В этот момент в комнате Кай подскочил к Екатерине, схватил ее за плечи кардигана и стал сдирать одежду. Она закричала: – А…! Миша, Миша! – Какой Миша? – прошипел Кай. Но Михаил уже не слышал этого. Едва заслышав непонятный шум, он сдернул с себя наушники и помчался в подъезд. А там, перескакивая через ступеньки, на второй этаж. Дверь в квартиру оказалась открыта. Он ворвался в комнату, посреди которой стоял Кай, а в углу у окна Екатерина, натягивавшая порванный кардиган на себя. Михаил с разбега всей своей мощью ринулся на Кая и в ту же секунду придавил его к стене, успев во время всего этого нанести удар кулаком в лицо, не разбирая места. Придавив Кая к стене, он смотрел на него и шипел. Лицо Михаила было настолько свирепым, что он сильно бы удивился, если смог рассмотреть сам себя в эти секунды. От шипения брызги слюны летели прямо в лицо Каю. – Где перстень?! – закричал что есть силы Михаил в лицо Каю. – Где?! – Нет, нет, не надо, только не бейте, нет! – скулил Кай, пытаясь защищать руками лицо и глядя на противника испуганными глазами. – Я отдам, отдам. Михаил продолжал держать его, когда услышал из-за спины совершенно спокойный голос Екатерины, словно ничего и не произошло: – Вот ты и спас меня в третий раз. От этой фразы он в миг очнулся и осознал реальность вокруг себя. В это время в комнате уже находится и Игорь. С силой толкнув Кая в стену, он отпустил его и подошел к Екатерине. – Что с тобой? – спросил он ее. – Что он сделал? – Вот, смотри! Разорвал кардиган. Новый, можно сказать. Мне он так нравился, я его так долго выбирала в магазине. Обидно. – Где перстень? – теперь в дело вступил Игорь, спросив сухим, спокойным, то твердым голосом. – Дома. У меня дома. Тут же Михаил подошел к Каю, отчего тот прижался к стене. Михаил схватил его за руку, дернул, потащив вон из квартиры, и сказал: – Едем. Не выпуская руку Кая, Михаил, как и другие, спустился вниз и сел на заднее сиденье. Они поехали молча, только Игорь осведомился об адресе. В квартире Кая, где ничего не изменилось с их первой встречи, тот подошел к шкафу, из которого вынул какую-то белую тряпку. В нее был завернул футляр. Это был довольно большой футляр, не помещавшийся в ладонь. Сделан из красного дерева, гладкий, никакой внешней инкрустации. Кай положил его на журнальный столик. – Вот футляр. Перстень должен быть внутри. Берите, – сказал он упавшим голосом. – Что значит, должен быть внутри? – задал вопрос Игорь. – Это означает, что я не могу открыть этот футляр. Не смог. Как ни пытался. Да. Тут ни кнопок, ни подхода для ключа, ни кода. – проговорил Кай, не глядя на стол с футляром. – Я пробовал открывать его руками. Потом пробовал отверткой. Там есть небольшое отверстие, я пробовал просунуть внутрь иголку – никакого эффекта. Потом я обратился к мастеру. Он смотрел, смотрел, и вынес вердикт, что открыть нельзя. Я даже нашел знакомого в научном институте. Они просвечивали весь футляр. Сказали, что внутри находится какой-то предмет, через который не проходят лучи. Но границы этого объекта невозможно точно определить. И они дали такую рекомендацию, что лучше футляр не вскрывать, потому что внутри может быть система защиты от вскрытия. Мол, у них там в институте один историк где-то читал, что в древние времена на Востоке особо одаренные умельцы могли сотворить такое чудо. Если начать ломать, то и предмет внутри будет уничтожен. – Так и есть. Поехали. – Куда? – спросил Игорь. – В Трехпрудный переулок. С этими словами он снова крепко взял Кая за руку и повел за собой, тот ничуть не