Перебрав варианты, Городецкий сделал вывод, что возможности его нынешнего поста исчерпаны. По крайней мере, до завтрашнего утра. Он снял защиту, и, к нескрываемой радости дежурной смены, попросил подогнать свою машину. К счастью выяснилось что госохране его еще приказом не отали как охраняемое лицо, иначе пришлось бы двигаться по городу позорным кортежем. Заспанный водитель, узнав, что едут не домой, а в центральный офис компании, проникся державной важностью шефа и всю дорогу дисциплинированно молчал. Добрались по ночному времени быстро, благо и новое и старое место работы у Городецкого находились практически в центре Киева. Отправив водителя на гостиничный этаж отдыхать, Городецкий принял душ, переоделся в привычную и удобную рабочую одежду. Спать после длинного, трудного, да и чего греха таить, судьбоносного дня, хотелось изрядно. Утренний спор в кабинете у президента, напряженное ожидание ликвидации российского генерала в Донецке, ошеломляющий успех, фантастически быстрое назначение на ключевую должность, вечерние поиски пропавших Шульги и Назгула — даже для него это было немного слишком. Но пока не прояснится, что там на самом деле происходит в Авдеевке, отдохнуть не получится. Он запустил кофейную машину. Сделал двойной эспрессо. Выпил, смакуя, настоящую Яву. В голове чуть зашумело, мысли начали проясняться. Этого хватит еще на час — полтора. После мозг перестанет работать и нужно будет хотя бы пару часов поспать. Первый вопрос — связь с комбригом — быстро решился через Ивана Кокойко. Юрист был человеком общительным и имел знакомства в самых неожиданных местах. Получив распоряжение, не удивился, через полчаса доложил: — Все верно, Виктор Сергеевич! С утра к ним на командно-наблюдательный пункт прибыл взвод разведки с непонятной задачей. Командует там наш Валерий Рязанцев. Судя по транспорту, который они с собой пригнали — банковскую бронированную машину, БТР и внедорожник — будут подстраховывать эвакуацию. Подробностей в бригаде никто не знает, им было выслано распоряжение из Генштаба. На этот момент пока все, что удалось узнать. — Кто передавал им приказ из Киева? — Говорят, была шифротелеграмма за подписью одного из первых замов… Почему у НГШ есть одних лишь первых заместителей — три, а обычных чуть не десяток, Городецкий, как топовый управленец, не понимал. Если в подчинении есть структура, то у нее должен быть руководитель с собственным аппаратом. Замов, даже для огромного холдинга, достаточно одного, двух от силы. Если их поназначать целый взвод, то появляется паразитное звено управления, способное существенно понизить эффективность системы в целом. Этим, похоже, и воспользовались Шульга с Назгулом. Городецкий допил кофе, привычно взболтнул гущу, словно надеясь увидеть в разводах ответы на поставленные вопросы. За те полгода, что неожиданно разбогатевший командир группы и возникший, словно из ниоткуда, новозеландский страховой детектив чуть не силой навязали Городецкому вместо командно-подчиненных партнерские отношения, поводов жалеть о сделанном выборе они не давали. По отдельности эти двое были не особо опасны, вместе же представляли собой гремучую смесь. Финансовые дела вели безукоризненно, операции проводили блестяще, в политику не лезли и даже внешнюю субординацию выдерживали. Но все, как говорится, бывает в первый раз. Почему они вышли из-под контроля именно в этот момент? Почему избрали самый безумный из всех возможных маршрутов эвакуации? Зачем им понадобился банковский броневик, который Варяг пригнал аж из Киева? Убедившись, что все, что можно — сделано, он еще раз перезвонил Ивану, распорядился, чтобы тот держал руку на пульсе, и если в районе Авдеевки что-то будет происходить — немедленно его набирал. Дал команду и оперативному дежурному по СНБО. Правда место не уточнял, чтобы не давать лишнюю информацию, но ограничил интересующую его активность действиями разведгрупп, иначе начнут дергать по каждому случайному выстрелу. Покончив с делами, ушел в комнату отдыха, разделся и рухнул на упругий матрас. Утро вечера мудренее. Глава 17.