– К Тенго. – Пусти, свои, – послышался голос откуда-то сзади. Я оглянулся и увидел порученца и водителя Тенгиза, поднимавшегося следом. Взойдя на крыльцо, тот начал активно топать ногами, сбивая с сапог налипший снег. Дверь распахнулась: – Заходите, – отступил в сторону жилистый мужик под два метра ростом, одетый в грубый свитер с горлом. Правая рука его все же лежала поверх кобуры – то ли удобно ему так, то ли все же намек в мой адрес. – Спасибо. Тенго у себя? – В приемную пройдите, там секретарь все объяснит, – не слишком логично ответил мужик. – Как скажешь. Офис был даже вполне современным с виду, даром что снаружи домишко красотой не впечатлял совсем. Червонец здесь явно собирался сидеть всерьез и долго, под себя делал, а судьба вот так распорядилась. Заигрался. И не то чтобы его карающая длань закона настигла – скорее тут больше на рейдерство похоже, но надо сказать честно: подставился он сам, когда на чистую уголовщину перешел. У такого грех не отобрать. Интересно, секретарша от него в наследство досталась или Тенго новую взял? Я посмотрел на симпатичную молоденькую брюнетку, сидящую за столом и делающую какие-то пометки в большой амбарной книге. Кроме меня были еще люди в приемной, двое – явно разведбатовцы, один книгу читает, второй кроссворд в газете разгадывает, – автоматы у стены стоят. Дополнительная безопасность? А к чему, интересно? На меня они посмотрели мельком и вернулись к своим занятиям. – У себя? – кивнул я на дверь. – Да, как вас представить? – Бирюков мое фамилие называется. Она вроде как затруднилась с решением, потом кивнула и нажала на кнопку самодельного селектора: – Тенгиз Александрович, к вам Бирюков. – Приглашай, – послышалось сквозь хрип и треск из черной тарелки громкоговорителя. Качество аудио совсем не поражало. – Заходите, – повернулась она ко мне. Дверь в кабинет была пухло обита дерматином, так что оттуда ни звука в приемную не доносилось, но когда я вошел, то удивился многолюдству. В кабинете сидело человек восемь. – Здравствуйте, – поприветствовал я всех разом чуть удивленно. – Привет, бери стул, садись, – сказал Тенго, указывая на дальний, свободный край совещательного стола. – Мы уже закончили. Действительно, ничего путного уже при мне не прозвучало. Так, все начали прощаться, загремели отодвигаемыми стульями, а потом направились к выходу. Пару лиц я узнал – одного комендача и еще одного из разведбата, помню по той совещанке перед нашим выходом в Красношахтинск. – Как дела? – спросил меня хозяин кабинета, после того как дверь за расходившимися закрылась. – Чаю хочешь? Или чего покрепче? У меня день закончился уже. – Давай покрепче, для седатива, – подумав, решительно выбрал я. – А что случилось? – Тенго встал из-за стола и подошел к шкафчику. – Забрать меня кто-то пытался – еле отстрелялся, – не стал я скрывать. – Забрать? – озадачился он, вытаскивая бутылку и пару рюмок. – Это кому понадобилось? – А хрен его знает, просчитать не получается. Думал было на гэбэшников, но меня довольно убедительно разуверили. По рожам убитые просто на братков похожи. – Так там и убитые есть? – чуть удивился он, расставляя рюмки с бутылкой. – Есть, куда же без них. Как-то не получается по-другому. – Ох-хо, – вздохнул он. – Душегубец, блин. Это тебе уже не оглядываться надо, а чтобы голова как волчок вертелась. – Он плеснул в рюмки по половинке, сказал: – Давай за удачу. Чокнулись, выпили. Оказалась настойка на мяте, что ли, – мне понравилось, в общем. Даже закуски не требует. – Надо. Думаю пока здесь зависнуть. – И правильно думаешь, – закивал он. – Оно надежней. Тут левота всякая не шляется, и вообще тут спокойно. Настю видел уже? – Нет, к тебе сначала зашел. А что? – Что-что… – Он налил в рюмки еще и сказал: – Давай по второй, пока не началось. – Не торопимся? – усомнился я. – Ну вот, началось… – вздохнул он сокрушенно. – Пей давай. – Как