Пальцы сами собой сомкнулись на рукояти рапиры. Оно учуяло Аластора! Точно учуяло, иначе зачем бы ему так торопиться? Боится, небось, что поздний ужин сбежит! А не дождетесь, почтенная нежить, наследник лорда Вальдерона никогда не покажет врагу спину! Интересно, обрадуется ли отец, если Аластор принесет ему голову неведомой нежити для зала фамильных трофеев? Страшную, кошмарную…. То есть внушающую благоговение голову, вот! С тремя рядами ядовитых клыков, покрытую шипами и с горящими красными глазами! Ох, Пресветлый, помоги справиться с таким чудовищем… Хруп. Неведомая нежить наконец показалась из-за склепа. Длинный черный саван еле заметно колыхался, словно чудовище плыло по воздуху. Голову нежити покрывала длинная рыжая… шерсть? Или грива? Морда была столь похожа на девичье личико, что у Аластора встали дыбом волосы. Лучше бы это был упырь! А это – обманник! Точно-точно, старая экономка в усадьбе рассказывала об этих тварях. Притворяются прекрасными девами, завлекают юношей и выгрызают им сердце! Да, именно! Вон, сжимает что-то в руке… то есть в лапе… Что-то, похожее формой на яблоко. Да-да, надо думать об этом, как об обычном яблоке… Обманник поднял лапу ко рту – и тишину прорезал мерзкий влажный хруст. Аластор даже задохнулся от ужаса и отвращения. На целое мгновение задохнулся! Но потом! Существо издало какой-то странный сип, словно подавилось, подняло голову, уставилось на Аластора снизу черными провалами глаз и загробным голосом прохрипело: – Ты что, дурак – ночью на кладбище орать?! А если бы я сюда не пришла?! Вот накликал бы упырей на свою голову! «Если бы ты не пришла, я бы не орал!» – зло подумал Аластор и тут же осекся. Нежить же не умеет говорить! Это всем известно! Но если это не нежить, то кто? Глядя сверху, с крыши склепа Корсонов, на рыжую шевелюру и темный саван, оказавшийся обычной теплой накидкой, он почти понял, кто может ходить ночью по кладбищу, но тут совсем рядом – и не с одной стороны, а со всех одновременно! – завыли. Только теперь Аластор понял, что никогда не спутает голос обычной живой девчонки с тихим, вибрирующим, пронизывающим насквозь, вымораживающим нутро воем нежити. Во рту стало солоно – кажется, он невольно прокусил губу. Руки сами дернулись: зажать уши, не слышать этого воя, сжаться в комок… А может, спрыгнуть с крыши и бежать что есть духу? Не догонят! А девчонка – совершенно незнакомая… Бежать?! Стыд и гордость накатили огненной волной, мгновенно смыв леденящий ужас. Ну нет! Вальдероны не бегают! И не бросают беззащитных девиц на растерзание упырям! Аластор распластался на гладкой мраморной крыше животом, свесился вниз, насколько мог, чтобы не соскользнуть, – и протянул девчонке руку. – Хватайся! Быстро! Ее ладонь оказалась теплой. И цепкой. А девчонка – легкой и ловкой. Она так запросто вспорхнула на крышу склепа, что Аластор даже позавидовал. И впервые подумал – как же сюда забрался он сам? Высоко ведь, а стены хоть и в мраморных завитушках, но скользкие, да и руки ему никто не протягивал! Нежить взвыла снова. Уже совсем близко. Зашевелились ветви ближайших кустов, потом совсем иначе, противно и опасно захрустел смерзшийся снег. И вокруг их убежища засветились гнилостно-зеленым огнем пять… десять… ох, Пресветлый, два десятка! – пар глаз. Темные существа, даже внешне уже не очень похожие на людей, на полусогнутых конечностях подобрались к склепу, окружили его и уставились вверх, на ускользнувшую от них добычу. Несмотря на всю омерзительность происходящего, Аластору было очень приятно осознавать, что нежить толпится внизу, а он с девчонкой – здесь, на крыше. Он покосился на девчонку – та