Выдав это, он вновь погрузился в подобие забытья. «Архивариус в отставке, значит, – подумал Грегор. – Видимо, побеспокоили ради такого случая. Судя по возрасту, он эту звезду вполне мог знать лично. Лоу, Лоу… где же я про него слышал? Впрочем, неважно». – Вот видите! – воспрянула дура Уинн. – Феномен нуждается в изучении! Предлагаю для начала серию испытаний, заодно определим, какой цвет искры у объекта доминирует. Лично я полагаю очень многообещающим, что в состоянии нервного напряжения адептка проявляет силу так ярко. Возможно, если сменить тип воздействия, мы получим и другие выплески? Глаза Уинн, слишком быстро забывшей о своем страхе, горели фанатичным огнем. – Обязательно получите, – снова услышал себя будто со стороны Грегор. – Если бы меня в ее возрасте так напугали, я бы обеспечил кафедру некромантии наглядными пособиями на несколько лет вперед, о практике для целителей уже и не говорю. Позвольте узнать, дорогая леди Уинн, как вы собираетесь проводить исследования? Колоть, как вы изволили выразиться, «объект» иголками? Или, может, сразу разберем на части? – Зачем же сразу… – заикнулась Уинн, но под его взглядом побледнела и наконец-то замолчала. Очень вовремя, а то Грегор уже начал прикидывать, в каком учебном пособии наиболее нуждается родная кафедра. Крысы, если вдуматься, не слишком виноваты в своей природе, а вот Уинн полезно будет принять участие в каком-нибудь увлекательном эксперименте с другой стороны, в качестве его объекта. Айлин Ревенгар, на которую он мельком глянул, стояла, вытянувшись в струнку и застыв. Только глаза, в которых давно высохли слезы, ярко блестели, и взгляд испуганно метался по залу. На Роверстана, уже тщательно вытершего платком лицо, но так и оставшегося в запятнанной, словно окровавленной мантии, она старалась не смотреть, и Грегор ее не винил – девочке и так досталось. Да и было бы там что разглядывать. – Экс-с-с-с-с… Э….Экс-с-с-сперимент… – просвистело рядом с Уинн, и старый Морхальт, вцепившись пальцами в крышку стола, поднялся на ноги. «Еще один!» – с просыпающимся бешенством успел подумать Грегор, но тут морщинистое лицо магистра перекосилось, глаза закатились, а левый угол рта, напротив, явственно обвис, и из него побежала струйка слюны. Бессильно отпустив стол, Морхальт начал заваливаться назад, и Бреннан, охнув, кинулся к нему, а сидящая рядом Уинн шарахнулась в сторону, почти упав в объятия артефактора. Не потерявший присутствия духа Эддерли поймал старика, и они с Бреннаном, оббежавшим длинный стол, склонились над Морхальтом. Великий Магистр Кастельмаро посмотрел туда и вдруг с тем же непрошибаемым спокойствием поинтересовался у Грегора: – Мальчик мой, так вы не надумали взять факультативный курс? Вокруг царила суматоха, как в солдатском лагере, который среди ночи атаковал противник. Роверстан присоединился к тем, кто хлопотал над Морхальтом, – оттуда веяло потоками зеленой силы и доносились тревожные голоса. Уинн жалась к артефактору, смущенно обнимавшему ее за плечи. Райнгартен нервно перекладывал какие-то бумаги. Кристоф – вот что значит опытный боевик! – благоразумно никому не мешал. Откинувшись на спинку кресла и сплетя пальцы перед собой, он разглядывал юную Ревенгар, а Волански налил себе еще стакан сока и невозмутимо его потягивал. – Не уверен, – выдавил Грегор и тоже посмотрел в сторону леди. Девочка, словно почувствовав, отвела взгляд от суетящихся вокруг Морхальта магов и уставилась на него умоляюще. – Какая жалость, – вздохнул Кастельмаро. – А я надеялся спихнуть на вас индивидуальные занятия. У нас все больше адептов, требующих особого подхода. Некроманты, боевики… Я, конечно, могу