* * * Кэт все еще ощущала дурман от наркоза, когда онколог наконец подошел к ее кровати. Рич сидел рядом на пластиковом больничном стуле и с трепетом ждал, когда же настанет их черед. – Ну как? – спросила Кэт. Она попыталась приподняться на локте, но сил не хватило, да и швы на животе мешали, так что пришлось откинуться на подушку. – Хорошо, – кивнул онколог. – От химиотерапии опухоль уменьшилась достаточно, чтобы мы с легкостью ее удалили. – Здорово, – сказал Рич и улыбнулся. Но Кэт все еще кое-что беспокоит. – А мои яичники? – Нужно было убедиться, что мы полностью удалили раковую опухоль… – И? – Хорошая новость в том, что опухоль не распространилась. Мы успели поймать ее на начальном этапе. – Но что с моими яичниками? – Ей нужно знать. – Пришлось их удалить. – Целиком?! – Целиком. – Слово резало сильнее, чем самый острый скальпель. Кэт закрыла глаза, словно, отгородившись от мира, можно было избавиться от боли. * * * Кэт застегивает куртку до самого верха. Нужно в ближайшее время поговорить с мужем. Определенно отпуск – это хороший момент. Да, разговор не из приятных, но после операции прошло полтора года, и откладывать дальше просто не имеет смысла. Часики тикают, и они просто не могут себе позволить промедления. 4 – Луиз Берджесс? – выкрикивает мужчина в бледно-голубом халате. Лу встает с кресла. – Это я. – Сюда, пожалуйста. Он ведет Лу и Софию в комнату ожидания. – Я так понимаю, вы ее подруга? – спрашивает он через плечо. – Я ее партнер. – Ясно. А я врач ультразвуковой диагностики. – Он обращается к Лу: – Не могли бы вы переодеться в больничную одежду? – Он задергивает занавеску, чтобы оставить Лу одну. Лу ужасно хочется в туалет по-маленькому. Ей было велено приходить с полным мочевым пузырем, а теперь, без джинсов и трусиков, стало только хуже. В туалет хочется так сильно, что она уже не волнуется из-за результатов обследования. Она бросает одежду на пол и даже не утруждает себя тем, чтобы завязать завязки на ночной рубашке. – Лягте, пожалуйста, сюда, – врач хлопает по кушетке рядом с аппаратом УЗИ. – Сейчас я нанесу вам специальный гель на живот. Господи, какой он холодный. – Это еще зачем? – София подходит поближе, чтобы посмотреть. – Он помогает проводить звуковые волны к датчику. Они будут отражаться от органов в вашем теле. В данном случае в брюшной полости. А компьютер, – жестом показывает врач, – превратит отраженные волны в картинку. София вглядывается в экран. – Круто. Лу хочет, чтобы они заткнулись, чтобы врач мог уже начать исследование. Иначе она описается прямо на него. – Хотите посмотреть? – спрашивает ее врач. – Наверное, да, – мямлит Лу, хотя подобная перспектива ужасает ее. Он разворачивает монитор в ее сторону, двигая датчиком вверх-вниз, и Лу различает расплывчатые черно-белые пятна, словно телевизор без антенны поймал какой-то канал-призрак. Она понятия не имеет, что это за пятна. София подходит поближе и берет Лу за руку. – Ты в порядке? Лу кивает? – Вы видите, в чем проблема? – спрашивает она у узиста и сжимает ладонь Софии. * * * Вечером святилище шале – это заслуженное противоядие от вызова склонов: если дни полны яркого солнца и красивых пейзажей на мили вокруг, то ночи проходят в уютной норке: мягкий свет, камин с горящими поленьями и теплые оттенки сосновых стен, сочетающиеся с темно-красными тонами савойского[10] декора. В кастрюльке в духовке булькает жаркое из курицы, а Рич лежит на диване в своем любимом спортивном костюме, его лицо порозовело и сияет после свежего воздуха и ароматной ванны. Муж пышет здоровьем и кажется таким счастливым. Кэт ощущает прилив любви. Она гордится им, его физическими данными и спортивной формой. – Принести тебе пива? – предлагает она. – Я бы предпочел вина. Она тоже выпьет бокальчик, это облегчит разговор. Кэт приносит два бокала и бутылку из кухни. – Я хотела кое о чем с тобой поговорить. – Да? – Это паршивый штопор. Муж видит, что у нее не получается. – Давай я. Кэт протягивает бутылку. – Просто я сегодня подумала о… ммм… – Господи, как начать разговор. Стоило бы все обдумать. Рич поднимает голову, он обеспокоен. Кэт быстро добавляет: – Ничего плохого. – Слава богу! Раздается громкий хлопок, вино открыто. – Ясно, что лечение окончено. Здорово было услышать, что можно не появляться в больнице ближайшие полгода. Я испытываю такое облегчение, что с трудом в это верю. Рич кивает. Он наполняет бокалы и поднимает тост. – Замечательно! – Он пододвигает ноги, освобождая место, чтобы жена села. – Это действительно важное событие. Кэт садится. – Но ты же понимаешь, что рак может вернуться в какой-то момент. Может, не сейчас, может быть, только через годы. Мы не знаем. Свобода означает лишь то, что я свободна сию минуту, а не навеки. – Да, я понимаю, но не думаю, что нужно настраиваться на это. Кэт вздрагивает. Сложно сформулировать так, чтобы муж ее понял. – Но приходится, дорогой. В свете тех важных решений, которые мы принимаем, приходится. Рич хмурится. Она понимает, что муж не любит такие разговоры. Он говорит, что ему тяжело, поскольку он ее любит, тем не менее они не могут обманывать себя. Кэт колеблется, а потом ни с того ни с сего начинает плакать.