разглядывала упырей без малейшего страха, скорее, с этаким озабоченным интересом. Ее рыжая макушка доставала ему всего по плечо, и Аластор тут же окончательно успокоился: если толпу нежити не боится девочка гораздо младше него, то ему и подавно не стоит! Он же мужчина! И рапира у него есть… Хорошая рапира, надежная, из лучшей фраганской стали! Подумав, Аластор снял плащ, расстелил на крыше и похлопал по нему ладонью. – Садитесь, миледи, – предложил он. Девочка бросила на него благодарный взгляд и села, Аластор со всей возможной вежливостью опустился рядом, тщательно следя, чтобы не задеть ее локтем. Жаль, нет еще одного плаща, чтобы накинуть девице на плечи. Ее накидка хоть и плотная, но выглядит не очень теплой, а снять свою куртку и предложить ей будет слишком фамильярно, пожалуй. Да и коченеть от холода не хочется – какой из него тогда получится боец? – Благодарю, милорд?.. Девочка, а ей ведь не больше двенадцати-тринадцати лет, совершенно спокойно покосилась на него, словно не видела ничего неприличного или опасного в присутствии незнакомого юноши рядом. Впрочем, они ведь сейчас познакомятся? Аластор впервые подумал, что свод правил этикета, выученный им полностью, не дает рекомендаций на любой случай. В нем точно не написано, как представиться незнакомке, встреченной в полнолуние на кладбище, если рядом с вами не родители или другие достойные люди, а толпа нежити. – Аластор, младший лорд Вальдерон, – откликнулся он, приподнимаясь и изображая поклон. – Прошу прощения за странные обстоятельства нашей встречи. Вы позволите узнать ваше имя? – Айлин, – улыбнулась девочка. Улыбка у нее оказалась очень милая. Словно не только губы улыбаются, но и глаза, и каждая веснушка по отдельности. Личико в форме сердца, как его рисовали сестры Аластора в альбомах, будто осветилось изнутри, и стало ясно, что глаза у девочки то ли синие, то ли зеленые, при лунном свете не разобрать, но очень яркие, блестящие и чуточку лукавые. И на щеках – ямочки. Аластору тут же захотелось улыбнуться самому. И как можно было принять ее за обманника? – Айлин… а дальше? – Просто Айлин! – отрезала она, разом перестав улыбаться, и, подумав, добавила: – И я не леди, так что можно на «ты». Хочешь яблоко? – Хочу, – согласился Аластор, решив не настаивать. В конце концов, если леди желает сохранить инкогнито, долг дворянина – подчиниться. И вообще, он сам про нее все узнает! Не может она оказаться простолюдинкой! Что он, девиц из низших сословий не видел? У нее осанка сразу выдает благородную кровь. И манеры. И храбрость! Да и вообще, ни одной не дворянке в голову не придет звать дворянина «на ты», а он ведь ей представился по всем правилам. Яблоко, точнее, сразу два, она вытащила из поясной сумки. Именно такие, как любил Аластор. Крупные, крепкие, с тонкой кожицей, ароматные! Одно протянула ему. – Благодарю, – пробормотал Ал и откусил кусочек – сок так и брызнул во все стороны. На языке вертелось множество вопросов, и выбрать, какой же задать первым, было не так-то просто, но яблоко весьма помогало думать. Во всяком случае, уже на третьем кусочке Аластор решился. – Айлин, что ты делаешь одна на кладбище, да еще и ночью? Если это не секрет… – Работаю, – беззаботно откликнулась она, подумала и поправилась: – То есть собиралась работать, а тут эти упыри… Интересно, откуда их столько взялось? – Работаешь? – пораженно переспросил Аластор – Зачем? И как?.. Происходящее запахло безумным, но увлекательным сном. Ладно еще упыри, в конце концов, на кладбище в полнолуние даже положено быть упырям, но юная леди, которая работает?! Это, воля ваша, гораздо невозможнее любых