попросить кого-нибудь из наименее загруженных магистров. Леди Уинн, к примеру. Или не стоит? Он лукаво посмотрел на девочку, и Грегор со злым восхищением понял, что главой Ордена ему не быть еще долго. Пока не научится вот так же! – Один курс, милорд Великий Магистр. И учеников я выберу сам. Только некромантов, разумеется. «Не хватало еще мучиться с какими-нибудь бездарностями!» – Дюжина адептов по вашему выбору, – так быстро и охотно согласился Кастельмаро, что Грегор понял – продешевил. Но не отказываться же теперь! Он снова взглянул на юную леди и кивнул ей. – Идемте, адептка Ревенгар. Вы зачислены на Фиолетовый факультет, но с дополнительным изучением Красных дисциплин. – Но… – начал было Кристоф, однако его перебил Великий Магистр: – А у вас, дорогой мой, категорически не хватает преподавателей, вы сами подавали мне докладную не далее, как на прошлой неделе. Грегор спрятал усмешку, поднялся и зашагал к выходу, его первая ученица шла рядом. Жаль, очень жаль, что ознакомить совет со своими выкладками сегодня не выйдет, слишком уж не вовремя Морхальта хватил удар. Но теперь Грегор будет появляться в Академии каждый день – и никуда от него магистры не денутся! Глава 4. Звезды и карты Обратно в комнату Айлин почти бежала – лорд Бастельеро летел по коридорам длинными быстрыми шагами, едва замечая, как она старается поспевать за ним. Это было бы обидно, но Айлин только порадовалась, что не привлекает его внимания. Покинув зал Совета, лорд совершенно перестал походить на мрачноватого, но учтивого дворянина, встреченного ею в библиотеке. Тогда он говорил с явной иронией, но за ней все равно чувствовалась скрытая теплота. Сейчас же лицо мэтра-командора заострилось, скулы выступили резче, а ярко-синие глаза сверкали так, что было откровенно страшно встретиться с ними взглядом. И он будет ее учить?! Еще и не вместе со всеми, а лично, если Айлин правильно поняла слова Великого Магистра? Ой-ой-ой… Дома преподаватели тоже были довольно строги, но там никто не требовал от нее большего, чем быть послушной и благовоспитанной тенью Артура. Уроки проводились для него, наследника Ревенгаров, а ей позволяли присутствовать, потому что в светском разговоре леди должна уместно восхищаться умом и образованностью мужчины. От нее никто не ожидал, что она научится чертить карты, решать задачи и разбираться в законах и истории так же хорошо, как Артур. Она ведь даже пишет, как кошка хвостом! Красивый почерк, как и все прочие способности, кроме магии, из них двоих достался Артуру, буквы и цифры из-под его пера текли ровные и изящные, а Айлин, показав наставнику результат многочасовых усилий, постоянно оставалась без сладкого. Что, если она и здесь не справится? Соученики будут над ней смеяться, противная соседка – презирать, а лорд Бастельеро – разочаруется! Единственный, кто поверил в нее и даже заступился перед всем Советом. И это после того, как она устроила такое! Права была матушка, называя ее гадкой невоспитанной девчонкой, которую нельзя пускать в приличное общество! Интересно, можно ли назвать общество в Академии приличным? Айлин старательно, но незаметно осмотрелась, продолжая поспешать за лордом. Где-то вдалеке ударил колокол, и коридор начал наполняться стайками детей, как ее возраста, так и намного старше. Почти все они были в серых, коричневых или черных мантиях с разноцветной отделкой. Девочки – неизменно в длинных, а среди мальчиков попадались те, кто носил подобие короткой туники поверх штанов. Адепты Академии, избранники богов! Дома Айлин представлялось, что маги, даже будущие, должны быть серьезными и важными, а они смеялись, разговаривали, некоторые с