Вот так. Адаптанты, говорите? Я провалился? Серых искал способы прохода? Уехала в Сальцево? Стоп. Эту баржу уже семь месяцев как ищут, даже больше, а я провалился куда позже. Что-то здесь не так. Мысли выскакивали в мозгу, как символы в окошечке игрального автомата. Какие-то куски головоломки соединялись, какие-то распадались, порядка пока не было никакого. Но зато появилась твердая уверенность в том, что я что-то ухватил. Какой-то конец веревочки, торчащий из клубка. Так… что делать будем? Ивану говорить? А ему это зачем знать? Нет, ему пока не надо. Может, и надо, но позже, в удачный момент и на взаимовыгодной основе – информация за информацию, и никак иначе. И после того, как я сам все это обмозгую. Достал из кармана ключ от квартиры и его круглой головкой быстренько затер едва видную надпись. Поднялся на ноги, обернулся и столкнулся с Федькой, опять спустившимся в трюм. – Ивана позвал? – Ага, уже в рубке, сразу какие-то бумаги нашел, копается. А у тебя чего? Убедившись, что Иван нас точно не услышал, рассказал ему про находки. Федька только присвистнул и сбил «фураньку» на затылок. – Хрена себе! Так… а Серега сказал, что в Сальцеве она и не появлялась. Так? – Ну, – кивнул я. – Скорее всего так и было. «Карась»-то наш, углегорский. На нем и уплыла. И через КПП проходить не надо было: в порт кто хочешь шляется. Странно это, кстати. – А чего странного? – удивился Федька. – Там же почти все за день по двадцать раз заходят-выходят, сдуреешь всех регистрировать. Только выход судов записывается, но там, сам понимаешь, контроля никакого. С грузом половину города можно вывезти. – А груз их где, кстати? – огляделся я. – Не может быть, чтобы они просто порожняком ходили. Им же и бабки были нужны, жрать-заправляться надо, и подозрительно просто. – В порту можно выяснить, есть с кем перетереть. – Федька вышел из «зиндана» и оглядел пустынный трюм. – Грузы регистрируются. Даже если косячно, левой ногой, то все равно можно два и два сложить, прикинуть, с чем ходили и куда. – Так и сделаем. Над краем открытого люка появился Иван, заглянул вниз, крикнув: – Нашли что-то? – Не, Вань, особо ничего. Про камеру тебе Федька сказал уже? – Нет, – удивился тот. – Какую камеру? – Сюда спускайся. «Зиндан» он все равно найдет, это без вопросов, зато уже в нем ничего лишнего не будет. Мы пока сами, а там посмотрим. * * * Иван нашел много бумаг, да все не те, что надо. Хоть и облегчил нам с Федькой дальнейшие поиски, потому что в бумагах оказалась пачка заполненных товарных накладных, приходники да расходники, которые я сначала небрежно отбросил в угол, а потом, когда Иван вышел, аккуратно переложил себе в рюкзак, под фонарную батарею. Если спросит – так вот они, я подобрал, а не спросит – то: «Выбросили, забыл, что ли?» А разберем уже позже, когда вернемся. Дальше взялись за настоящий обыск, обшаривая все, но ничего интересного не нашли. Так, какие-то забытые личные вещи вроде зубной щетки, старой перчатки, рваный дождевик и тому подобное барахло. Иван выглядел мрачно – он явно на что-то рассчитывал. – Куда они делись, как думаешь? – спросил он у меня, закончив обшаривать и двигать шкафчики в машинном отделении. – Пересели на что-то и уплыли, – предположил я. – Почему так думаешь? – Все собрано, все убрано, – подумав, сказал я. – Судно стоит так, что на берег, иначе чем на другой лодке, не выбраться. Кстати, мне кажется, что уплыли они совсем недавно, не тогда, когда «Карася» хватились. – Почему? – А пыли в жилом кубрике и рубке как-то немного – похоже, что убирались тут. Здесь, если не убирать, угольной наметет так… да вон снаружи глянь. Окна рубки приоткрыты, так что внутрь нанесло бы. – Хм… – задумался он. – Ты хочешь сказать, что