– Привет, – шепчет Лена, боясь разбудить дочку. – Привет, любимая. Дочь начинает возиться в пледе и приоткрывает глазки. Серые глаза тут же находят меня, а я сглатываю. – Она вряд ли тебя отчетливо видит сейчас, но… – Блин, она такая красивая, – перебиваю жену и шепчу на грани слышимости, потому что боюсь испугать кроху. – О да, она постаралась быть в лучшем виде. Не то что я. Моргаю и поднимаю взгляд на Лену. – Прекрати, ты самая лучшая девушка, веснушка, – целую ее, боясь задеть дочь. – Ну что, Анастасия Романовна, к папе пойдешь? Испуганно смотрю, как Лена протягивает мне сверток. – Лен, я ж раздавлю ее. – Не раздавишь, бери. Твоя очередь знакомиться с ребенком. Трясущимися руками перехватываю Настю, и мы с дочерью смотрим друг на друга несколько минут не моргая. И в этот момент я осознаю, что все, чего я желал, сейчас в радиусе метра. Пацаны, которые, стоит маме освободиться, кидаются ей на шею; жена, которая обнимает сыновей; и дочь, которая, убедившись, что я справлюсь и не уроню ее, крепко засыпает на моих руках. Окончательным шагом к объединению семьи становится получение трех свидетельств о рождении, в которых мои фамилия и отчество. И кто думает, что без семьи лучше, тот просто не любил и не был любимым.