– Спасибо тебе, сестренка. На глаза наворачиваются слезы, а Линка округляет глаза. – Интересно, за что это? – За помощь с этими бесятами, – сажусь на корточки перед сыном и зарываюсь пальцами в темный пушок. Сын морщится и отползает. Этот представитель двойни не такой любвеобильный, как Миша. Тот готов сутками обниматься и висеть на руках. Павлик же любит сам по себе играть. – Да ты посмотри на них, – сестра гладит сына по щеке и корчит ему рожицу. – Как их можно не любить? За одну их улыбку я готова таять, как мороженое на жаре. Волнуешься? Пытливый взгляд, который я макушкой ощущаю. Отрицать нет никакого смысла, сестра четко улавливает все мои перемены в настроении. Обреченно киваю и сверяю время. Подскакиваю. – Мне пора! – подхватываю сумочку и быстро чмокаю своих ангелочков, пока они не сообразили, что мама сбегает. – Надеюсь, возьмут. – Не сомневаюсь! – уже у двери доносится крик сестры. Выдыхаю, когда сажусь в маршрутку. Достаю наушники и с наслаждением включаю любимую группу. Я особенно остро ценю вот такие моменты. Да, я безумно люблю своих двойнят, но иногда хочется погрузиться в свои мысли и подумать о будущем. Помечтать о несбывшемся. Иногда мне становится интересно, как бы сложилось с Ромой, не сбеги я тогда. Быстро одергиваю себя, потому что перед глазами тут же возникает картина, когда Рома выходил из машины с девушкой. Тогда это здорово охладило мой пыл и в какой-то степени помогло собраться с мыслями. Рома просто по воле случая стал случайным отцом для моих ангелочков. Смотрю в навигатор и вскакиваю с места. Чуть остановку не проехала. И снова из-за своей романтичной натуры. Пора бы мне забыть ту единственную ночь, во время которой я ощутила себя чуть ли не центром Вселенной. Выбегаю на раскаленный воздух и с трудом делаю вдох. В такие жаркие деньки моя форма становится орудием пыток. Сверяюсь с адресом, указанным в сообщении, и оценивающим взглядом окидываю современную высотку. 3адираю голову, и от такой высоты дух захватывает. А кто-то ведь живет на последних этажах, которые чуть ли не рассекают плывущие по небу облака. Стекло и металл. Мне всегда казалось такое сочетание негостеприимным, без души. В таком доме не хочется жить, сюда не хочется возвращаться после работы. «А тебе и не светит!» – одергивает меня внутренний голос, и я не сдерживаю смешок. В этом он прав. Все что мне светит – это простая двушка в панельной девятиэтажке. – Ну и ладно, – бурчу под нос, – зато я там счастлива! Поднимаюсь на предпоследний этаж и с трудом сдерживаю дрожь в ногах. Хоть я и не на открытом пространстве, но от этого я не становлюсь спокойнее. Вытираю о подол платья вспотевшие ладони и звоню в дверь. Не успеваю сделать шаг назад, как передо мной возникает высокая шатенка с бесстрастной улыбкой и холодными голубыми глазами. Ого, такое сочетание во внешности – редкость. Да и по тому, как она себя держит, видно, что она не простая смертная – элита. Пытаюсь сдержать усмешку, и даже удается. Но в её внешности проскальзывает что-то знакомое, приходится ещё раз всмотреться в лицо. Но память отказывается помогать. Я точно видела эту девушку, только вот где? – Добрый день, я из агентства… – Я поняла, откуда вы, я вас жду. Проходите, – она отступает и пропускает меня в светлый просторный холл. После полумрака коридора меня на секунду ослепляет солнечный свет. Я переминаюсь с ноги на ногу, пока жду дальнейших распоряжений. – Пойдемте на кухню, – она указывает, куда идти, и следует за мной. Усаживается за стол, я следую ее примеру. Достаю из сумки документы, но девушка только отмахивается. – Давайте сразу к делу. После этих слов я сосредотачиваюсь на лице девушки и готовлюсь слушать. – Это квартира моего жениха, он сейчас в отъезде. Нам нужен такой человек, как вы, пока я занимаюсь подготовкой к свадьбе. Нужно готовить, убирать квартиру и относить вещи в химчистку. Ну и ходить по мере необходимости в магазин. Меня зовут Елизавета Михайловна. Есть какие-то вопросы? Понимаю намек на