**** Индивид становится значимым только в своем отношении к обществу как к целому. Планетолог Пардот Кинес. «Букварь Арракиса», написанный для сына Лиета Скользящий Левиафан несся по дюнам с шелестящим звуком, который напомнил Лиету Кинесу звук, издаваемый тонкой струей водопада. Кинес видел такой искусственный водопад в Кайтэйне – воплощение бессмысленного декаданса. Освещаемые яркими лучами желтого знойного солнца, он и группа его верных товарищей ехали верхом на огромном, как башня, песчаном черве. Опытные фрименские наездники вызвали червя, обуздали его, раздвинули сегменты специальными инструментами. Кинес стоял на покатой голове червя, держась за веревки, чтобы сохранить равновесие. По бескрайним пескам червь несся к Сиетчу Красной Стены, где Лиета ждала любимая жена Фарула и где Фрименский Совет с таким же нетерпением ждет новостей с Кайтэйна. К несчастью, Лиет везет фрименам неутешительные новости. Император Шаддам IV разочаровал его как человек, превзойдя самые худшие ожидания Лиета. В космопорте Карфага Лиета встретил Стилгар. Друзья выехали в открытую пустыню, подальше от Защитного Вала и недреманного ока Харконненов. В пустыне Стилгара и Лиета ждала небольшая группа фрименов. Стилгар установил вибратор, вызвал червя, которого фримены взнуздали, пользуясь древней, хорошо им знакомой техникой. Лиет привычными движениями закрепил на спине червя веревку и взобрался ему на спину, зацепившись для большей надежности крюком за сегмент кожи зверя. Вспомнился день, когда он впервые оседлал песчаного червя, доказывая, что стал взрослым мужчиной, полноправным членом племени. Судьей был тогда старый наиб Хейнар. Лиету было в тот миг очень страшно, но он с честью выдержал суровое испытание. Теперь же, хотя путешествие на червях не стало безопаснее и легче, Лиет смотрел на исполинское животное лишь как на средство передвижения, как на способ быстро добраться до дома. Натягивая направляющие канаты и предупредив товарищей, Стилгар со стоической невозмутимостью взял на себя управление червем. Раскинув попоны и установив дополнительные крюки, чтобы лучше править червем, фримены двинулись в путь. Стилгар искоса взглянул на Лиета, который, нахмурившись, стоял, погруженный в невеселые думы. Стилгар понимал, что его друг привез из Кайтэйна не слишком хорошие вести. Но в отличие от болтливых придворных фримены не испытывают неловкости от молчания. Лиет заговорит, когда будет готов, и Стилгар, не нарушая молчания, стоял рядом с другом. Они были вместе, хотя каждый из них думал о своем. Через несколько часов пути на горизонте показались красновато-черные отроги гор. Почувствовав, что настало подходящее время, и настроившись на озабоченное состояние Лиета, которое было хорошо видно по его лицу, несмотря на маску защитного костюма, Стилгар сказал то, что должен был услышать Лиет Кинес: – Ты – сын уммы Кинеса. Теперь, когда твой великий отец мертв, ты стал надеждой фрименов. Я отдаю тебе мою жизнь и верность, как я отдал их твоему отцу. Стилгар обращался с Лиетом без налета отеческой снисходительности, но как с равным истинным другом и товарищем. Они оба знали давнюю историю; в сиетче она много раз передавалась из уст в уста. До того, как Пардот Кинес стал жить с фрименами, он сразился с шестью харконненовскими солдатами, которые взяли в кольцо и загнали в угол Стилгара, Тьюрока и Оммума – бесшабашную троицу молодых фрименов. Стилгар был серьезно ранен в том бою и наверняка бы погиб, если бы Кинес не помог убить людей барона. Потом, когда Пардот стал природным пророком Дюны, все трое поклялись помочь ему осуществить мечту. Даже после того, как Оммум вместе с Пардотом погибли во время обвала в Гипсовом Бассейне, Стилгар не забыл о своем долге и отдал воду сыну планетолога Лиету. Стилгар протянул руку и крепко сжал ладонь молодого человека. Лиет был таким же, как его отец, и даже больше того, он был воспитан как настоящий