Шульга Последним препятствием перед точкой прибытия был, собственно, переулок — проезжая часть с разбитым асфальтом, которая просматривалась, а, стало быть, и простреливалась с опорников обеими сторонами. Но обочина за несколько лет войны заросла густыми кустами, так что открытое пространство составляло не более пяти метров. Дождавшись, когда луна скроется в облаках, рванули, подгоняя пленного. Пересекли разрушенный забор, пристроились у бетонной стены, расслабились. Убедившись, что вокруг нет биологических объектов крупнее кота, Шульга отключил дополненную реальность и огляделся по сторонам. В реальности зона с вероятным Золотым шаром, у которого счастья хватит на всех и никто не уйдет обиженным, кинематографических ассоциаций не вызвала. Обычная заброшенная территория, таких в Украине немало и без войны. Остовы зданий, черные провалы окон, осыпавшиеся стены… Правдя определенная мистика во всем этом деле таки была. Еще полгода назад, сразу после того как напарники-кладоискатели приступили к изучению клочка карты, найденного под обложкой паспорта у Курьера, начали выясняться удивительные подробности, причем совершенно эзотерического характера. Даже простой, казалось бы, адрес "Авдеевка, Ясиноватский переулок, 57" уже сам по себе представлял лакомый кусочек для конспиролога. В первую очередь было неясно, каким образом улица, а точнее дорога протяженностью два с половиной километра, соединяющая два города — Авдеевку и Ясиноватую — окрещена переулком. Переулок по логике — проезжая часть внутри квартала, а это в крайнем случае, проезд. Ну назвали, так назвали, и не такое бывает. Второй странностью оказалось, что этот адрес до сих пор числится в государственном реестре объектов, которые находятся под контролем Украины, хотя с четырнадцатого года доступа к нему нет. Сперва здесь находился опорник сепаратистов, затем, после недавних боевых действий, нейтральная зона и выжженная земля. Особого значения этот факт не имел, но все-таки… Далее, сам переулок обозначался на разных картах совершенно по-разному. В Гугле он был "Ясиновський", на остальных — "Ясинуватський", так что простым поиском разобраться в этой путанице было непросто. Продвинутый Назгул, подумав, предположил, что вся эта поисковая конспирология — дело рук самого Курьера. Покойный перевозчик был человеком мудрым и обстоятельным. Оборудуя схрон для двухсот пятидесяти миллионов, вполне мог нанять хакеров, чтобы внести в реестры и базы нужные изменения. Шульга поначалу склонялся к такой же версии. До тех пор, пока не обнаружил, что Ясиноватский переулок есть не только в Авдеевке, но и в Киеве. Причем расположен он у самых Совских прудов, на дне одного из которых покоится тело Курьера! Это можно было бы теоретически списать на предусмотрительность перевозчика, который из каких-то параноидальных соображений выбрал для схрона в Авдеевке и своей базы в Киеве похожие адреса. Если бы не один смешной факт. Ясиноватский переулок появился на карте Киева вместе с новым жилым комплексом только через полтора года после того как случайная встреча Шульги-таксиста с пассажиром-Курьером завершилась смертью последнего. Выслушав тогда Шульгу, Назгул длинно заковыристо выразился, используя непереводимую игру слов на новозеландском диалекте с неоднократным упоминанием не только бога Пунги, которого он считал своим покровителем, но и всего маорийского пантеона, после чего крепко задумался и наконец сказал: — Ну а чего ты хотел? Там спрятаны четверть ярда чистой налички. Большей концентрацией реальных денег может быть только флешка с биткоин-кошельком. А бабки — это власть, энергия, сила, пересечение человеческих отношений и интересов. Так что неудивительно, что вокруг такого клада творится всякая чертовщина. — Не боишься? — поинтересовался Шульга. — А чего бояться? — искренне удивился Назгул. — Эзотерический фактор — рабочий момент. Просто учтем его в планировании, и все дела. Как можно учесть в подготовке боевой операции влияние потусторонних сил, Шульга представлял себе смутно. В голове у него крутились "снятия порчи", "обереги", "изгнания бесов" и прочая хрень из объявлений в бульварных листках, которыми набивают забесплатно почтовые ящики. Однако Назгул поступил, как всегда, неожиданно и практично. Смотался