то, что обращаться к ней нужно исключительно по имени-отчеству. Но никак иначе я и не планировала ее называть: с этикетом знакома. – Да, y меня указано, что у меня двое детей, поэтому хочется сориентироваться по графику работы. – Можете быть здесь до двух часов, но это с учетом того, что вы будете все успевать. Вечером вы не должны маячить перед нами. Она как-то брезгливо морщит нас, но я игнорирую ее выражение лица. Сейчас моя гордость не пойдет мне на пользу. – Хорошо, когда приступать? – Жених вернется через два дня. Все должно быть готово к его приезду. Киваю, с каждой секундой внутри зреет желание бежать от этой девушки. Хотя она ничего мне не сделала, но я ощущаю, как от нее исходит фальшь. * * * На следующий день после разговора приезжаю к той же высотке. Елизавета Михайловна впускает меня в квартиру, сама же не проходит. Окидывает меня оценивающим взглядом. – По всей квартире развешаны камеры. Ну это так, для справки, – заправляет гладкие черные волосы за ухо и поправляет браслет на запястье. – Через пять часов вернусь. Успеешь? Стискиваю зубы. Это она так тонко намекнула на то, чтобы я даже не думала что-то стащить? – Успею, – пытаюсь отключить эмоции и не показать того, что меня это задевает. – Не слышу, – показательно наклоняется ко мне. Я же стискиваю руки и делаю глубокий вдох. – Я успею, Елизавета Михайловна, – выдавливаю улыбку и разворачиваюсь, чтобы уйти. Громкий хлопок двери заставляет вздрогнуть. Заставляю себя успокоиться и осмотреть фронт работ. Интересно, сколько отсутствовал хозяин? Потому что квартира вполне чистая, и на первый взгляд все лежит на местах. На плазме размером на полстены нет ни пылинки. На журнальном столике лежат какие-то иностранные журналы по финансам. Приподнимаю их и убеждаюсь, что под ними не остается следа. Вся квартира выдержала в коричневых тонах. Комнаты обставлены по минимуму, на кухне все блестит, словно ничем тут не пользовались ни разу. От такого великолепия захватывает дух. Люблю, когда на кухне чисто, а то у нас с Линкой из-за этого вечные скандалы. Сестра из тех, кто забывает протереть плиту, после того как приготовит. Да что там плиту, даже посуду, бывает, не моет. Я после рождения двойнят стала намного ответственнее подходить к вопросам чистоты. А если учесть, что эти бесята сейчас тянут в рот все, что попадет под руку, то уборка у нас в квартире происходит утром и вечером. Стоит вспомнить про Мишку и Пашку, как внутри возникает хорошо знакомая тоска. Не могу долго вдали от них находиться. Даже несколько часов становятся пыткой. – Хай, систер, – бодро отвечает Лина. – Чего надобно? На фоне громко поет песню герой из любимого мультика сыновей. Звук становится то тише, то громче, словно сестра бегает по квартире. – Как у вас дела? – достаю из сумки резиновые перчатки и пытаюсь отыскать уборную. – Все хорошо, собираемся завтракать. Миша, отпусти ухо Павлика! – орет сестра так, что у меня уши закладывает. – Что там происходит? – взволнованно интересуюсь и пытаюсь прислушаться, не заплачет ли кто из двойняшек. – Ничего особенного. Тут Миша учится новым приемам на Павлике. – Что делает?! – повышаю голос, но тут же замолкаю, оглядываясь по сторонам. – Что делает? – уже тише. – Ну-у-у-у-у, Мишаня увидел, как в мультике кролика таскают за уши, и, видимо, решил повторить. Миша-а-а-а-а! – Лин, – в унисон тяну я. – Все нормально, систер. Ждем тебя дома, пока-пока. И эта коза скидывает звонок, оставив меня в полном недоумении! Переключаюсь на работу и стараюсь погрузиться в уборку. * * * Половина отведенного времени позади, но дел еще хватает. Первое впечатление все же бывает обманчиво. Большая часть огромной квартиры уже убрана. Впереди еще две комнаты, коридор и ванная. Удивляет, что нет никаких личных вещей в тех комнатах, где я уже побывала. Ни фото, ни одежды, ни мелочей. Словно тут и вовсе никто не живет. Надоедает бродить по пустынным комнатам в тишине. Все равно Елизавета Михайловна придет не раньше чем через два часа.