– А он не из местных жителей, не из Арракина? – произнес Пол. Джессика кивнула, об этом следовало спросить. – Похож на туземца, – ответил мужчина, – камнями его заложили, видимо, больше месяца назад и оставили дожидаться нашего прибытия. Когда мы обследовали это место вчера, камни и цемент были невредимы, клянусь своей репутацией. – Никто не сомневается в вашей компетентности, – сказала Джессика. – Теперь в ней сомневаюсь я сам, миледи. Нам следовало бы прощупать все внизу акустическими зондами. – Думаю, что этим-то сейчас и занимаются ваши люди, – сказал Пол. – Да, сэр. – Передайте отцу, что мы опоздаем. – Немедленно, сэр. – Он глянул на Джессику. – Хават приказывал в подобных обстоятельствах отправлять юного господина с охраной в безопасное место. – Глаза его вновь обежали комнату. – Здесь безопасно? – У меня есть причины не сомневаться в этом, – ответила она. – Эту комнату проверял Хават, а потом я сама. – Тогда, миледи, я поставлю стражу снаружи, пока мы не осмотрим весь дом заново. – Он поклонился, глядя на Пола, прикоснулся к фуражке, попятился и притворил за собой дверь. Пол прервал наступившее молчание: – Не лучше ли нам самим чуть позже обойти весь дом? Наши глаза не упустят тех знаков, которые не заметят они. – Я не успела осмотреть лишь это крыло, – ответила она, – отложила это напоследок, потому что… – Потому, что Хават лично обследовал его… – перебил он. Она вопросительно глянула на него. – Ты сомневаешься в Хавате? – спросила она. – Нет, просто он стареет… и слишком много работает. Нам следовало бы освободить его от некоторых обязанностей. – Позор только подстегнет его, – сказала она, – теперь в это крыло не забежать и заплутавшему насекомому. Хавату будет стыдно, что… – Надо принять собственные меры, – ответил Пол. – Хават с честью служил трем поколениям Атрейдесов, – возразила она. – Он заслуживает всяческого уважения и доверия… во много раз большего, чем мы способны ему оказать… Пол произнес: – Ты не замечала, когда отцу не по нраву какой-нибудь твой поступок, он произносит два слова – Бинэ Гессерит – так, словно это ругательство? – И что же во мне раздражает твоего отца? – Это бывает, когда ты с ним споришь. – Но ты же не отец, Пол! «Она станет волноваться, – подумал Пол, – но я обязан передать ей слова Мейпс о предателе в наших рядах». – Ты о чем-то умалчиваешь, – сказала Джессика. – Пол, на тебя это не похоже. Он пожал плечами и пересказал весь разговор с Мейпс. А Джессика думала о тайном послании, выколотом точками на листе. Внезапно решившись, она показала лист и рассказала все Полу. – Следует немедленно объявить все отцу, – проговорил он. – Я передам ему кодированное сообщение. – Нет, – ответила она, – подожди, пока ты не останешься с ним наедине. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. – Значит, по-твоему, доверять нельзя никому? – Есть ведь и такая возможность, – произнесла она. – Письмо специально подготовили, чтобы оно попало к нам на глаза. Та, что передала его, могла искренне верить в свои слова, но может быть, вся цель и заключается именно в том, чтобы отвлечь нас подозрением. Лицо Пола оставалось невозмутимым. – Чтобы посеять взаимные подозрения и недоверие в наших рядах и этим ослабить нас, – произнес он. – Ты должен рассказать все отцу с глазу на глаз и напомнить ему и об этой стороне дела, – сказала она. – Понимаю. Она повернулась к высокому обзорному окну из фильтрстекла и поглядела на юго-восток: там в утесы опускался позолоченный шар – солнце Арракиса. Пол обернулся следом за нею: – Я все же не думаю, что это Хават, скорее всего, предатель – Юэ. – Он не лейтенант, не компаньон, – ответила она. – И я могу заверить тебя, что Харконненов он ненавидит лютой ненавистью. Пол перевел глаза на скалы и подумал: «Это и не Гарни… и не Дункан. Кто-нибудь из сублейтенантов? Невозможно. Все они происходят из семей, бывших верными нам многие поколения… и у всех на то были причины». Джессика потерла лоб, почувствовав усталость. Кругом одни опасности! Она перевела изучающий взгляд на золотистый от фильтрстекла ландшафт. За землями герцогского дворца простирался склад специи, окруженный высоким забором, – ряды подземных колодцев-резервуаров, а вокруг них – сторожевые башенки-треноги, напоминавшие озадаченных пауков. К скалам Барьера уходило по крайней мере двадцать подземных хранилищ, и все они ничем не отличались друг от друга. Солнце за фильтрстеклом медленно опустилось за линию горизонта. Блеснули первые звезды. Одна яркая звезда висела совсем низко и все моргала четко и точно: блинк-блинк-блинк-блинк-блинк. Пол шевельнулся в полумраке. Но Джессика не отрывала глаз от этой одиночной яркой звезды, вдруг осознав, что та висит слишком низко, ниже вершин утесов. – Кто-то сигналит! Она попыталась прочесть сообщение, но код был ей неизвестен. На равнине ниже утесов загорелись и прочие огоньки – желтые точки в синей мгле. И только один огонь слева становился вся ярче и вдруг начал мигать, отвечая сигналу с утесов… очень быстрые вспышки следовали друг за другом. Внезапно он погас. Искусственная звезда на утесе тоже сразу же погасла. Сигналят… ох, не случайны эти предчувствия… «Зачем кому-то светом переговариваться через котловину? – спросила она себя. – Разве нельзя связаться через коммуникационную сеть?» Ответ был очевиден: любые переговоры через сеть будут подслушаны агентами герцога Лето. И световые сигналы означали одно: переговаривались враги, агенты Харконненов. А потом в дверь за спиной постучали, и голос того же офицера Хавата произнес: «Все спокойно, сэр… миледи. Юному господину пора к отцу». Говорят, что герцог Лето сам слепо шагнул навстречу опасности Арракиса и сам, забыв об осторожности, ступил в ловушку. А не правильнее ли будет предположить, что он настолько долго жил посреди окружавших его грозных опасностей, что не заметил стремительный рост их числа? Можно предположить и то, что он сознательно пожертвовал собой ради будущего счастья сына. Достоверно нам известно лишь то, что герцог не был простаком. Принцесса Ирулан. «Семья Муад'Диба» Герцог Лето Атрейдес оперся на парапет навигационной башни посадочного поля вблизи Арракиса. Первая луна овальной серебряной монеткой уже повисла невысоко над южным горизонтом. Сухая глазурь иззубренных утесов Барьера поблескивала под нею в пыльной дымке. Налево, в тумане, светились огни Арракина – желтые… белые… голубые. Лето подумал о своих объявлениях, развешанных во всех людных местах этой планеты, – каждое с его подписью: «Наш высочайший Падишах-Император повелел мне принять правление этой планетой и прекратить все раздоры». От ритуальности самой процедуры ему стало особенно одиноко. Кого могут обмануть пустые формальности? Конечно, уж не Вольный народ. И не Малые Дома, контролирующие внутренний рынок Арракиса… все они почти до единого – люди, преданные Харконненам. Они попытались взять жизнь моего сына! С яростью было трудно совладать. Он видел огоньки: какой-то наземный транспортер катил к посадочному полю из Арракина. Он надеялся, что это – бронемашина с охраной и что на ней привезли Пола. Задержка раздражала, пусть даже она, как сообщил лейтенант Хавата, вызвана осторожностью. Они попытались взять жизнь моего сына!