фримен. Лиет улыбнулся другу, в глазах его мелькнуло выражение признательности. – Меня тревожат не сомнения в твоей верности, Стил, но практические сложности нашего дела. Мы не получим ни помощи, ни сочувствия от Дома Коррино. Стилгар от души расхохотался. – Я бы предпочел обойтись как без сочувствия, так и без помощи императора. Мы не нуждаемся в помощи для того, чтобы убивать Харконненов. Стилгар тут же рассказал другу о налете на оскверненный Сиетч-Хадит. Лиет был доволен. Прибыв в тепло замкнутой, изолированной от внешнего мира крепости, Лиет, как был, покрытый пылью и усталый, тотчас же направился в свою пещеру. Там его ждет жена Фарула, и первым делом Лиет хотел увидеть именно ее. После пребывания на императорской планете Лиету требовалось некоторое время, чтобы побыть в тишине и покое и прийти в себя, а для этого нельзя было придумать лучшего помощника, чем Фарула. Люди пустыни сгорали от нетерпения услышать вести, которые привез Лиет от императора, и на вечер было назначено заседание совета, но по традиции ни один вернувшийся из дальних странствий путешественник не выступал перед земляками, не отдохнув. Исключения делались только в неотложных случаях. Фарула встретила мужа приветливой улыбкой, блеснув голубыми на синем фоне глазами. Она прильнула к Лиету и поцеловала его, и ее поцелуй стал еще более страстным после того, как опустилась занавеска, загораживавшая вход в их покои. Она приготовила супругу кофе и маленькие медовые булочки с меланжей. Кофе был хорош, но самым главным чудом было снова видеть Фарулу. Еще раз обняв Лиета, жена привела детей – Лиет-чиха, сына погибшего лучшего друга Лиета Варрика, и их общую дочку Чани. Лиет обнял детей, а потом они принялись играть, и их веселое щебетание раздавалось до тех пор, пока няня не увела их в детскую. Лиет и Фарула остались наедине друг с другом. Фарула счастливо улыбалась, ее золотистая кожа матово поблескивала в полутьме пещеры. Она расстегнула ставший ненужным защитный костюм, который с таким тщанием разобрали, а потом снова собрали ретивые стражи императора. Склонившись к ногам мужа, Фарула умастила его натруженные ступни тонким слоем мази. Лиет удовлетворенно вздохнул. У него было много важных дел, многое надо было обсудить с фрименами, но он на время отогнал эти тяжкие мысли. Даже человек, которому выпало стоять у подножия Трона Золотого Льва, может считать более важными совсем другие предметы. И вот теперь, глядя в загадочные глаза жены, Лиет почувствовал себя дома, впервые с того момента, когда он сошел с трапа челнока Гильдии в космопорте Карфага. – Расскажи мне о чудесах Кайтэйна, любимый, – сказала Фарула и ее взгляд заранее преисполнился благоговением. – Должно быть, ты видел там чудесные вещи. – Я видел там много разных вещей, это так, – ответил Лиет. – Но поверь в то, что я сейчас тебе скажу. – Он погладил жену по щеке. – Во всей вселенной я не встретил никого прекраснее тебя. **** Судьба Известной Вселенной зависит от принятия эффективных решений, которые возможны лишь при наличии полной информации. Доцент Глакс Отн. «Начала власти для детей и взрослых» Одна из самых скромных комнат Каладанского замка, внутренние покои Лето, была тем местом, где правителя не подавляла придворная пышность во время тяжких размышлений о важных делах Дома Атрейдесов. На каменных – без единого окна – стенах не висели ковры и гобелены; светильники не поражали воображение красивыми абажурами. Камин распространял сладковатый запах смолы, вытесняя из комнаты сырость просоленного морского воздуха. Лето уже несколько часов сидел за старым тиковым столом, на котором, как бомба с часовым механизмом, лежал цилиндр со зловещим посланием. Лето прочел донесение, присланное его разведчиками и доставленное сегодня утром. Неужели тлейлаксы действительно думают, что им удастся сохранить в тайне их преступления? Или они просто надеются, что смогут осквернить Сенасарский