пропасть они пропали, но здесь кто-то жил? – Именно, – подтвердил я. А почему бы и нет? Может быть, они и «пропали», а может, и просто «сбежали». Туда, куда мне сбежать охота, например. И скрывались прямо здесь. А почему и нет? На воде, как выяснилось, здесь жить можно, и никто сюда не сунется ни под каким видом. Адаптанты если только… но, может, они тоже рек не любят? Или просто тихо сидели? Все может быть. – Ладно, дальше-то делать что будем? – Дальше? – переспросил Иван. – Дальше надо бы баржу обратно в Углегорск доставить, пусть разбираются. Может, мы что и пропустили. Кстати, на чем они уплыли, как думаешь? – Да хрен его знает, – удивился я вопросу. – Смотря куда. В рубку заглянул Федька, сказал, явно не сильно нервничая: – Призраки сверху крутятся. – Не спускаются? – чуть обеспокоился Иван. – Не, даже не пытаются. Я так, предупредить. Иван повздыхал, явно пребывая в глубокой задумчивости. Ему явно не хотелось бросать «Карася» и отправляться обратно. Вроде получается, что поездка совсем впустую прошла. Но ничего другого он не мог придумать, да и я тоже. – На призраков гляну, – сказал я и вышел из рубки на крыло мостика. – Смотри, – показал наверх Федька. Действительно, высоко над нами, почти неразличимых на фоне свинцово-серых сплошных туч, крутилось несколько темных пятен. В другом месте бы испугался, а тут прямо уверенность какая-то возникла, словно кто подсказал: не сунутся. Да и Федька не напрягался, дымил папиросой, засунув руки глубоко в карманы брезентовой штормовки. РПД стоял рядом, прислоненный к поручню. – Федь, а чего вообще такого в воде, что они боятся? – В воде? В воде ничего, я думаю, потому что их только реки пугают, текущая вода. На болотах, например, твари как у себя дома. – Читал где-то, давным-давно, что текущая вода нечистой силе чуть ли не непреодолимая преграда. – Ну вон, убедись. – Федька показал вверх. – Только не говори мне, что это не нечисть. Самая настоящая. Я даже думаю, что именно про такое сказки и сказывали. Че там Иван затевает? – Похоже, что он сам толком не знает, что бы затеять, – усмехнулся я. – И делать тут больше нечего, и возвращаться так, конем, ему в падлу. Вот и чешет репу на предмет – чего бы полезного сделать. – А чего ее чесать? – удивился Федька. – Спешки нет, все равно здесь ночевать. На часы глянь – сколько там до темноты осталось? Я глянул. И вправду немного осталось. А ночью по реке, когда даже луны не видно, – ну его на хрен. – Федь, погоди… – вдруг мелькнула в голове мысль. – А там, дальше, Тьма реку перекрывает? – Так она не мож… блин, – вдруг осекся он. – Ты это о чем? – А как ты думаешь? – Хочешь сказать, что они куда-то дальше пошли? Вообще-то я этого сказать не хотел. У меня мысль была чуть-чуть проще – о том, что если Тьма так не любит текущей воды, то не попробовать ли нам просто углубиться туда на катере. Завтра, например. Устроить себе оперативную базу на барже, а самим попытаться пройти дальше? И к завтрашнему вечеру вернуться. Но Федька мою мысль развил чуть дальше. – Вполне могли. – А им зачем? – спросил он. – Обоснуй давай. Они ведь и на барже могли, на кой им пересаживаться? – А ты в танки тут заглядывал? – ответил я по-еврейски – вопросом на вопрос. – Нет, а что? – А там топлива на донышке всего. Я думаю, что, пока они тут жили, все и израсходовали. На генератор, например. Свет и все такое. Печку углем топили, к слову, там еще куча лежит. С берега брали. – А ушли на чем? – Сняв кепку, Федька почесал в затылке. – Мало тут всего, что ли? – удивился я. – Вон те два буксира так и вовсе на ходу выглядят. Взяли еще такой да и пошли. – Можно было топливо перекачать. – А зачем? Проще сесть и дальше пойти. А потом вернуться, например.