- Я не... - О, детка, - прошептал он. - Ты возбудилась, - он ухватил ее за подбородок, наклонив голову и неторопливо ее изучая. - Кажется, тебя возбуждает смотреть на то, как я причиняю боль кому-то, - его голос стал глубже и прорвался сквозь преграды, которые она возвела. - Да? Не могу сбежать. Не могу дышать. Не могу врать. Только не ему. Даже позор и унижение, которые она сейчас чувствовала, не помешали ей кивнуть. Он убрал руку, его серые глаза посветлели и приобрели зеленый оттенок. Резкие складки вокруг его рта смягчила улыбка. Черт побери, ее сердце могло сопротивляться его раздражению, его хмурым взглядам, ​​но не его улыбкам. Одним лишь выражением лица он стреноживал ее, как лошадь, не позволяя сбиться с пути, удерживая там, где к ней можно было прикоснуться. Когда он взял ее за руку, она инстинктивно попыталась вырваться. Он лишь фыркнул. - О, Южаночка, не стоит, - в его глазах пылал жар предыдущей сцены, и он намотал ее волосы на кулак. - Пойдем со мной. - Нет, - прошептала она. Но он упорно продолжал идти. - Черт возьми! - она резко затормозила. - Стой! К ее удивлению, он остановился. Не отпуская ее волос, он положил вторую руку ей на щеку, и сочетание контроля и нежности разбило ей сердце. - Давай поговорим. Можешь уделить мне несколько минут? Почему она продолжает соглашаться на все, что он просит? Зная, что ее согласие принесет только еще большую боль, она все равно кивнула ему. - Спасибо за доверие, зверушка, - он прикоснулся губами к ее губам в нежном касании. К ее ужасу, он привел ее в тематическую комнату и закрыл дверь, прежде чем отпустить. Божечки, комната гарема. Она заглядывала сюда несколько раз, но ни разу не входила внутрь. Вдыхая пьянящий аромат сандала, она огляделась. Над ее головой темно-синие шелковые занавеси ниспадали от центра потолка к высоким стенам и спускались по ним вниз, имитируя роскошный шатер. На стене висел экран из кованого железа, с прикрепленными к нему наручниками и поножами. - Как насчет того чтобы поговорить наверху? - Где атмосфера была не такой декадентской. Хотя он улыбнулся ей, его взгляд остался серьезным. Он сел на резную скамейку, выполненную в восточной стилистике, расставил ноги и притянул ее к себе, взяв за руки. - Ты видела сцену с УдарьМеня? Она кивнула. - Я знаю, что тебе не нравится, когда боли так много, Линдси, но, когда смотрела, о чем ты думала? - Я... - она отвела взгляд, пытаясь обдумать его вопрос. - Смотри на меня. - Когда она встретилась с его внимательным взглядом, он продолжил: - Теперь расскажи мне. Все расскажи. Я не рассержусь, но должен знать, зверушка. - Я была рада, что ты не меня порешь флоггером, - начала она с самого легкого. Не отводя взгляда от ее лица, он кивнул. И ждал продолжения. - Эм. Я немного, - очень сильно, - ревновала, к тому, что вы с ним могли разделить эту сцену. - Хорошо. Продолжай. - Я... - она не хотела признаваться в большем. В горле пересохло, мысли путались, слов не хватало. Молчание. - Это... это возбуждало. То, что ты делал. Он улыбнулся одним уголком рта. Де Врис считал, что она глупышка? Дурочка? Гнев внутри нее сменился зародившимся несчастьем. - Ты ушел, а он остался. Разве сейчас ты не должен быть с ним? Чтобы закончить… Может, даже трахнуть его. От этой мысли у нее встал в горле ком. Де Врис нахмурился, и на его лбу появилась вертикальная морщинка. Она вспомнила, как проводила пальцем по этой крошечной складочке между бровями. - Что закончить? - спросил он. - Сцена завершена. Он не требует особого внимания после нее, он получил, что хотел. - Но он хочет большего. И УдарьМеня сказал, что ты... - она покраснела. Вот черт, она знала. УдарьМеня не сказал ей правду, или, что еще хуже, он сказал ей свою правду. Может, именно это сбило ее с толку – то, что мазохист на самом деле считал, что между ним и де Врисом что-то есть. К сожалению, де Врис был не в курсе этого. - Что... именно… сказал УдарьМеня? - он посмотрел на нее тяжелым взглядом. Ой, да наплевать. - Он считает, что ты мной пользуешься, чтобы заставить его ревновать. - Нахера я бы стал это делать? - На ее глазах на лице де Вриса недоумение сменилось пониманием, а затем раздражением. Она облизала губы и осторожно заговорила. Время для очень, очень откровенного разговора. - Ты не... не был... в отношениях с УдарьМеня? Де Врис фыркнул. - Я не люблю парней, - он позволил ей высвободить руки, поймав за бедра раньше, чем она успела отступить. - Если бы я хотел трахать мужиков, детка, я бы так и делал. Мой член желает только женщин. - Но у тебя была эрекция во время сцены. Он впился пальцами в ее ягодицы, притягивая ближе к себе. - Я - садист, и меня возбуждает причинение боли, - он покачал головой. - В юности я попробовал трахнуть парочку парней. Не моя тема. - Но... Обняв одной рукой ее за бедро, другой он стал расстегивать молнию на ее латексной рубашке. Он буквально сиял от удовольствия. - Мне нравится женская грудь, - пробормотал он, взвесив в ладони одну из ее грудей, поглаживая большим пальцем сосок, и от этих ласк разряды электричества побежали по ее телу. - Нравится твоя киска. Запах. Мягкое тело. Звук голоса, когда ты кончаешь. Он не сердился. Не пытался ничего доказывать. Просто констатировал факты с абсолютной убежденностью. В этом был весь де Врис. Он знал, кто он такой. Знал, что ему нравится. - Думаю, тебе надо поговорить с УдарьМеня. - Неважно, сколько огорчений он ей принес, на самом деле мазохист был хорошим парнем. Только запутался. - Я знаю, что легко перепутать эмоции, когда двое людей учувствуют в сцене, и между ними возникает связь. Он уверен, что между вами есть гораздо большее. - Я предупрежу Ксавье и поговорю с УдарьМеня, - он улыбнулся. - Бить не буду - ему это слишком нравится. Она закатила глаза. - Спасибо. - Мягкосердечная детка, - де Врис поджал губы. - Итак, ты была сбита с толку, но не пришла ко мне за правдой. Хуже того, ты не дала нам шанса поговорить о проблемах, возникших из-за того, что я - садист. В будущем так не делай. В каком будущем? Она кивнула. Судя по выражению его лица он не купился на эту молчаливую уступку. - И ты считаешь, что у нас нет никакого будущего, потому что ты не можешь удовлетворить мои желания. - Не могу. - Линдси, - он погладил ее по талии, запустив руки под рубашку. - Что в твоем понимании быть верными друг другу? - он улыбнулся. – Или, как ты это называешь, встречаться. - Я не понимаю тебя. - Верность - это когда ты ни с кем другим не трахаешься, так? - Конечно. Он просунул руки под ее латексную юбку и обхватил попку, прежде чем подняться выше, чтобы подразнить чувствительную впадину над ягодицами. У нее поджались пальчики на ногах. Затем он спросил. - А проведение садо-мазо сцены с кем-то другим будет считаться изменой, если при этом никого не трахать? Смущенная тем, что он так хорошо знает ее эрогенные зоны, она попыталась задуматься. - Я... не знаю. Он улыбнулся. - Я не сказала "да"!