упырей! Разве она не может просто попросить денег у родителей? Или ее род разорен? А может быть, она сбежала от семьи? Может, ее принуждали к помолвке с каким-нибудь отвратительным старым… купцом? Нет, это уж слишком, ни один дворянин до такого урона семейной чести не опустится. Значит, с аристократом! Богатым, но старым и отвратительным, и она вынуждена… Вот поэтому она и скрывает родовое имя! Зачем бы еще ей это делать? Леди… то есть, конечно, просто Айлин, вспыхнула и закусила губу. – Ну… понимаешь, иногда маги… и не только маги, а кто угодно, перед смертью делают разные захоронки… Чаще всего в фамильных склепах. Или просто на кладбище. Сюда ведь мало кто ходит, обычные люди боятся таких мест и правильно делают. А я… я узнала… то есть мне случайно рассказали про такой клад. Его спрятал один человек, а потом его убили. У него даже наследников не осталось. Иначе я бы не стала брать чужое, честное слово! Вот. И я подумала, что ему в Садах Претемной этот тайник уже точно ни к чему. А я… мне очень нужны деньги… Она опустила взгляд и вздохнула как-то очень по-взрослому. Аластор хотел было переспросить – и почти тут же понял, о чем она. Понимание оглушило. Не то чтобы подобные вещи запрещались законом (если, конечно, нашедший клад не забывал отдать королю положенную долю!) – просто мало кто на это решался. Днем на кладбищах бывает людно, а ночью… Если вдуматься, упыри – это еще не самое опасное, что может поджидать незадачливого кладоискателя! Можно наткнуться на умертвие, а оно пострашнее хищного, но неразумного упыря. Или на неупокоенную душу какого-нибудь безумного мага. На банши, обманника, кровопийцу-стригоя…Так что если кто на такое и отваживался, то разве что в крайнем отчаянии или перебрав чего-нибудь горячительного. И даже тогда – не в одиночку! А уж так, без защиты и помощи… Аластор вспомнил виденное пару лет назад тело невезучего кладоискателя, деревенского парня из их земель, решившего жениться на дочке местного старосты, а для этого – непременно отыскать клад, зарытый, по местной легенде, как раз на кладбище, у могилы старого мага-целителя… Аластору потом не меньше месяца снились кошмары. А эта девочка… Да она ведь еще совсем маленькая! И вообще, неужели она добралась сюда по ночному городу, а потом пойдет домой?! Одна! По улицам, где ее могут… Он сглотнул вязкую, загорчившую вдруг слюну. Сочувствие и восхищение чужой отвагой переплелись и спутались в клубок – такой, какие он не раз видел в матушкиной корзине для рукоделия, только колючий – и застряли в горле, мешая вдохнуть. Он сглотнул еще раз, потом еще. Каких-нибудь полчаса назад Аластор был твердо уверен, что больше не пойдет ни на какое кладбище. Во всяком случае, ночью. Но не теперь. Неважно, какого она рода и для чего ей нужны деньги. Уж точно не на всякие девичьи глупости, как Мэнди и Лоррейн. Ради кружев и сережек встречей с упырями не рискуют. И если так… – Знаешь, я мог бы… то есть хочу… Я хочу тебе помочь. Если ты не против. Айлин заморгала. Уставилась на него в упор – недоверчиво и настороженно, Аластор успел уже подумать: «Не согласится!» – но она вдруг просияла. – Ты серьезно? Спасибо тебе, ты не представляешь, какое огромное спасибо! Копать вдвоем быстрее! И веселее. Все, что найдем, – поделим, ты не думай… «Не нужно ничего делить!» – хотел было сказать Аластор, но вдруг понял, что обидит Айлин. Она предложила от души! А мысль о том, чтобы самому заработать денег, показалась вдруг необычайно привлекательной. В конце концов, кто из этих столичных юношей умеет зарабатывать? И не азартными играми, а настоящей работой? А он, Аластор, сможет! Нет, конечно, половину