но, очевидно, Лола знала! – Более того, сюжет усложняется. Он не был в ту ночь в Париже. – ЧТО? Но детектив Шинг сказала, что они проверили алиби! – Не знаю, как он это сделал, но Тедди клянется, что видел его той ночью. У него даже есть фото. – Ну, это меняет все! – Но это еще не все. Я тут недавно была на яхте Тедди. О, вот оно. – Слушай, Одри. Я не хочу ввязываться в это. Она меня обрывает. – Нет… ты должна это знать. Лола была на яхте. В день своей смерти. Я видела ее имя в судовом журнале Тедди. – Может, у них была коллективная прогулка? Я помню, тогда была хорошая погода. Чьи еще имена там были? Одри открывает фото на телефоне, увеличивает и протягивает мне. Вот оно, ясно как день, имя Лолы. И больше ничье. Только мое несколько дней спустя. – Только Лола! – Я не знаю, почему Тедди был с Лолой наедине. Мы тогда с ним встречались! – Мой разум кипит. Тедди никогда не причинил бы никому вреда. Он даже рыбу ловить не очень любит, чувствует себя неловко из-за того, что приходится ее убивать. Но все это выглядит не очень хорошо для него. – Я ни на минуту не предполагаю, что Тедди имеет какое-то отношение к смерти Лолы, но это определенно вызывает некоторые вопросы. Он рассказывал тебе о том, что они катались на яхте вдвоем? – Нет. Никогда. – И еще одна последняя-распоследняя вещь. Извини за этот вал новостей, но вот это очень важно. Важнее всего. – Она делает глубокий вдох, и я в нетерпении сдвигаюсь к краю постели. – Выкладывай, Одри! Она улыбается. – Айви, ты в это не поверишь, но… ты сорока. – Что? В смысле? – Я видела фото твоих бабушки с дедушкой в твоем альбоме. То, где они стоят перед деревом. Я подумала, что узнаю его, это дерево перед домом мистера Тэвистока. Но затем я решила, что это не может быть правдой. Инициалы на обратной стороне фото сказали… – «КЭ», – шепчу я. – «КЭ», – повторяет Одри. – Кларисса Эллори. Я сравнила ее фото с фотографией в Ежегоднике. Это одна и та же женщина, Айви. Ты в родстве с первыми сороками школы. Если бы на следующий год тебя назначили старостой, ты не только имела бы право голоса, но и получила бы кое-что от леди Пенелопы. Ее «наследие», что бы это ни было. Это все есть в том документе, который я нашла в доме миссис Траули! Я хотела рассказать тебе об этом раньше, но наши разговоры в последнее время постоянно проходили несколько… не так.