военный мемориал и убраться оттуда раньше, чем Лето отреагирует на это святотатство? Верховный Магистрат Биккала не может не понимать, что такие действия суть не что иное, как прямое оскорбление Дома Атрейдесов. Или, может быть, тлейлаксы заплатили такую большую взятку магистрату, что тот просто не смог устоять перед такими громадными деньгами? Вся империя думает, что недавние трагедии сломили Лето и вышибли из него дух. Он взглянул на перстень, украшенный знаком герцогского достоинства. Лето никогда не думал, что бремя власти ляжет на его плечи в неполные пятнадцать лет. Теперь же, спустя двадцать один год, он чувствовал себя так, словно носил это массивное кольцо уже несколько столетий. На столешнице стояло единственное украшение – залитая кристаллическим плазом бабочка. Ее крылья были выгнуты под каким-то неестественным углом. Несколько лет назад, работая здесь с каким-то документом, Лето так увлекся, что совершенно случайно раздавил несчастное насекомое. Потом он велел залить бабочку плазом и поставил на стол, чтобы она постоянно напоминала ему о последствиях его действий как герцога и как человека. Осквернение тлейлаксами тел воинов, павших в бою, которое должно совершиться с попустительства Верховного Магистрата, нельзя ни допустить, ни забыть. В полуоткрытую деревянную дверь постучал Дункан Айдахо при всех своих воинских регалиях. – Ты звал меня, Лето? После своего возвращения из школы Гиназа высокий, подтянутый оружейный мастер своим поведением и горделивой осанкой сознательно подчеркивал, хотя и не очень вызывающе, свое превосходство над другими людьми. Он заслужил это право быть уверенным в себе после восьми лет жестокого обучения искусству оружейного мастера. – Дункан, мне сейчас, как никогда, нужен твой совет. – Лето встал. – Мне предстоит принять суровые решения именно теперь, когда отсутствуют Туфир и Гурни. Молодой человек просиял, радуясь возможности показать свое воинское мастерство. – Мы будем готовить план вторжения на Икс? – Это другое дело, которым нам придется заняться, но в будущем. Лето взял со стола почтовый цилиндр и вздохнул. – Став герцогом, я все время сталкиваюсь с необходимостью решать какие-то «другие дела». В открытую дверь молча вошла Джессика. Хотя разговор можно было подслушать, оставшись незамеченной, она решила не скрываться и смело встала рядом с оружейным мастером. – Могу ли и я узнать о ваших заботах, мой герцог? По всем правилам, Лето не должен был разрешать своей наложнице присутствовать при обсуждении стратегических планов, но Джессика имела совершенно экстраординарную подготовку, и Лето ценил ее ум и способность видеть перспективы. К тому же она дала ему всю силу своей любви в самые тяжелые часы его жизни, и герцог не мог себе позволить выгнать женщину из комнаты. Лето вкратце рассказал, что землекопные команды тлейлаксов расположились лагерем на Биккале. Каменные зиккураты, заросшие травой и деревьями, отмечали место, где войска Атрейдесов, сражаясь бок о бок с солдатами Верниусов, спасли планету от межзвездных пиратов. Под старыми зиккуратами покоились тела тысяч убитых солдат и останки патриархов обоих Домов. Лето заговорил, и в голосе его появились зловещие нотки: – Команды тлейлаксов извлекают из земли тела наших предков, утверждая, что делают это «в целях проведения историко-генетических исследований». Дункан ударил кулаком по стене. – Клянусь кровью Йоол-Норета, мы должны этому помешать. Джессика закусила губу. – Совершенно ясно, чего они хотят на самом деле, мой герцог. Я не понимаю всех тонкостей процесса, но вполне возможно, что даже из мертвых клеток мумифицированных за сотни лет тел тлейлаксы способны изготовить гхола. Таким образом, они смогут восстановить прерванную генетическую линию родов Атрейдесов и Верниусов. Лето задумчиво посмотрел на залитую плазом бабочку. – Именно поэтому они хотели заполучить тела Виктора и Ромбура. – Именно так.