С задержанными бандитами решили поступить таким образом: Галимова и Степанова, в наручниках, поместить во флигель, с ними должен был остаться один из оперативников. Главаря банды Гуров оставить в деревне не решился: поскольку рука у него была сломана, надевать на него наручники было нельзя, а без них, даже со сломанной рукой, он представлял большую опасность. Приходилось брать его с собой. Пока бандитов размещали во флигеле, Крячко съездил за Настасьей Филипповной. Когда хозяйка приехала, Гуров с Куликовым стали испрашивать у нее разрешения использовать ее флигель как изолятор временного содержания. Но хозяйка их даже слушать не стала. – Чего просить-то? Надо, значит, надо. Небось стены не сгрызут. Опять же, вы говорите, милиционер с ними останется. Ну, и я дробовик возьму, начеку сидеть буду. – Вот теперь я против дробовика возражать не стану, – слегка улыбнулся Лев, – потому что обстоятельства исключительные, людям угрожает опасность. – Давай езжай, если опасность, – махнула рукой хозяйка. – Я уж тут как-нибудь управлюсь. Два бандита остались вместе с оперативником во флигеле, главаря банды Артема Кострикина посадили в машину ППС, рядом сели Куликов и Гуров, а Крячко поехал на своей машине. Шел четвертый час ночи, когда две машины выехали из деревни, миновали мост и покатили по шоссе в сторону поместья. На этот раз Гуров не стал останавливаться далеко от усадьбы, а подъехал к самым воротам. Они были закрыты, и открывать их никто не спешил. – То ли там все спят, то ли что еще похуже, – констатировал он. – Ладно, полазаем немного через ограду. Ничего, у нас со Стасом опыт есть – а ты, капитан, приобретешь. В усадьбу они отправились втроем – водитель полицейской «семерки» остался сторожить главаря банды. Помогая друг другу, оперативники перелезли через забор и направились к дому. Здесь тоже было закрыто. Однако Куликов предусмотрительно захватил из машины ломик. С его помощью они отжали замок, дверь открылась. В холле было темно, но откуда-то из глубины дома – кажется, из коридора, – доходил слабый свет, поэтому Гуров, шедший первым, вовремя разглядел лежащее на полу тело. Он подошел ближе – это был охранник Алексей Корнюхин. Склонившись над ним, Лев услышал хриплое, неровное дыхание и провел рукой по волосам лежащего – рука оказалась в крови. – Похоже, получил сильный удар по голове, – шепотом сообщил он своим товарищам. – Тут нужен врач. Но сначала надо посмотреть, что со Стратоновыми. И Лев шагнул к лестнице, жестом призвав товарищей следовать за ним. Наверху сыщик огляделся. На первый взгляд все было, как всегда, ничто не указывало на то, что в доме может происходить преступление. Все двери казались закрытыми. Однако, когда Гуров подошел к ближайшей – это была комната Дианы – и слегка толкнул дверь, она открылась. Он заглянул: кровать была пуста, в комнате никого не было. Слева по коридору находилась спальня Владимира Верховского, справа – Ирины Сергеевны. Гуров двинулся вправо. Здесь дверь была чуть приоткрыта, из-под нее пробивалась слабая полоска света. Сыщик остановился возле двери, а товарищам жестом приказал двигаться дальше – в сторону кабинета Стратонова. Когда они дошли до кабинета, он махнул им рукой, сам распахнул дверь и ворвался в комнату. И как нельзя вовремя. Первое, что он увидел, – это Диану, которая склонилась над кроватью, на которой лежала Ирина Сергеевна. В руке у Дианы блеснул шприц. Услышав звук открываемой двери, девушка повернула голову, и лицо ее исказилось от злости и досады. – Чего вам здесь надо?! – воскликнула она. – Отец вас выгнал! Вон отсюда! – Сейчас, радость моя, сию минуту уйду, – пообещал Гуров. – Вот только шприц у тебя заберу – и уйду. Они разговаривали громко, почти кричали, однако лежащая на кровати женщина не проснулась – она лишь беспокойно заворочалась во сне. – Чем это ты маменьку так опоила, что она никак проснуться не может? – спросил Гуров, осторожно продвигаясь к кровати. – Не ваше дело! Снотворное дала! – Как же ты смогла? Она ведь в последние сутки ничего из чужих рук не брала – я ее предупредил! – Ах, это ты предупредил! – чуть не взвизгнула Диана. – Это ты нам все испортил! Ах ты гадина! Убью! И она, забыв про свою жертву, кинулась на оперативника, подняв шприц, словно нож. Гурову только этого и надо было – теперь Ирине Сергеевне не угрожала опасность. Он сделал шаг навстречу Диане, наклонился, уходя от удара, и произвел захват. Шприц упал на пол, девушка вскрикнула от боли и