на неделю в свой новозеландский Окланд, нашел там жреца бога Пунги и купил ему овечью ферму в тихом месте, где можно, не опасаясь чужих глаз, совершать жертвоприношения. Вернувшись, сказал: — Работаем. Этому алкашу моих баранов хватит месяца на три. Пока он будет их резать, а кровью мазать девственниц и не очень — мы в безопасности. Полинезийских культов, знаешь ли, даже вудуисты боятся, а уж ваши местные полухристиане-полуязычники нервно курят в сторонке. Ну а через три месяца, как говорится, умрет либо халиф, либо ишак, либо Насреддин… На этом "эзотерическая подготовка" закончилась, и кладоискатели приступили к детальному изучению театра военных действий. В мирные времена по нужному номеру то ли Ясиновского, то ли Ясиноватского, не то проезда, не то переулка располагалось довольно приличное автохозяйство. От основной территории промзоны оно стояло особняком. Периметр, сверху напоминавший букву "М", имел протяженность около пятисот метров, площадь участка в дачно-огородной терминологии — сто двадцать соток. То есть двадцать "советских" дачных участков или же одна резиденция богача средней руки. Чтобы собирать грибы или просто прогуляться на солнышке — площадь смешная. Для тщательных ночных поисков — дохрена. Сооружений в периметре было относительно немного — трехэтажное административное здание, где до войны сидело несколько фирм и офисов, большой бетонный ангар с гаражами и ремонтными мастерскими, плюс разбросанные по остальной территории постройки разного назначения — склады, помещение для охраны и прочая хрень, которая неизменно сопровождает любые промышленные объекты. Автобаза существовала еще с советских времен, а потому напарники разумно предположили, что на ее территории должны быть еще и "объекты гражданской обороны" — проще говоря, бомбоубежища. Но информации о том есть они или нет, а если есть, то где находятся, ни в авдеевских, ни в донецких, ни тем более в киевских архивах не сохранилось. Была ли это очередная предусмотрительность Курьера, просто стечение обстоятельств или же таки происки тайных сил, заморачиваться не стали. Бомбоубежища имеют входы и вентиляционные шахты — не иголка в стогу сена. А в том, что деньги спрятаны ниже земной поверхности, сомнений практически не было. Не рискнул бы Курьер, планировавший на год если не два вперед, оставить гору денег в закрытой комнате или на чердаке в здании, которое постоянно подвергается артиллерийским обстрелам. Исходя из этих соображений, поиски следовало начинать с подвалов. Входы в них после боев, скорее всего, завалены, но в мире существует рынок оборудования для кладоискателей и геологов, для которых производится огромное количество всяческих детекторов подземных пустот на любой кошелек и вкус. Правда, тут же выяснилось несколько неприятных вещей. По отзывам специалистов, эффективные системы — тяжелые и громоздкие, к тому же для их использования нужны специальные знания, чтобы правильно интерпретировать результат. — Как МРТ, короче, — сказал Шульга, — картинка красивая, а что оно там на самом деле — то ли опухоль, то ли здоровый мозг хрен разберешься, если тебя этому года три не учили. Назгул все же выписал два продвинутых портативных прибора со встроенной программой анализа, весом меньше килограмма, но честно предупредил, что надеяться на них особо не стоит, так что придется навострить глаза и думать собственной головой… Отдохнув с четверть часа, крепко стреножили пленного ГРУ-шника. — Мы тут рядом, на тебе датчик движения, так что не дергайся! — предупредил Шульга, затыкая ему рот шариковым кляпом, прихваченным с собой в расчете на такой случай. Капитан дисциплинированно кивнул, сел спиной к стенке, расслабился. Отошли в сторону, чтобы пленный не слышал. — Ну что, — сказал Назгул. — Как планировали. Тебе — офисное здание и сторожка, мне — ангар и все, что за ним. Времени — четыре часа. За полчаса до рассвета нужно будет линять. Что обнаружим — то наше. Как говорится, с богом! — И непроизвольно прикоснулся в груди, где под броником прятался амулет, подаренный маорийским жрецом. Шульга кивнул, вытащил планшет, вывел на маску дополненной реальности 3D-модель территории. Туда