он у нее не возьмет, об этом не может быть и речи. Но вот несколько монет, просто чтобы самому поверить в это настоящее, восхитительно прекрасное приключение! А потом… потом на них же купит ей какой-нибудь подарок! Расспросит осторожно у сестер, что в этом сезоне модно у столичных девиц, и купит. Вот только… – Упырей бы отогнать, – вздохнул он. – Лучше, конечно, убить, но я не знаю, как убивают упырей. Айлин снова заулыбалась широко и беззаботно. Даже махнула рукой. – Упыри – это ерунда, Пушок с ними разберется! – И, не дожидаясь вопроса, пояснила: – Пушок – это моя собака, он сейчас проверит все кладбище и прибежит. А уж потом можно будет искать клад. – Хорошо, подождем, – согласился Аластор, изнывая от любопытства: ну как собака может справиться с упырями? Впрочем, лучше увидеть самому! – А как ты узнаешь, где искать? Или тебе сказали точное место? – Ну, не совсем точное… – вдруг отчего-то смутилась Айлин и очень старательно принялась разглядывать толпящуюся внизу нежить. – Я знаю, что клад спрятан в склепе Корсонов. В этом самом, на котором мы сидим! А тот, кто мне рассказал… Он думал, это просто история! Ох, наверное, если он узнает, что я пошла сюда… Боюсь, он разозлится. А может, и нет, он ведь сам уже призрак, а они совсем иначе смотрят на мир. – Призрак? Что, прости? – Призрак! Штатный призрак Фиолетового факультета! Аластор моргнул. Внимательнее осмотрел девочку, подмечая все, почему-то незамеченное раньше: строгое кольцо с каким-то цветным камешком на руке, точно такое, как у виденных им магов, да и накидка отделана шнуром… в лунном свете разобрать его цвет не удавалось, но она же сама сказала – фиолетовый! – Так ты… некромантка? – выдохнул Аластор, замирая от ужаса и восторга. Про некромантов говорили многое. Их опасались и уважали, как опасаются и уважают все, что связано с Претемной Госпожой. Ими восхищались, как и боевиками, ведь Красные и Фиолетовые маги – главная сила Дорвенанта! А еще – лорд Бастельеро, герой, прогнавший фраганцев, тоже некромант! Аластор вспомнил, каким увидел его на балу, который сам король давал в честь главнокомандующего. Резкие черты лица, бледная кожа, холодные пронзительные глаза. И на черно-алом с золотом мундире – орден Льва, высшая награда, которую дают только за спасение страны! Мэтр-командор Бастельеро выглядел как настоящий герой! И как настоящий некромант. Айлин же совершенно не была похожа на некромантку. Не может ведь быть у некромантов веснушек и пушистых рыжих кудрей, вроде бы заплетенных в косы, но так и пытающихся выбиться из них? – Ну да! Но я только учусь. Я еще на первом курсе, – торопливо уточнила Айлин и бросила взгляд вниз. Аластор тоже, ругая себя за то, что совершенно забыл об упырях! Разговорился с леди и забыл об опасности, позорище! Упыри, к сожалению, никуда не пропали. Кажется, их стало даже больше! Правда, они уже не выли – молча сидели вокруг склепа и таращились. Время от времени то один, то другой принимались царапать землю лапами, но больше никакого беспокойства не проявляли. Ну и ладно, до рассвета еще далеко. Подождем этого… Пушка! – А как ты познакомилась с призраком? – полюбопытствовал Аластор, одним глазом посматривая на упырей – пусть не думают, что он о них забыл! Айлин вдруг помрачнела и нахохлилась. Аластор мысленно обругал себя за бестактное любопытство и уже совсем было хотел сказать, что если ей неприятно, то отвечать не нужно, однако не успел. – Встретилась, когда пошла в учебный склеп Академии, – явно нехотя проговорила Айлин. – По делу, ты не думай. Хотя… Если бы милорды мэтры про это узнали – я бы, наверное, неделю конюшню чистила…