попыталась укусить сыщика. Но он уже схватил ее вторую руку, и тут же на ее запястьях щелкнули наручники. – Диана Стратонова, вы задержаны на месте преступления при попытке убийства вашей матери Ирины Стратоновой, а также по подозрению в убийстве Федора Капралова, – сказал Гуров, ведя задержанную в угол. – Вот, посидите пока. И чтобы не отягощать свою участь, скажите: что вы на самом деле дали вашей матери? – Да ничего я не… – начала Диана, однако договорить не успела: снаружи, за дверью, послышался топот бегущих ног, потом донесся крик Крячко: «Стой, гад, стрелять буду!» А потом и в самом деле грохнул пистолетный выстрел. Гуров не стал медлить. Он подскочил к задержанной, выхватил из кармана вторую (и последнюю) пару имевшихся у него наручников, сковал девушке ноги, а затем бросился прочь из комнаты. В коридоре его чуть не сбили с ног Крячко и спешивший вслед за ним капитан Куликов. – Что случилось? – крикнул Гуров. – Жених сбежал! – не останавливаясь, ответил Стас. – Капитана с ног сбил и сбежал! Я стрелял ему по ногам, да не попал! – Ну, теперь мы его вряд ли догоним… – бросил в ответ Лев. Все это говорилось на бегу. Оба сыщика промчались через холл, выбежали из дома и побежали к воротам. Тут позади стукнула дверь и послышались шаги: это их догонял отставший капитан. Оперативникам было ясно, что Никита Клочков попытается скрыться в лесу, чтобы потом связаться со своими сообщниками, группой Артема, – ведь он не знал, что они уже задержаны. Они приготовились к долгой погоне, но далеко бежать им не пришлось. Еще издали они увидели возле ворот группу людей. Двое стояли, третий лежал на земле. Подбежав ближе, они узнали в стоящих повара Семена Молоткова и садовника Юрия Глухарева, державшего в руках лопату. У их ног лежал, схватившись руками за голову, биатлонист Клочков. – Как вы тут очутились? – спросил, подбегая, Гуров. – И что случилось с женихом? – Да это я его лопатой из-за кустов слегка огрел, – объяснил садовник. – Понимаете, у меня сегодня весь день предчувствие было, что ночью что-то должно случиться. Я уж Семену надоел с рассказами о своем предчувствии… – Да, Юрий Григорьевич каждый час эту песню заводил, – подтвердил Молотков. – Ну, я наконец не выдержал и говорю: «Коли вы думаете, что что-то случится, давайте попробуем вмешаться, как-то помочь». Стали обсуждать, что мы можем сделать… – Да, мы не могли понять, что нам следует сделать, – подхватил садовник. – Пойти к охранникам и предложить им свою помощь было странно. К тому же Семен у нас вроде числился в пропавших. Тогда надо было объяснять, что это вы его просили подложить ту пулю в мясо, начались бы расспросы: зачем да почему… В общем, мы решили, что правильнее всего будет дежурить у ворот. У охранников на это сил точно не хватит, а если какие бандиты сунутся, мы поднимем тревогу. Или даже попробуем дать отпор… – Чем, этой лопатой? – усмехнулся Крячко. – Почему же только лопатой? Вон у Семена нож есть… При этих словах повар продемонстрировал огромный нож для разделки мяса, как видно, прихваченный им с кухни. – Да, счастье для преступников, что они с вами не встретились! – уже серьезно заметил Стас. – Почему же? – сказал Глухарев. – Один, по крайней мере, встретился с моей лопатой. Все оценили шутку, и нервное напряжение разрядилось веселым смехом. Гуров перестал смеяться первым. – Ладно, хорошенького понемножку, – сказал он. – Давай, капитан, останься здесь с женихом, а я пойду в дежурку, открою ворота, чтобы наши машины могли заехать. Да, и не забудь позвонить в Пензу, чтобы прислали пару машин, и обязательно врача: Корнюхину требуется помощь. Пошли со мной, – обратился он к Крячко. – По дороге расскажешь, что там у вас в кабинете приключилось. – Да ничего особенного не приключилось, – начал Крячко, когда они не спеша двинулись по дорожке к дому. Было очень приятно сознавать, что основные события этой ночи остались позади и можно наконец никуда не спешить. – Вошли, смотрим: Стратонов сидит у стола, голову на руки уронил, спит. А над ним стоит этот… жених со шприцем в руках. Ну, в роли медсестры. Капитан ему: «Стой, руки вверх!» Он руки и правда поднял. А когда мы подошли, вдруг как запулит в меня шприцем. Ну, я наклонился: кто его знает, что там за гадость, в этом шприце. А он как саданет капитана по руке – пистолет на пол полетел. Еще секунда – и он бы его схватил, и была бы у нас «сцена в тире». Но я ему помешал, он понял, что до пистолета добраться не сможет, и ударился