же завел и вывод информации с датчика подземных аномалий. Протестировал на стене здания — вроде работает, прибор показал заглубленную часть фундамента. — Вижу! — прозвучал в наушниках голос Назгула, они поддерживали связь через маломощные цифровые станции, действующие на полсотни метров, которые позволяют системам обмениваться всей полученной информацией. — Лови! Через несколько секунд на экране у Шульги появился фрагмент бетонной плиты "отсканированной" напарником. Ну что, поехали! Шульга поглядел на цифры часов и, огибая кучу строительных обломков, двинул по направлению к тому месту где, согласно модели, когда-то находился вход в здание. Глава 18.Филин По общим ощущениям Филина, на дорогу они затратили минут сорок. Пробрались по краю посадки параллельно траншей до асфальта, тянущегося вдоль спрятанных за бетонными заборами технических территорий. В одну из них — автопарк — рывком преодолев открытую местность и растрескавшийся, выщербленный гусеницами асфальт, забрались через пролом. Пройдя вдоль стены полуразрушенного ангара мимо просторного двора, изрытого, словно лунными кратерами, разнокалиберными воронками, устроились в относительно безопасном месте. Сзади ангар, впереди бугорок, сбоку остов сгоревшего автобуса. Филин со связанными руками замахался, как первогодок на марш-броске. Плюхнулся на щебенку, начал выравнивать дыхание. Бежать он даже не думал — эти американизированные укры со своей ночной оптикой, похоже, пасли поляну в радиусе не меньше, чем в сотню метров, и при любом подозрительном движении просто расстреляли его, как в тире. Отдышавшись, вспомнил карту, прикинул местность. В этот автопарк Филин за месяцы, проведенные на опорнике, ни разу не добирался — место считалось предельно опасным, но тактической ценности не представляло. Интересно, что им здесь нужно… Сразу же после выдвижения выяснилось две вещи. Во-первых, эта упакованная, словно с рекламы в западном военном журнале, парочка — сто пудов наши люди. В смысле украинцы, ну, то есть, русские, или, как это понятнее сказать, чтоб не запутаться… Укры, короче, не западные наемники. К такому выводу Филин пришел, потому что общались они между собой по-русски. Были бы иностранцами — перешли бы на свой язык. Вторым и, пожалуй, более интересным открытием стало то, что их всего двое. А это шло в разрез с канонами тактики любого спецназа. Двойка не гуляет по нейтральным территориям, а сидит в секрете. Разведгруппа состоит из трех человек, диверсионная — от пяти до семи. Такой расклад просчитан, написан кровью, а эти не производили впечатление дилетантов. К тому же, вообще непонятно, что они здесь забыли? В тыл к противнику проще заходить ниже, у Царской охоты, либо выше, мимо Фильтровальной станции. Там не такая концентрация войск. Нужно в этом всем разобраться. Поймешь тактику и цель противника — будет понятно, как дальше самому действовать. В плен Филин не рвался, а потому не оставлял мысли при первом же подходящем случае освободится и слинять. Тем более что при обыске они нашли далеко не все. По пути Филин худо-бедно разглядел обоих. Ну как разглядел, рассмотрел то, что можно было, с учетом закрытых масками лиц. Один, долговязый, жилистый, со скупыми расчетливыми движениями. Судя по тому, как держит оружие и реагирует на каждый шорох — на войне не первый год. Не донецкий, хотя живет явно на Украине. Акцент, словечки, все эти «шо» и «де». Военную терминологию использует только по-украински, стало быть, служил или служит. Второй — невысокий, подвижный, резкий. Язык чистый русский, с каким-то неуловимым акцентом. Фразы строит правильно, но много ерничает. Что самое неприятное, оба, судя по тому, что произошло, приучены убивать без малейших сомнений и колебаний. Но тут уж от него, Филина, ничего не зависит. К тому же, объективно, они ему жизнь спасли… Жилистый приказал сесть на землю, стянул ноги пластиковыми стяжками. Достал из рюкзака кляп, не тряпку-портянку, а профессиональное изделие, такое как показывают в порно и продают в секс-шопах: резиновый шарик с ремнями-затяжками, затолкал Филину в рот. Унизительно, конечно, но в фильме "Криминальное чтиво» Брюс Виллис и не такое терпел…