Когда Линдси зашевелилась рядом с ним, он понял, что шум разбудил и ее. Он чувствовал себя отдохнувшим. Эта женщина действовала на него лучше любого снотворного. Ночью он перекатился на спину и утащил ее за собой. Ее голова лежала на его плече, а нога была закинута на его бедра, локоток покоился на его груди, а рука обнимала его за шею. - Ты и правда охрененный мишка Тедди, - прошептал он. - Наверно, нужно сказать спасибо, - она погладила ладонью грубую щетину на его щеке. - У тебя когда-нибудь был мишка Тедди? - Ага, - он никогда без него не спал. - Сосед подарил. - Несчастному ребенку. - А мне папа, - он чувствовал ее теплое дыхание на плече. - Я все еще скучаю по нему. - Твой отец жив? - Умер, - он скривил губы. - Выжил во Вьетнаме и вернулся в Штаты, чтобы погибнуть в гребаной вертолетной аварии. - Это тяжело, - она погладила его по груди. - Так у тебя осталась только мама? - Любопытная сабочка. - В этом между ними была разница. Его любопытство исходило из желания знать, как устроены вещи и даже люди. Ее же - потому что ей было не все равно. Что, блять, он творит, позволяя ей... влезть в его душу? Он повернул голову и вдохнул запах ее волос, потеревшись подбородком о шелковые пряди. Именно этого он хотел. Не только ее мягкое тело, но и чудесную душу. Ее тепло. У Южаночки был стержень, чтобы противостоять ему, и сердце, чтобы заботиться о нем. Ага. Может, ему просто нужно удержать ее. А это означает, что он предложит ей больше, чем кому-либо, с тех пор как он был совсем юным дураком. Она больше ничего не говорила и не требовала ответов. Просто терпеливо молчала. Неудивительно, что люди с такой легкостью шли с ней на контакт. - Мама потеряла голову, когда он умер. Алкоголь. Наркотики, - он поджал губы, вспомнив, как его мать клеила мужиков ради жилья и еды. В конце концов, парни уставали от недешевой ебли или ловили ее на походах налево и выставляли ее и ребенка обратно на улицу. - Проституция. - Мне очень жаль, - прошептала Линдси. Она ласково коснулась его напряженного лица и скользнула ладонью вниз по груди. Казалось, они были замкнуты в темном пузыре. От ее прикосновений у него встал, и он перехватил ее запястье. - Прекрати. Она на секунду застыла и отшатнулась. - Черт, - он повернулся к ней лицом. В приглушенном свете он видел, как она опустила взгляд. Без всякого выражения на лице. Он провел костяшками пальцев по ее щеке и с облегчением вздохнул, когда она посмотрела на него. - Если будешь продолжать меня трогать, кончится тем, что я тебя трахну. Это неплохой вариант, но я хотел поговорить. Она моргнула, а потом понимающе на него посмотрела. На ее лице отразилась радость. - Ты знаешь, что возбуждаешь меня, зверушка, - мягко сказал он. - Не сомневайся в этом. Она коротко кивнула. Неловко. Ага, они поговорят еще о кое-чем. - Расскажи мне о том, почему ты чувствуешь себя нежеланной. Твой последний муж встречался с кем-то еще? Она прерывисто задышала. Вместо ответа поджала губы. Упрямая Южаночка. - Думаю, это значит "да". Мы останемся здесь, пока ты не расскажешь мне об этом. - Не твое дело. Ее открытое неповиновение - прямо в его постели - напоминало ему поведение задиристого терьера, противостоящего ротвейлеру. Глупо, но так отважно. - Ты - мое дело, - он произнес эти слова и понял, что сказал правду. Когда она изо всех сил пыталась сесть, чтобы выбраться из постели, он перебросил через нее ногу, чтобы удержать на месте, и потянулся к ящику прикроватной тумбочки. Черт, ему нравилось, как она заерзала под ним. Надев презерватив, он перекатился на нее сверху, придавив всем весом к кровати. Ее аккуратную грудь расплющило о его грудную клетку, а полные губы соблазняли своей мягкостью. Он отказался от желания просто взять ее, поднялся на локте и ухватил ее за подбородок. Она зло посмотрела на него, уголки губ опустились в угрюмой гримасе. Было бы охеренно забавно прогнать эту гримасу поцелуями. Какая жалость, что это не поможет ему получить