Гуров некоторое время обдумывал ситуацию. Собственно, его интересовал один вопрос: не хотят ли его таким образом подставить, устроить какую-нибудь провокацию? Или, наоборот, удалить его из поместья, чтобы в его отсутствие расправиться со Стратоновым или кем-то еще? Однако в поместье оставался Стас Крячко – а это было почти то же самое, как если бы остался он сам. Во всяком случае, прежде чем давать свое согласие на участие в таком «конвое», ему хотелось поговорить с Верховским. – Я поеду, только сначала хочу поговорить с Владимиром Игоревичем, – сказал он Бурилкину. – Это много времени не займет, так что ты готовься. Деньги там бери или карточку, чем вы там расплачиваетесь за эти чудо-соки. Я, как только закончу разговор, спущусь. – Хорошо, я буду готов, – сказал водитель, явно обрадованный словами Гурова. – Только вы оружие не забудьте взять. – Думаешь, пригодится? – спросил Гуров. – Не знаю, – пожал плечами водитель. – Но лишним точно не будет. Гуров думал застать Верховского у него в комнате. Однако, войдя в гостиную, он увидел секретаря, о чем-то тихо беседующего с Ириной Сергеевной. – Простите, Ирина Сергеевна, – обратился к ней Лев, – но мне необходимо срочно побеседовать на одну важную тему с Владимиром Игоревичем. Вы не против? – Нет-нет, я подожду, – сказала супруга Стратонова. И затем, обращаясь к Верховскому, сообщила: – Я буду у себя, – после чего поднялась на второй этаж. Гуров остался наедине с секретарем. – Бурилкин просил меня, чтобы я отправился с ним в Пензу за соками для Клочкова, – без долгих предисловий сказал сыщик Верховскому. – Охранник Алексей это сделать не может – вы не разрешили ему отлучаться из поместья. Это так? – Да, так, – кивнул секретарь. – Я сейчас вам все объясню. Только пойдемте в парк – здесь неудобно разговаривать. – Могут подслушать? – догадался Лев. – Ну, вроде того… – скривился Верховский. Они вышли из дома и свернули за угол. Вокруг никого не было видно. – Это я посоветовал Александру обратиться к вам за помощью, – заговорил секретарь. – А насчет Алексея скажу так: в сложившихся обстоятельствах я могу полностью положиться только на него, да еще, пожалуй, на вашего протеже Крячко. Но тот – человек здесь новый, не знает всех обстоятельств. А Леша знает, он с полуслова понимает, где ему нужно быть и что делать… – Например, когда надо избить Леонида Соболя… – бросил Гуров, словно невзначай. – Откуда вы зна… – начал Верховский и тут же поправился: – Откуда вы это взяли?! – Я ведь все-таки не в каком-то офисе, а в полиции работаю, – ответил Гуров. – Разбираюсь в таких вещах. – Ну да… в полиции… – пробормотал Верховский. Он явно не знал, как себя держать и что говорить. Но затем взял себя в руки и заявил: – Если вас очень интересует этот эпизод, я потом вам объясню. Сейчас он не имеет отношения к делу. Сейчас важно, поедете вы с Бурилкиным или нет. – А если нет – тогда что? – Тогда ему придется отказаться от поездки, – ответил секретарь, – потому что она становится крайне опасной. А отказ неминуемо вызовет крайнее раздражение Аркадия Семеновича. Я не знаю, во что оно выльется, но боюсь, что он может совершить непоправимую ошибку. Например, уволить Александра. А этого я допустить никак не могу. Я отвечаю за безопасность Аркадия Семеновича и знаю, что преданный и надежный водитель для этой безопасности очень важен. – Ну, так объясните Аркадию Семеновичу, почему поездка так опасна и почему вы не можете послать с водителем охранника Корнюхина, – сказал Гуров. – Да и мне заодно этот вопрос проясните. – Этого я, к сожалению, пока сделать не могу, – твердо проговорил секретарь. – Когда придет время – объясню. И ему, и вам. Так вы поедете? – Поеду, куда ж я денусь, – ответил Лев. Когда он вышел из дома, «Мерседес» уже стоял у подъезда. Водитель тут же нажал на газ, и машина тронулась. Они выехали за ворота, доехали до дороги и повернули в сторону Пензы. – И много этих соков и питания надо закупить? – спросил Гуров. – Да две сумки, – ответил Бурилкин. – Согласно списку. – А ты знаешь магазин, в котором затариваться надо? – Нет, не знаю, – покачал головой водитель. – Я вообще раньше с такими поручениями не ездил. – А как же ты его найдешь? – Мне Диана маршрут на джи-пи-эс забила. Говорит, доберусь без проблем. Это где-то в районе Ахуны. – А расплачиваться чем будешь? – Карточкой. Она мне их аж три штуки дала. Сказала, что любой платить можно, их все принимают. – Тогда что все-таки тебя так беспокоит? Зачем ты меня с собой повез? Неужели так темноты боишься? На этот вопрос водитель ответил не сразу. Они успели проехать несколько километров, прежде чем Александр Бурилкин произнес: – Что-то тут не так. Соки, конечно, нужны для поддержания спортивной формы, но неужели такая срочность? Неужели надо на ночь глядя ехать? И почему не послать того же Юру или Алексея? Они тоже умеют машину водить. А она хотела, чтобы именно я ехал… – Скажи, а ты, когда уезжал, сказал Диане, что я с тобой поеду? – Нет, не говорил, – покачал головой водитель. – Почему я должен ей все говорить? Какое это имеет значение? – Пока не знаю. Может, имеет, а может, и нет. Так, одно соображение появилось. Разговор перешел на Стратонова и его семью. Бурилкин принялся рассказывать, как и куда возил своих хозяев, какие случаи приключались в пути. Так, за разговором, незаметно прошло время. Уже