сопротивлялся. Проходя мимо стола, Михаил взял в свободную руку футляр, ощутив, к удивлению, вес не меньше, чем на килограмм, и осмотрел. Ничего, кажется, особенного: шкатулка как шкатулка. Но очень приятная на ощупь. Заметно едва–едва, где крышка, очень плотно подогнанные детали. С одной стороны малюсенькое отверстие, диаметром не больше миллиметра. Михаил сунул футляр в боковой карман пальто. По дороге Михаил позвонил Дудину. Того не было дома, но он обещался быть через полчаса, лишь услышав, что дело важное. В пять часов они звонили в квартиру Модис. Дудин открыл дверь. На его лице отразилось изумление. Вероятно, странно было видеть такую компанию: уже знакомый Михаил, с ним девушка и еще возрастной мужчина, да и Кай, который выглядел необычайно смущенным и задавленным. – Игорь, позвони, пожалуйста, Михельсону. Пусть всё бросит и едет сюда. – обратился Михаил к своему партнеру, выходя из квартиры обратно на лестничную клетку. Он позвонил в дверь Розы Соломоновны. – Добрый вечер, Роза Соломоновна! – поприветствовал он ее, когда дверь открылась. На его лице появилась улыбка. Если бы он был псом, то в эту минуту, наверное, его хвост вилял бы во все стороны. – Я нашел футляр. Вот он. – Михаил вытащил его из кармана пальто. Кай тоже здесь. Вы могли бы посодействовать нам? Футляр, как вы и говорили, не отрывается. – Ох, какая радость! Наконец-то, я смогу освободиться от ответственности перед Беллой! А так, что бы я ей сказала, когда мы бы там встретились? Где же он был, если не секрет? – Не секрет. У Кая. – Да, да, понимаю. Хорошо. Буду через пять минут, – сказала она и исчезла за закрытой дверью. Продолжая ждать на лестничной клетке, Михаил попробовал успокоиться. Сейчас решающий момент. Вроде бы всё уже понятно: нашёл. Нашли. Но дело необходимо довести до логического конца – извлечь перстень. А что, если его нет внутри? Это вероятно? Конечно же! Тогда сейчас еще рано радоваться. Еще пять, нет, уже четыре минуты. Что она там так долго собирается? Ищет ключ? А вдруг потеряла? Впрочем, она просто не торопится. Она никуда не торопится. Значит, и я могу подождать. Могу. Жду. Жду. Это невозможно! Еще целях две минуты. Где она? Нет, точно: потеряла ключ! Вот уж мы опростоволосимся, коли так! В этот момент Роза Соломоновна вышла. Она одела черную юбку, тёмно–зелёный пиджак с брошью. Губы были подведены помадой, слегка заехавшей на верхнюю губу. Опять рука дрогнула, подумал об этом Михаил. Она, удившись, что ее жду на лестничной клетке, улыбнулась и сказала: – Не стоило меня провожать, я знаю дорогу. – Просто я волнуюсь, поймите. Они вошли в квартиру Модис. Роза Соломоновна увидела компанию и заметила: – И ты Катя тут? Что же тебя привело сюда? – Здравствуйте, Роза Соломоновна! Меня не «что» привело, а кто – Михаил. – А–а, понимаю. Думаю, он всех нас сюда привел. Меня так даже от моей двери провожает, со мной такое впервые. Она взглянула на Кая. – Что, не пошло по–твоему? Так выходит? Молчи. Не нужен мне твой ответ. Жизнь тебя рассудит, не я. Но ты тут, я могу открыть футляр. Кай стоял, понурившись, и молчал. – Как вы его похитили? – задал ему вопрос Игорь, зная, что нужно ковать железо, пока горячо, то есть выяснять детали, пока человек в таком поверженном состоянии. – Я его не хитил. То есть, не крал. Во–первых, он и так мне принадлежит… – Как он у вас оказался, вот что я спрашиваю! – грозно спросил Игорь. – Я просил у нее денег, она мне помогала. Потом она сказала, что перстень по наследству перейдет мне. А я попросил ее посмотреть на него. Бабушка