– И, Одри, ты не знаешь причины, по которой Лола могла бы навещать твоего отца? – Я даже не знала, что они были знакомы. Но, буду откровенной, я даже не осознавала, что в тот момент он был в Великобритании. Я была в некотором роде… охвачена собственной драмой в тот момент, и мои родители особенно не держат меня в курсе своих передвижений. – Понятно. Ну, это все очень серьезно. Спасибо, что поделились. Но, девочки, я должна предупредить вас. Хотя это расследование очевидно получило множество новых зацепок, это не ваша ответственность. У вас есть собственная жизнь, экзамены, домашние задания. Прошу, обещайте мне, что… с этого момента вы сосредоточитесь на себе. – Полагаю, – говорит Айви. – Скоро у нас не будет школы, которую нужно спасать. Не говоря уже о каких бы то ни было ресурсах для расследований. – Что ж, это может быть не так уж плохо. Наконец, приносят кофе инспектора Шинг, но она спрашивает у официантки: «Я ведь могу взять его с собой?» – и встает. – Уже уходите? – удивленно спрашиваю я. По крайней мере, я надеялась, что она выскажет нам свои соображения… или даст какие-то ключи к пониманию происходящего. Очевидно, Айви считала так же. – Погодите, а что вы будете делать со всем этим? – У инспектора Шинг теперь есть фото, серьга, журнал. У нее есть все. – Верьте мне. Я отслежу все эти зацепки. Если что-то всплывет, вы узнаете первыми. 39 Айви Выйдя из кафе, мы видим на углу отель типа «постель и завтрак», где сейчас живет Патрик, хотя его квартиру уже отремонтировали после пожара. – Стоит зайти к нему? – спрашиваю я Одри, вполне понимая, что это может быть очень неловкая встреча. Мы не поддерживали связь с момента его освобождения из-под ареста. – Да, думаю, стоит. Его родители – в списке инвесторов, и он может быть единственной надеждой переубедить их. Лола точно не хотела, чтобы школу продали и превратили в отель. Может быть, ее брат считает так же. Милая пожилая дама на ресепшене набирает номер его комнаты, и Патрик дает добро на то, чтобы мы поднялись к нему. Стучим в дверь, отходим и ждем. – Почему мне кажется, что это опасно? – шепчет Одри. Он открывает дверь, и я поражена его видом. Он бледен, кожа – землистая. Голова не мыта, а обычно гладкий подбородок покрыт темной щетиной. На нем грязные спортивные штаны и мятая толстовка. Он выглядит совсем плохо. – Привет. Входите. – Он не улыбается нам. – Я бы предложил вам что-нибудь выпить, но тут у меня нет кухни. Только общая внизу. – Э, все нормально. Мы просто хотели заскочить и проверить, как ты, правда. – Одри улыбается и садится у маленького круглого столика. – Спасибо. Все остальные, кажется, избегают меня, словно чумы. – Но полиция тебя отпустила, – говорю я, садясь рядом с Одри. Больше стульев нет, и Патрик взгромождается на край стола. – Конечно, но ходят слухи. Кажется, никого не волнует отсутствие доказательств того, что я не похищал Кловер и не устраивал этот гребаный пожар. Кого еще винить в этом? Я вижу, как он морщится. И чувствую нарастающее волнение и разочарование. – На самом деле есть еще причина, по которой мы хотели прийти повидаться с тобой сегодня. – Решаю сразу приступить к делу. – Мы узнали, что школу планируют продать, хотят превратить ее в какой-то модный отель. Твои родители – одни из главных инвесторов. Он смотрит испуганно и вскидывает брови. – Ты не знаешь, почему они так хотят спонсировать продажу, учитывая, что ваши предки были среди основателей Иллюмен Холла? Это кажется немного… противоречивым, – тихо говорит Одри. – Это вполне логично с деловой точки зрения. Я знаю, что школа годами выбрасывала деньги, и правление не должно спонсировать образование детей, получающих стипендию… Прошу прощения, Айви. – Он бросает на меня жалостливый взгляд, который выводит меня из себя. – Знаешь, твоя семья может спасти нас, – говорю я. – Предотвратить это. Их власти достаточно, чтобы выступить на нашей стороне. Он вопросительно смотрит на меня. – В смысле, на «нашей»? Почему они вдруг захотят спасать вас? Без обид, девочки, но это большие числа, большие планы, большие деньги. Это гораздо больше, чем можете представить вы и ваши немногочисленные друзья. – Он смеется. Этот парень