ответы. - Скажи мне. - Отвали от меня. Мне надо идти. У меня встреча в девять часов. - Отстойно выйдет, если ты ее пропустишь. Поэтому рассказывай. - Боже, ты - настырный ублюдок. - Ага. Продолжай ерзать, и я трахну тебя после разговора. Опоздаешь еще силльнее, - он ухмыльнулся ее пыхтению - как у закипающего чайника. - Как ты выяснила, что он ходит налево? По его опыту, такое воспоминание запускало каскад из остальных. - Я невовремя подняла телефонную трубку. Кто-то звонил с ранчо сообщить, что у него есть, - она с трудом говорила, - хорошенький мальчик, которого мой муж должен заценить. - Блять, серьезно? - Д-да, - у нее сорвался голос. - И Виктор сказал, что как раз вовремя, потому что, если он и дальше продолжит без перерыва трахать свою старую толстую жену, то его вывернет наизнанку. Де Врис захотел свернуть ублюдку шею. С усилием подавив гнев, он сосредоточился на остальном. - Хорошенький мальчик? Похоже, ты вышла за педофила. - Так и есть, - прошептала она. Большинство педофилов не привлекают взрослые женщины. Оперевшись на локоть, де Врис погладил ее руку. Она была холодной. - А была причина, почему он женился на тебе? Она кивнула. - Мое ранчо. Он никогда не хотел меня, - она горько вздохнула. - Он вел себя как влюбленный, но... я поняла, что ему не нравится, как я выгляжу. Несексуально с его точки зрения. У меня была грудь. И бедра. И... - И сейчас ты не считаешь их привлекательными. - Теперь все понятно. Линдси обладала настоящим женским телом. Он провел большим пальцем по ее нижней губе, почувствовав дрожь. - Знаешь, мужчине, если он не гей или извращенец, нравятся грудь и бедра. - Я знаю, - она отвернула лицо. Отказывая ему в контроле. - Твоя голова твердит тебе это. Но твое подсознание ей не верит. Это непросто, - он положил руку ей на грудь и почувствовал, как она вздрогнула. Кстати об ублюдках, он воскресил старые воспоминания. - Нам надо еще кое-что сделать. - Нам? - она толкнула ладошками его в плечи. Абсолютно бесполезный жест, с учетом того, что он, наверное, тяжелее ее фунтов на семьдесят пять. - Нет никаих нас. - Верно, - кивнул он, коленом раздвигая ее ноги в стороны. - Так что я покажу тебе на деле, что я думаю о твоих груди и бедрах, а потом дам тебе уйти. - Ты... ты чудовище. Он расцеловал ее шею. Перешел на щеки. И, в конце концов, обрушился на рот. Она сжала губы, отказывая ему в поцелуе. Черт, он наслаждался ею. Накрыл ее губы, пока рукой он ласкал ее грудь. М-м-м, сочетание мягкости и твердости могло свести любого мужчину с ума. Он с силой ущипнул ее за сосок, и она ахнула. Не теряя времени, он поцеловал ее и просунул язык, двигая им так, как он планировал взять ее киску. Блять, ему нравилось тихое мурчание, которое у нее вырвалось, и как она обмякла под ним. Даже когда она злилась, ее тело отвечало ему. Желало его. Давало почувствовать себя богом. Он стал ласкать ее нежнее, водил большим пальцем по соску, пока тот не сжался в острый пик, и напряженно размышлял в этот момент. Он перетрахал дохрена женщин, так что разницу между симуляцией и настоящим удовольствием он мог распознать безошибочно. У Линдси было не так много любовников в прошлом, и когда она вышла замуж за этого мудака, ее подсознане считывало его пренебрежение и разрушало тем самым ее самооценку. Было бы здорово показать ей, как она действует на настоящего мужчину. И большим облегчение было узнать, что вчерашняя игра оказалась в тему. Хоть все и кончилось плохо. Он поднял голову. Когда она зашипела, он улыбнулся ей. Де Врис подумывал перевернуть ее, чтобы обласкать все местечки, которые ему так нравились, но… оставаться лицом к лицу сейчас было лучше. - Поскольку у тебя назначена встреча… - он прижал свой член к ее входу и толкнулся. Влажно и горячо. - Нам надо поторопиться. Одним резким движением он вошел в нее до упора. Ее тело изогнулось. Киска запульсировала вокруг его члена. Ее взгляд немного затуманился, и он подождал, чтобы она точно услышала его.