скажешь, начальник. Так что там про Настю? – спросил я, когда вторая доза настойки пролетела по пищеводу. – Про Настю? – загадочно заухмылялся он. – Я просто хочу указать тебе на твою бесполезность как мужа. – Я пока не муж, – поправил я его. – Все равно. Почти муж, так что никакой разницы. Мы ее уговорили здесь остаться. Ты не мог, а у нас десять минут на все уговоры ушло. Тебе уже стыдно? – Еще как, – кивнул я. – Дом показали, что ли? – Ты знал, ты знал, – засмеялся Тенго. – Именно. Тяга женщины к достойному семейному гнезду непобедима и может гнуть и ломать сталь. – То есть понравилось? – То есть да. А вообще… ты все же лучше не «пока» зависай, а переезжай совсем. Захолмье… так скажем, развиваться будет сильно. Город будущего, так скажем, в масштабах Отстойника. – С чего бы? – Ну ты сам посуди – чего хорошего в Углегорске? – Он откинулся в кресле и закинул руки за голову. – Там промзона, так? А в остальном город – не приспособленная к жизни помойка. В общагах живут. Самоубийств знаешь сколько? А почему? Потому что, так скажем, мы в общагах жить отвыкли. И работать за копейки. И вообще от всего этого военного коммунизма, что городская власть установила, тоже отвыкли. – А какие варианты? – решил я просто подтолкнуть его к продолжению речи. – Варианты? А вариант один – разумная экономическая политика. Кредиты населению, имеющему работу. Ипотечные, например: других товаров, во что деньги можно всерьез вкладывать, здесь пока нет, но квартирный вопрос… ладно, сам знаешь, что я буду рассказывать! – махнул он рукой. – Леонов с окружением пристроился в «Беверли-Хиллз», у него все хорошо. Люди бы и рады в то же Сальцево сдернуть, но там ведь работа нужна, а Сальцево не безразмерное. – А с Углегорском что делать? – Да заново застраивать – все равно там все на ладан дышит. Та же канализация и прочее… ну сколько оно продержится? Вон, на восток голое поле, застраивай прямо поселками, по уму, и никаких тварей заодно там не будет. Но только никому ни хрена не нужно – рынок есть, деньги под это выделить можно легко, но… сам видишь, – развел он руками. Вот оно как. Один к одному. Тенго на основной строительный ресурс присел, теперь разговоры вот как пошли. Но мне кажется, что это не уровень компетенции Тенго, тут что-то еще… – Твари из развалин самого Углегорска будут приходить – там отпечаток человечьей ауры на всем, – попытался я развеять эйфорию. – И будут идти к поселкам, как сейчас идут в город из полосы отчуждения. – Ха! А много их за периметр проходит? Хрен да ни хрена, все атаки совершаются теми, что в городе из подвалов лезут. Так что в поселках проще будет. – И резко переменил тему: – Тебе аэросани когда нужны? – Сани-то? – задумался я. – Мне бы не только сани… слушай, тут где-то можно достать легководолазное снаряжение? Хотя бы скафандр, или как он тут называется? – Даже так? – задумался он. – Тут была водноспасательная станция, насколько я помню, и какой-то Осоавиахим. Надо уточнять. Ты под воду собрался? – Под воду, – подтвердил я его догадку. – А там холодно. – А мы тебе – печку и водки, как вариант. Годится? – Как вариант – годится. Но с непривычки в воду сигать как-то страшновато, так что если возможность есть… – Уточню. – Да, вот еще что, – перешел я к следующему пункту. – Я Валиева нашел. – Это какого Валиева? – даже подался вперед Тенго. – Который пропал? Из Управления охраны? – Того самого. – Сам видел? – Он даже пальцами забарабанил по столу в нетерпении, ожидая ответа. – Сам, как вот тебя сейчас. Нужен он тебе? – Валиев всем нужен, – усмехнулся Тенго. – Не знаю, что там по твоим делам, но вопросов к нему тут очень много. Увезти его оттуда можно? Где это, кстати? – В Алексине. – Охрана? – На первый взгляд никакой, просто прячется там. Если чуть последить и потом приехать внаглую, с вышибанием дверей, то проблем увезти нет. Я так думаю. – Как ты в деревне проследишь?