придурок. Что за дружба могла быть у них с Одри? Мне больно, что у Лолы – такой брат. Что таковы люди, влиявшие на нее. – Мы теперь – «Общество сороки»… и, прежде чем ты посмеешься над нами, словно над глупыми девчонками-тинейджерами, я скажу, что это серьезно. Мы сохраним школу, кто бы что ни сказал или сделал, чтобы нам помешать. Мы не позволим продать Иллюмен Холл, – повышаю голос и чувствую пронизывающую меня страсть. На этот раз он не смеется. – Кловер упоминала это Общество. Она верила, что «Общество сороки» хочет защитить школу, но на той вечеринке какие-то засранцы, одетые в костюмы сорок, так ее напугали, что она позвонила мне, чтобы я забрал ее. Если вы – «Общество сороки», не хотите ли вы сказать, что это вы запугивали ее? – Нет, мы хотим сказать, что все так же хотим защитить школу. И это значит, что мы все еще хотим справедливости для Лолы. – Ну, Кловер считала, что убийца – мистер Уиллис… я вам это скажу бесплатно. Если бы она только нашла последнее доказательство, он бы сейчас был за решеткой. Меня осеняет. – Если мы сможем доказать, что мистер Уиллис убил твою сестру, то ты поможешь нам сохранить школу? – Я смотрю на Патрика, ища хоть тень достоинства. Лола – это то, что он никогда не отбросит в сторону. Как и я. Он медлит, внимательно вглядываясь в наши лица. Он, должно быть, видит нашу целеустремленность. Или решает, что это уже безнадежно. – Ладно. Если вы добьетесь, чтобы этого маньяка арестовали за то, что он сделал с моей сестрой, я сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить школу. Облегченно опускаю плечи. Одри вскакивает и обнимает его. Он стоит неловко, уронив руки по бокам. – Спасибо! Честно. Мы никогда не забудем Лолу… мы так близки к тому, чтобы получить нужные доказательства. Он вскидывает бровь. – Надеюсь, вы правы. 40 Одри Я снова в команде Айви, мы сидим, развалившись на наших диванах в общей комнате, и, хотя Араминта бросает на меня странные взгляды, она не подходит выяснить, что случилось. Не знаю, в курсе ли она, что я видела и переслала ее фото… но я, в любом случае, бросила ее посреди репетиции. Том и Макс играют в видеоигры, а Харриет ушла в столовую за горячим шоколадом. Убедившись, что больше меня никто не услышит, я делаю глоток кока-колы и поворачиваюсь к Айви. – Как думаешь, когда мы получим известия от инспектора Шинг? – Понятия не имею. Айви так же одержимо, как и я, проверяет свой телефон каждые десять секунд. Но пока детектив хранит полное молчание. Прошла уже неделя, рождественский концерт – вечером, а мы ничуть не ближе к финалу, чем были. Такое чувство, что мы с Айви подобрались так близко лишь затем, чтобы у нас тут же все отняли. – Разве это не странно? – говорю я. – Мы отдали ей все… – Я знаю! Но что мы можем сделать?! Бросаю взгляд на Тома и Макса, но они все еще поглощены игрой. – А как же наш договор с Патриком насчет ареста мистера Уиллиса? – Я все еще работаю над этим, – отвечает она. – Надеюсь, это что-то другое, а не то, что мы уже пробовали? Мы следили за мистером Уиллисом через камеры «Общества сороки»: вероятно, это расценивается как преследование, за которое нас могли бы посадить, но у нас были очень веские причины делать это. До сих пор он был до смешного безупречно чист, не переступал черту и не проводил время наедине ни с одним из учеников. Айви спрашивала его, не придет ли он в музыкальную комнату послушать ее номер, но он не купился на это. – Я что-нибудь придумаю. Есть успехи с Араминтой? – спрашивает она меня. Качаю головой. – Но, думаю, она в растерянности. Я знаю, что уже некоторое время она пытается встретиться с «Красавчиком» наедине, но ей это не удается. Ее он тоже избегает. – Почему мистер Уиллис все еще тут? Конечно, ему лучше было бы уйти. Особенно если школу скоро закроют… Ему следовало просто свалить, как он и обещал, после вечеринки Самайна. – Должно быть, он остается ради денег… того большого выходного пособия, которое получат учителя. Если он уйдет сейчас, то окажется в затруднительном положении, все захотят узнать, почему он ушел. Вряд ли, если бы он просто исчез, это хорошо отразилось бы на миссис Эббот… и это если не считать его жуткого хищнического поведения.