Рома вечером так и не появляется, и на следующий день тоже. И Мишаня, как по заказу, топит мой телефон в ванной. – Систер, ты когда новый телефон себе возьмешь? – Линка, как всегда, вся взъерошенная забегает в комнату. – Невозможно ж! Двадцать первый век – и она без связи. – Пока не могу себе позволить такие траты. Мальчишек скоро на обследование нужно вести. – А что там с агентством-то твоим? Пожимаю плечами и поддерживаю Павлушку, который решил в этот миг попробовать постоять без поддержки. – Пока я у Ромы, он не сообщил начальнице о прекращении контракта, да и сказал, что до окончания я буду числиться у него. Но ходить мне не нужно. Но мне все равно оплатят работу только в конце недели. – А Рома сам где? Может, ему намекнуть? – Линка поигрывает бровями и коварно усмехается. – Ну уж нет! – придерживаю сына, пока он делает неуверенные шажки. – Мне не нужны эти подачки. Да и после нашей последней встречи он не объявляется. Видимо, уже передумал и понял, что мать-одиночка ему не по зубам. – Ну слушай, по мне, так он непохож на того, кто так просто опускает руки. Да и кто просто ради забавы будет предлагать отношения, а потом молча исчезать? – А ты прям так хорошо его изучила? – надуваю губы. – Ой, малыш, подожди, мама передохнет. У мамы спинка заболела. Разгибаюсь и слышу скрип. Оборачиваюсь к хихикающей сестре, которая этот скрип и изобразила, и закатываю глаза. – Детский сад! – Я не знаю этого твоего Рому, но меня коляска уже покорила. Ну не будет легкомысленный человек запоминать, что у девушки сломана коляска и приезжать через час после того, как эта девушка его выставила, с новой коляской. Ну сама подумай. – Ты на чьей стороне? Кидаю в нее подушку, но она ловко уворачивается, а мне только и остается подавить разочарование. – Я на стороне здравого смысла. Твой, видимо, вышел погулять и заблудился. Ну реально, расскажи ты ему уже про детей – и ваши отношения заиграют новыми красками. – Он даже не позвонил! – пытаюсь отбиться. – Куда? – вскидывает руки вверх. – На тапочек? – А, ну да, все никак не привыкну. – Вот-вот. Думай, а то уведут мужика – и моргнуть не успеешь. – Тогда тем более мне такой мужик не нужен, – складываю руки на груди и прожигаю сестру гневным взглядом. Нашу перепалку прерывает звонок в дверь. Вперед Линки срываюсь с места и иду открывать. – Привет, – на пороге стоит Ромка и пытается улыбаться. – Устал. Приютишь блудного ухажера? – А… Не успеваю ответить, как он сгребает меня в охапку и зарывается носом в волосы. – Что у тебя с телефоном, Лен? Два дня не могу дозвониться. Становится его жалко, потому что голос настолько уставший, что становится не по себе. – Миша его утопил в ванной, – стыдливо опускаю голову и утыкаюсь в его грудь. – Ой, привет, – Линка пролетает вихрем мимо нас. – Это… систер, я сваливаю. – Куда? – отрываюсь от Роминой груди. – На свидание. Надеюсь, в этот раз без изысков. Кривится и тут же хохочет. Скрывается в своей комнате. – Проходи, – затаскиваю Рому в квартиру. Он на ходу скидывает ботинки и проходит в зал. Мальчишки сидят и лупятся в телевизор: любимый мультик про грузовичок, который собирает различные механизмы и машинки. – О, привет, парни. Чего смотрите? Бесята переводят взгляды на Рому и начинают улыбаться полузубатыми ртами. – О, бульдозер собираете? Рома не сдерживает улыбки, а мне от такой картины становится так тепло на душе. Рома устал, но не игнорирует детей, которые, как он думает, не его. Как можно к такому равнодушно относиться? – Ужинать будешь, Ром? – опираюсь о стену, жду, пока на меня обратят внимание. – О да! Только с самолета – и сразу к тебе. Голодный, как тысяча волков. Надеюсь, найдется чем прокормить? Хмыкаю. – Ничего, если ты с ними посидишь? От своего вопроса становится самой неуютно. Ловлю на себе удивленный взгляд серых глаз и щеки вспыхивают. – Лен, о чем речь? Конечно, посижу. – Спасибо. Скрываюсь в кухне, ощущая, как внутри все дрожит от радости. Не верится, что он сразу ко мне приехал. Но от этого становится только приятнее. Шуршу на кухне, пытаясь соорудить достойный ужин. Мы-то с бесятами борщом обошлись и котлетками, но голодному мужику этот суп как мертвому припарка. На талии смыкаются крепкие руки, а я подскакиваю, и из рук выскакивает ложка. – Ох, напугал, – выдыхаю и тут же замираю, когда теплые губы пробегаются по шее. Внизу живота стискивает все от желания. – Лина сказала, что побудет с малышами, пока за ней карета не приедет, – Рома фыркает. – Я волновался. Поворачиваю голову и попадаю в плен серых глаз. – Ты просто взял и исчез на два дня. – Рома кривится, но я продолжаю: – Думаешь, я не переживала? – Это все мои сотрудники, которые вдруг решили, что мое расписание не надо со мной согласовывать, – бурчит недовольно и еще теснее прижимается к моей спине. А у меня от его тепла, которое просачивается в каждую клеточку через несколько слоев одежды, внутри все сладко замирает. Смотрит на губы, о чем-то думает. И через секунду уже целует. Глубоко и нежно. А я боюсь дышать, чтобы момент не спугнуть. Зарывается в мои волосы и углубляет ласку. Мне хочется замурчать от кайфа, что он рядом. – М-м-м-м-м, вкусная такая, – шепот на ухо посылает по телу электрический разряд. – Два дня думал об этом. Его губы искривляются в усмешке. – Я рада, что ты приехал, – сознаюсь и впервые не просчитываю каждое слово. – А я как рад, что с вами все хорошо. С «вами», не с «тобой». Значит, он волновался не только обо мне? Могу ли я о таком мечтать? – Чем будешь радовать голодного мужика? – заглядывает через плечо и мычит. – О-о-о-о-о-о-о-о-о-о, борщ! Миллион лет не ел домашнего борща. Все, я готов к трапезе. Усмехаюсь. Рома усаживается за стол. Потом вскакивает: – Давай помогу. – Вот еще! Садись давай, – строго говорю ему. Рома покорно опускается снова на стул и даже ручки складывает на столешнице. Ну прямо само послушание! Ставлю перед ним тарелку, хлеб и сало – все в лучших традициях. – Блин, стопки не хватает, – хохочет он. – Надо? – заламываю бровь. – О, не, я не пью и пьяных презираю, – кривляется, а я не сдерживаю смеха. – Хотя если я тяпну, то за руль не сяду и останусь у вас. Хм-м-м-м-м…