Девочка кивает и убегает в дом. - Мама, мама, так какой-то мужчина пришел. - Господи, опять?! – раздраженно бросает женщина, надевая на себя куртку в попыхах. Идет к калитке. Смотрит на меня исподлобья, а затем хватается за сердце. - Матерь божья… - бледнеет она, - ты же… ты же умер! Женщина теряет сознание, а я еле успеваю ее поймать, чтобы головой об лед не стукнулась. - Мамочка! – кричит девочка, бросаясь к ней. - Ее надо занести в дом, - говорю я, подхватывая женщину поудобней. – У вас есть нашатырь? - Есть, несите! – девочка придерживает мне дверь, пока я заношу мамы Иры в сени. *** Женщина широко открывает глаза и дышит ртом, когда я подношу вату, смоченную в нашатыре к ее носу. - Свят-свят… - крестится она. - Живой я. - улыбаюсь. – Как маму зовут? – обращаюсь к девочке. - Галя… - отвечает она. – А ты же Андрей, да? Отец Давида и Арчи? - Да. Я Андрей, - подтверждаю. – А как маму по отчеству? А то не положено тещу просто Галей звать. - Галина Петровна. – улыбается девочка. – Как я рада, что вы живы! А Ира как обрадуется… тем боле что она… - Замолкни! – вдруг весьма бодро вскрикивает мама Иры. Девочка умолкает, но я уже понял, что от меня скрывается нечто интересное. Женщина садится на диване, внимательно оглядывает меня. - И правда одно лицо с Давидом и Арчи. – признает она. - Так что с Ирой? – интересно мне. - Она сама тебе расскажет. Хм… - А ты как выжил? Ириша тебя оплакала уже. - За мной охотились, Галина Петровна, поэтому мне было выгодно притвориться мертвым. А Ира где? Где мои сыновья? - Ох, горе, Андрей. Увезли ее с мальчишками. Тихон, муж ее, идиот чертов, увез мальчишек. Они его за папу ведь считают. Вот и сели к нему в машину спокойно, я даже выскочить за ними не успела, а потом он у аптеки и Иру забрал, мне провизор рассказал. И куда он их увез потом, никто не в курсе. А потом два бандита ко мне приходили, тоже про Иру выспрашивали. Один со шрамом во всю рожу, второй лысый. Найди Иру и мальчиков, Андрей, не то беда будет. Торопись! Глава 60 ИРИНА - Держите, пацаны! – Лысый протягивает по шаурме моим мальчишкам. – И тебе, Ириш, держи, другой еды в квартире не будет. - Слушай, я боюсь таким детей кормить, можно тебя попросить что-то другое им купить? Лысый улыбается, кивает. - Во я дурак! – бьет себя по лбу, - сам люблю шавуху навернуть, и не подумал, что мальцам такое не надо. А что им взять? На возьми деньги, сама им купи, что думаешь. Я принимаю деньги и выхожу из машины. До областного центра мы ехали около двух часов, естественно все проголодались. Я захожу в магазин при заправке и покупаю детям детские йогурты, пюре, крекеры, беру каши. Все лучше, чем бутерброды из непонятного состава. Возвращаюсь в машину. Лысый заводит мотор. А он добрый все-таки, несмотря на свои криминальные наклонности. Меня с детьми спас, мне и детям покушать купил, не пожадничал, признал свою ошибку и еще денег на детское питание дал. Получается, что помощь приходит откуда вообще ее не ждешь. В квартире не прибрано, но зато тепло. Дети устали с дороги, клюют носами. Я быстро варю им кашу, кормлю, Лысый раскладывает для них кресла, потому что никакой другой мебели в маленькой комнате нет, и я иду укладывать их спать. Все разговоры и расспросы я хочу продолжить после того, как заснул маленькие, они и так не поймут, в чем дело, поэтому лишний раз нагружать их я не хочу. Мальчики засыпают, и я выхожу в зал. Лысый включил телевизор, и без света смотрит какие-то бои без правил. Завидев меня, он делает звук потише. - Сама бы поспала, на свою тень похожа. Это и правда, я бледная, уставшая, и у меня нет сил. Но спать, когда вокруг меня рушится привычный мир я тоже не могу. - Ну а имя у тебя есть? – сажусь я на диван подальше. – А то Лысым звать тебя мне не нравится. - Федор я. – улыбается Лысый. – Федькой зови если что. - Хорошо, Федь. А что дальше? Ну ты привез нас сюда. Какие дальнейшие действия? - Я позвонил Шмелю. Помнишь такого? Тишкин начальник. - Сейргей Шмелев… - припоминаю я, - Да, он мне обещал, что вы меня больше не тронете. - Во-во, он. Короче, он еще тогда глаз на тебя положил. Но не решился подкатить. А теперь… короче, он тебе и мальцам поможет, а дальше вы уж сами разберетесь, что к чему. Вопросительно смотрю на него. Мне казалось, что и Лысый мне неоднозначные намеки делал, или просто показалось? - Не смотри, так на меня Иринка. Ты мне тоже очень нравишься, но я… отрезанный ломоть. Сегодня здесь, завтра за колючей проволокой. А ты хорошая, красивая, молодая баба, с мальцами, опять-таки. Не хочу я вам жизнь портить. А Серёга – перспективный, бизнесмен. Мужик он серьезный, но справедливый. Ты приглядись к нему, не фордыбачься сразу. Нашу милую беседу прерывает возня в коридоре. Федор встает поглядеть, что там. Шрам, какой-то помятый и уставший. - Как вы тут, все нормально? - Тише говори, мальцы спят. Шрам поднимает руки кверху в знак того, что понял и громко разговаривать не будет. - У нас тут все тихо-тихо. – говорит Федор. – Ждем Шмеля. Передаем ему Иру и пацанов, дальше они сами разбираются, что к чему. А ты как? Тишка живой? Шрам мрачно мотает головой. - Нет больше Тишки. Перестарался я. Мое лицо вытягивается и бледнеет. - Ир, да ты чего? – подхватывает меня Федор. - Это правда?! - Да, отдал Тишка Богу душу. Я теряю сознание. Мне не хорошо. Кто-то поднимает меня и несет на диван. Кто-то машет на меня газеткой и взбрызгивает лицо водой. - Ирина, приходи в себя! - Ир, перестань, не стоит он твоих страданий. - Да, не мужик был, а так, жалкий мамсик! - Ну перестарался я маленько, двинул ему по башке, и все. - Господи, пожалуйста, без подробностей… - умоляю я. - Ира, я у него перед тем как замочить, узнал все. Купили его с потрохами. Он тебя с мальцами, которые его папой звали, на верную погибель вез! Даже ни разу у него в сердце не екнуло, что детишек жаль, понимаешь? Нелюдь он! А ты теперь – свободна. Наследство какое-то у тебя есть. - Какое наследство? – не понимаю я.