любопытством смотрели на Айлин, но гораздо чаще – на ее спутника. И в этом она еще как их понимала. Лорд Бастельеро был одет в такой же черный мундир, как Айлин видела у отца, но куда более богато украшенный: фиолетовые петлицы – широченные, пуговицы – золотые, а с оплечий на спину и грудь скалятся геральдические дорвенантские львы, шитые золотым и алым шелком. Красиво так, что дух захватывает! И неудивительно, что все расступаются, а потом провожают лорда взглядами… Лорд всего этого как будто не замечал, на адептов он не обращал ни малейшего внимания, а с преподавателями сухо раскланивался. И лишь однажды, когда в темном коридоре они увидели пожилого мэтра с приятным улыбчивым лицом и в густо-фиолетовой мантии, окруженного стайкой ребят возраста Айлин, она заметила, что лорд поклонился ему гораздо ниже, чем всем прочим. Наконец, они вернулись в крыло, где были комнаты учеников, и дверь комнаты Айлин уже виднелась впереди, когда она решилась. – Милорд Бастельеро? – начала она, но спутник прервал ее с холодной вежливостью: – С сегодняшнего дня обращайтесь ко мне «мэтр Бастельеро», адептка Ревенгар. – И, поскольку она смущенно замолчала, чуть мягче добавил: – Что вы хотели? – Мэтр Бастельеро, – старательно повторила Айлин. – Что такое «двойная звезда»? Мэтр, как его следовало теперь называть, слегка придержал шаг и глянул на нее остро-пронзительным взором. Айлин уже не раз видела такой взгляд, взрослые смотрят им, когда решают, что можно знать детям, а о чем говорить не стоит. – Это означает… – сказал он, немного помолчав, и за эти несколько мгновений Айлин едва не умерла от ужаса. – Что у вас хороший… потенциал. Способности, иными словами. Но вам придется приложить вдвое больше усилий, чтобы правильно распорядиться своими талантами. Так что не слушайте всяких болтунов, которые будут говорить о вашей исключительности, и привыкайте к мысли, что успех дается только работой. Запомните: терпение и трудолюбие суть первейшие добродетели мага. – Спасибо, мэтр, – вежливо отозвалась ничего не понявшая Айлин и твердо пообещала: – Я запомню. Интересно, а нельзя ли спросить про двойную звезду у мэтра Бреннана? Ох, как же она могла забыть! Мэтр Бреннан сейчас в лазарете с милордом Морхальтом! Она и вправду дрянная девчонка – даже не вспомнила про родного деда! Правда, они и не виделись до этого дня… В доме Ревенгаров постоянно гостили ее тетушки, сестры дорогой матушки. Айлин не позволялось, конечно, присутствовать при взрослых разговорах, но тетушки часто приезжали с детьми, которых принимали как хозяева они с Артуром. Точнее, принимал их Артур, Айлин должна была только сделать комплименты при встрече, а потом подавать чай со сладостями и помалкивать, пока к ней не обратились. И если она вела себя тихо, не привлекая внимания, то чего только нельзя было услышать в детской гостиной! Гости, пять кузенов и три кузины, все – того возраста, чтобы уже ездить с визитами, но еще не быть допущенными во взрослую гостиную, болтали обо всем на свете! Кто уехал в деревенское поместье или вернулся в столицу, кто получил чин или удачно женился, у кого родились дети или умер кто-то в семье… Айлин знала лично и по рассказам каждого родственника по матери и отцу. Кроме милорда Морхальта, ее родного деда. О нем молчала даже болтливейшая тетушка Амелия, которая знала все обо всех и щедро делилась этим, даже когда ее никто не спрашивал. Милорда Морхальта словно не существовало в том мире, где жила Айлин, а ведь Академия – это так близко! Даже если милорд был очень занят, он мог бы навещать их по праздникам… А теперь он тяжело болен, и Айлин, наверное, даже не пустят его навестить! Или