совсем стемнело, когда впереди зажглись огни областного центра. Следуя указаниям навигатора, водитель миновал центр, въехал в район Ахуны и, наконец, остановился перед нужным магазином. – Ну, вот видишь, пока все идет по плану, – сказал Гуров, разглядывая вывеску, на которой был изображен накачанный атлет с гирей в руке. – Может, твои предчувствия тебя обманули и моя помощь тебе совсем не потребуется. Водитель отправился в магазин за товаром, а Гуров вышел и стал прогуливаться вокруг, разглядывая окрестности, благо район был живописный, жилые дома стояли среди остатков соснового леса. Прошло пятнадцать, двадцать минут, полчаса, а Бурилкин все не появлялся. Это удивило Гурова, и он решил проверить. Войдя в магазин, он прежде всего услышал возмущенный голос водителя, который что-то доказывал продавцу – парню спортивной внешности, похожему на того, что был изображен на вывеске. – Это не у меня карточка битая, это у вас аппарат не работает! – возмущался Бурилкин. – Давай еще раз попробуй! – Чего мне пробовать, и так ясно, – лениво отвечал продавец. – Видишь – не снимает ничего? В общем, или расплачивайся наличными, или проваливай. Мы закрывать будем, время уже. – Как закрывать, мне сказали, вы круглосуточно работаете! – воскликнул водитель. – Не знаю, кто это тебе сказал, – усмехнулся продавец. – Плюнь ему в рожу. Мы работаем до десяти, а на часах как раз десять. Ну, так что, будешь платить или нет? – В чем проблема? – спросил Гуров, подходя. – Да карточки не срабатывают! – сердито ответил Бурилкин. – Ни одна! Мне Диана их три штуки дала, а получается, что ни на одной денег нет. – А наличные ты что, не взял? – Ну, у меня своих немного есть, тысячи три, наверное. А больше я не брал – зачем? – А сколько надо? – Да за все двадцать с лишним тысяч. Вон сколько набрали. – И водитель кивнул на гору баночек и коробок, высившуюся на прилавке. – Ну, у меня тоже тысячи три найдется. Давай набери самого нужного на те деньги, что у нас с тобой есть, а за остальным Диана Аркадьевна пусть сама едет. Или ее жених. – Хорошо, так и сделаю, – кивнул Бурилкин. И, обернувшись к продавцу, стал указывать, какие из упаковок он возьмет. Процедура выбора товара и оплаты заняла еще минут десять. Когда Бурилкин и Гуров, нагруженные полученным товаром, покинули магазин, часы показывали уже четверть одиннадцатого. – Ну наконец закончили! – сказал Бурилкин, когда товар был размещен в багажнике и он снова сел за руль. – Может, и правда все обойдется и зря я вас побеспокоил. – А мне вот так не кажется, – заметил Гуров. – Мне не понравилась эта история с карточками. А что, Диана тебе твердо говорила, что они годятся для оплаты и на счетах есть деньги? – Ну да! Так и сказала: «На, на всякий случай даю аж три штуки. Может, у них одну какую-то не принимают, тогда другую дашь. Денег везде куча лежит, я сама проверяла». – Была куча, да не стало, – резюмировал Гуров. – Ладно, посмотрим, может, и правда это простое недоразумение. Они выехали из города и направились в сторону поместья. Когда проехали районный центр Городище, тучи на небе сгустились, стал накрапывать мелкий дождик и сделалось совсем темно. За пределами светлых столбов, которые фары вырывали из темноты, не было видно ничего – лишь угадывались по сторонам силуэты сосен. Так прошло полчаса. Ничего не происходило, однако Гурова не покидало чувство беспокойства. Теперь он был совершенно уверен, что Александр Бурилкин правильно сделал, позвав его с собой, и что их поездка гладко не закончится. Время от времени он поглядывал в зеркальце заднего вида и в какой-то момент заметил позади две светящиеся точки: их нагоняла чья-то машина. Гуров стал ждать, когда этот спешащий ездок их обгонит, но этого не произошло. Приблизившись к «Мерседесу» на расстояние метров двухсот, шедшая сзади машина притормозила и продолжала следовать за ними. Это Гурову уже совсем не понравилось. Бурилкин тоже заметил следующую за ними машину и тоже встревожился. – Что это он к нам прицепился? – пробормотал он. Они продолжали ехать вперед. Внезапно, когда миновали очередной поворот, фары «Мерседеса» высветили впереди стоявшую поперек дороги, чуть наискосок, машину. До нее оставалось метров тридцать, не больше, и вдруг машина включила фары на дальний свет, слепя водителя «Мерседеса». Гуров думал, что Бурилкин притормозит и постарается выяснить, что это за препятствие. Однако водитель поступил иначе, и в следующие секунды Гуров понял, за что Аркадий Стратонов так ценил своего водителя и за что его хвалил Владимир Верховский. Бурилкин действительно притормозил – но лишь для того, чтобы круто свернуть вправо. Джип мягко скатился с асфальта (благо шоссе не было ограждено бетонными столбиками), проломился через придорожные кусты и снова двинулся вперед, но уже по обочине. Он ехал не слишком быстро, накренившись, но уверенно. Впереди хлопнули дверцы, послышался чей-то злобный голос: – Стой, сука! Куда катишь?! Стой, говорю! И тут же вслед за этим грянули выстрелы. Левое стекло брызнуло веером осколков, в дверцу глухо вошло несколько пуль. Гуров быстро переместился влево, опустил стекло и тоже несколько раз выстрелил. Он мог бы поклясться, что после одного из его выстрелов на шоссе раздался крик и один из стрелявших упал. Но Лев метил в основном не в людей, а в колеса стоявшей на дороге машины.