уже тогда лежала. Она передала мне ключ от сейфа. Я открыл его. Она лежала на своей кровати. Потом бабушка сказала, чтобы я футляр передал ей. Я так и сделал. Она его взяла в руки и попросила меня выйти на минуту. Когда я вернулся, футляр оказался открыт, а перстень был внутри. После того, как она показала его мне, то захлопнула крышечку футляра и передала его мне с просьбой положить обратно. Я взял футляр в руки, но не положил его в сейф, а спрятал под футболку. Она не видела, потому что я сейф загораживал спиной. Принес домой. А открыть не мог. – Почему же вы лгали страховой компании? – продолжал свой допрос Игорь. Кай промолчал и только отвернулся. – Зачем? – твердо спросил Михаил. – У меня долгов на три таких перстня. Думал, что и перстень у меня останется, и страховку смогу получить. – Эх ты, человек–два уха! – обратилась к нему Роза Соломоновна. – Пока я вас ждал, боялся, не забыли ли вы ключ, – сказал ей Михаил. – А чего это мне его забывать? Он тут, в квартире Беллы. Он тут и был. Всегда. Идёмте. Вся компания из темной прихожей двинулась за старушкой, направившейся в комнату, где располагалась кровать Модис. Михаил шел прямо за ней. Роза Соломоновна подошла к трельяжу и открыла верхний ящичек. Проворно, со знанием дела достала оттуда деревянную коробочку, заполненную черными шпильками для волос, и стала ковырять в ней пальцами. – Это шпильки? – осведомился у нее Михаил. – В основном, да. Но тут есть одна… такая… вот она. Это не шпилька. Видите, у нее на изгибе припаян значок. Я не знаю, что он означает. Возможно, какой-то знак мастера, что ли. Сейчас это уже не важно. Так вот. Дайте–ка футляр. – Михаил передал его. – Смотрите. – она обратилась ко всем. Один кончик этой шпильки – это ключ. Его нужно только аккуратно ввести вот в это отверстие в футляре… С этими словами она начала вставлять ключ в узкое отверстие, которое раньше приметил Михаил. Но, видимо, из-за плохого зрения удалось это не сразу. – … и открыть крышку. – закончила Роза Соломоновна. Перед глазами оказался перстень. За окном уже давно стемнело. В комнате горел свет, и от него через огромный камень на перстне по стенам и потолку полетели мириады бликов самых разнообразных цветов и оттенков. Все молчали. – Вот он, тот самый древний перстень, который Белла получила в подарок когда-то давным–давно, – сказала Роза Соломоновна. – Моя миссия окончена. Отец Михаил, проводите, пожалуйста, меня до моей квартиры. Что-то слабость в ногах внезапно возникла. Разволновалась. Услышав это, он и Екатерина, оба, взяли старушку под руки и увели к ней домой. Екатерина осталась там, у Розы Соломоновны. В это время пришел Михельсон. Его представили Дудину. Потом показали перстень. На лице Михельсона появилась легкое удовлетворение, но оно отображалось там не дольше пяти секунд. – Мы выполнили свою работу, – сказал Игорь Михельсону. – Предмет налицо. Но может быть надет на палец, ха–ха. Михаил попросил Дудина пройти к нему в комнату и сказал ему: – Знаете, Александр, Михайлович, у Кая большие долги. Боюсь, что перстень он вынужден будет продать. – Да? Я готовился к этому еще до того, как началась вся эта история. Если позволите, я хочу поговорить с Каем. Сделать ему предложение. Они вернулись в комнату, где находился Кай. И Дудин сказал: – Если позволите, хочу сказать одно слово. До сих пор я оставался в тени и молчал, но сейчас мне нужно кое–что сказать Каю. Я знаю, что сейчас мы вступим в наследство. Тебе должен достаться этот перстень. Я боюсь, что ты не представляешь его истинной ценности.