в бега. – Понятно… – протянул Гуров. – То есть жених и невеста решили не ломать себе голову и воспользовались одним способом, чтобы отправить папеньку с маменькой на тот свет. Вовремя мы приехали… Да, слушай, мы ведь еще про Верховского забыли. А с ним наверняка что-то не так, раз он до сих пор не появился, хотя мы тут и кричали, и стреляли. Сходи посмотри, что с ним. А еще надо разбудить Светлану, подругу Сотникова – она в медицине что-то понимает, может оказать помощь Корнюхину, а заодно посмотреть, в каком состоянии супруги Стратоновы. – Сейчас сбегаю, – ответил Крячко. Гуров скрылся в комнате дежурных, и вскоре ворота дрогнули и медленно разошлись. Водитель полицейской «семерки» тронул машину и въехал во двор, остановившись возле капитана. Между тем Крячко быстро поднялся наверх и подошел к комнате Верховского. Здесь дверь тоже была приоткрыта. – У них сегодня прямо день открытых дверей какой-то! – пробормотал себе под нос Стас и осторожно вошел в комнату. Здесь было темно, но из ванной падала полоска света. Он вошел в ванную и увидел секретаря. Тот лежал на полу лицом вниз, в руке у него был зажат обломок разбитого стакана. Руки и лицо Владимира Верховского были в крови, поэтому Крячко вначале решил, что на секретаря напали и разбили ему голову, как охраннику Корнюхину. Однако когда он перевернул лежащего на спину, то увидел, что ран на нем нет. Секретарь мерно и глубоко дышал – он спал. – Что же он, на ногах заснул, что ли? – сам у себя спросил Крячко. – Ладно, потом разберемся. Надо вызывать местную «Скорую помощь». Будем надеяться, что она не впала в спячку вместе с остальными. – И он направился к комнате Светланы. Здесь сыщик впервые за эту ночь встретил закрытую дверь и постучал. За дверью не было слышно никакого движения. Он постучал еще, громче. И тут открылась дверь соседней комнаты, которую занимал Геннадий Сотников, и бизнесмен высунулся в коридор. Увидев Крячко, он облегченно вздохнул и воскликнул: – Это вы! Как здорово! А я уж думал, что придется через окно отсюда бежать! – А где Светлана? – спросил сыщик. – Она срочно нужна. – Здесь она, где ж ей быть, – ответил бизнесмен. – Мы еще с вечера заперлись и решили не открывать, что бы ни случилось. – А почему вы так решили? – Потому что весь вечер Диана увивалась вокруг родителей, просто не отходила от них, – объяснил Сотников. – Она была сама дочерняя любовь. Ну, и Никита тоже рядом был. И мы подумали, что готовится какая-то гадость. – Да, вы угадали, – кивнул Крячко. – Зовите Свету, нужна ее помощь. – Я здесь! – отозвалась девушка, показываясь в дверном проеме. Она спешно стягивала волосы в узел на затылке. – А что случилось? – Ирина Сергеевна, Стратонов и Верховский погружены в глубокий сон, – объяснил Крячко. – Видимо, сладкая парочка сумела как-то обмануть бдительность Ирины Сергеевны и подмешать им в питье какую-то гадость. Я не знаю, смогут ли они выйти из этого транса самостоятельно или надо их будить. А еще внизу, в холле, лежит охранник Корнюхин с раной на голове. Его, по всей видимости, ударили чем-то тяжелым. – Я сейчас возьму все, что у меня есть, и пойду к ним, – пообещала Светлана. – Начну, наверное, со спящих. Вы правы, существуют такие усыпляющие средства, от которых человек самостоятельно пробудиться не может. А потом займусь Алексеем. – А другого охранника, Юру, вы видели? – спросил Сотников. – Нет… – признался Крячко. – Я как-то про него забыл. – Зато я не забыл, – послышался снизу, из гостиной, голос Гурова. Затем там вспыхнул свет. Чуть позже включилось и освещение на втором этаже. Гуров подошел к лестнице и сообщил: – Я был в комнате у Худякова. Он лежит в кровати, в состоянии такого же транса, как и Стратоновы и Верховский. Значит, так. Ты, Стас, иди к машине и подгони ее к дому: посадим туда Диану, сейчас я ее приведу. Света вернулась в комнату за аптечкой, сыщики разошлись в разные стороны. Гуров зашел в комнату Ирины Сергеевны, снял наручники с ног Дианы и повел ее к лестнице. Младшая Стратонова идти отказывалась, осыпала сыщиков потоком ругательств, норовила еще и укусить. Пришлось ее буквально нести. За криками Дианы сыщик не сразу расслышал чьи-то шаги. Но все-таки он понял, что кто-то быстро прошел мимо двери комнаты и стал спускаться по лестнице, затем внизу хлопнула входная дверь. «Соболь! – пронеслось в голове Гурова. – Как же я о нем забыл!» Он выскочил в коридор и позвал: – Геннадий Андреевич! Бизнесмен тут же показался из своей комнаты.