пустят? Дверь комнаты вдруг оказалась перед самым ее носом, и голос милорда… ой, то есть мэтра Бастельеро, посоветовал: – Отдохните хорошенько, адептка Ревенгар. Завтра у вас непростой день. А потом мэтр развернулся и ушел, и Айлин осталась перед дверью одна, с ужасом понимая, что сейчас придется снова иметь дело с этой… этой… не леди! Ну что ж, ее ведь приняли в Академию, значит, она имеет такое же право здесь находиться, как и противная соседка. Она не даст себя запугать и больше никогда не позволит себе выглядеть слабой! Айлин решительно вдохнула, выдохнула и, открыв дверь, переступила порог. В комнате пахло шамьетом, коричными пирожными и духами. А еще – средством для укладки волос. Этот запах, казалось, пропитал насквозь будуар матушки. К сожалению, кровь предков, как сочувственно вздыхали тетушки, наградила волосы леди Ревенгар непокорным нравом и тягой завиваться в крупные тугие кольца. То и другое она передала дочери. Последние несколько сезонов это было совершенно не в моде! Айлин все еще делали детские прически, а матушка пользовалась средством из лучшей алхимической лавки столицы, распрямляя непослушные локоны и укладывая их в высокие гладкие сооружения, как приличествует леди. Вот этим выпрямителем теперь и пахло в комнате, и Айлин вздрогнула, почему-то решив, что матушка приехала за ней. Но вместо нее в комнате обнаружились целых три девицы: все та же вредная соседка, которой Айлин ничего не простила и не забыла, и еще две блондинки, худенькие, остроносые, хорошенькие и очень похожие, но не как сестры, а просто как девушки, которые завиваются, красятся и одеваются в одном и том же месте – очень дорого, очень красиво, и, наверное, модно. Только, увы, совершенно одинаково. Стоило Айлин войти, гостьи уставились на нее с жадным любопытством, а соседка – с неприязнью. – Надеюсь, ты пришла собраться домой, милочка? – пропела она, поднося к накрашенным пухлым губкам чашку с шамьетом и манерно отставив мизинчик, на котором блеснуло кольцо. – Пожалуй, подожду до ближайших вакаций, – холодно сообщила Айлин, прошествовав к своей кровати и с размаху усевшись на нее. Судя по накрытому столику, ломившемуся от угощения, девицы расположились надолго. Приглашать ее они явно не собирались, да Айлин бы и не согласилась! Леди, конечно, должна быть вежлива, но в то же время ей следует избегать неподобающего общества, а именно это общество иначе назвать было сложно. Девицы, внимательно ее рассмотрев и не соизволив представиться, вернулись к шамьету и обменялись, как увидела со своего места Айлин, многозначительными взглядами. Ну точь-в-точь тетушки, обсуждающие недостойное поведение какой-нибудь дебютантки. Айлин рассеянно провела ладонью по чистому, но явно не новому покрывалу. Разбирать вещи в присутствии этих невоспитанных куриц она не решалась – еще начнут высмеивать. На тумбочке возле кровати все еще стояла тарелка с одиноким пирожком, но есть тоже не хотелось, зато шамьетом пахло так, что Айлин невольно и как можно более незаметно сглотнула. – …А я ей и говорю: «Вам, милочка, следует поменять модистку, а то сливовый шелк уже год, как вышел из моды. Его даже в поместьях не носят!» – А она? – А она так улыбается дерзко и отвечает, что пусть, мол, те, кому он не к лицу, его и не носят, а она будет носить, что захочет! Какова наглость! «Правильно ответила, – про себя одобрила Айлин неизвестную девицу. – С этими так и надо! Между прочим, сливовый шелк из моды вышел не весь, а только гладкий. Муаровый вполне еще носят. Тетушки рассказывали, что сама королева его любит!» – А слышали новость про Кристианну? – Кристианну с Голубого факультета или с Красного?