Городецкий спустился в каюту, переоделся в удобное. Распорядился идти вниз, к Новоукраинке. Только когда яхта бесшумно заскользила, разрезая речную рябь, сел в кресло на верхней палубе, плеснул вискаря на дно бокала, расслабился. Незлобиво подумав о Мовсесяне, которому едва не удалось убедить президента, глотнул пахнущую вереском крепкую жидкость, вспомнил, как все начиналось. Идея резонансной политической ликвидации на оккупированном Донбассе принадлежала ему. Городецкий всерьез готовился к рывку в карьере, и ему требовалась информационная бомба. Объект выбирали тщательно. Ряженые «народные» герои, порожденные российским Главпуром, типа Мотороллы и Гиви были сразу отметены. «Как кошку стричь, — четко выразился он сам по этому поводу. — Шуму много, шерсти мало». Нужна была политическая фигура. Главу "молодой республики" после колебаний и прикидок тоже отставили. Ликвидировать его технически просто — тот имел обыкновение время от времени пьянствовать в собственном ресторане, куда заложить заряд, по словам командира группы Шульги, "как два пальца об асфальт". Но самоназначенный генерал — личность вторичная. У них там в цари очередь до российской границы, этого убрать, завтра поставят нового. И не исключено, что поумнее и порешительнее. В конце концов, после долгих прикидок, обсуждений и проработок, выбор пал на одного из двух находящихся на Донбассе генералов российской армии. Эти люди фактически командовали армейскими корпусами ДНР и ЛНР, а потому ликвидация любого из них становилась не только серьезным ущербом боеготовности ДНР, но и болезненным ударом по репутации кремлевских обитателей. В Луганске было работать намного легче, но нужный Городецкому эффект давал, конечно, Донецк… Личности командиров корпусов держатся в строгом секрете. Вычислить трудно, но можно. Если, конечно, иметь всю необходимую информацию и аппарат для ее анализа. В российской армии генералов больше тысячи, однако, не всех нужно отслеживать. Генерал-полковника и выше на корпус не поставят, для него это понижение. Паркетного штабника — тоже, на такой должности требуется человек с фактическим командным и боевым опытом, а не пиджак в лампасах, которому не то что воюющую армию, член подержать не доверишь. Так что остается человек двести. Американское АНБ давно ведет слежку за всеми российскими генералами. При тех вычислительных мощностях, которыми они располагают, это несложно. Все системы мобильной связи в России — западного производства. В блоках и микросхемах имеется множество недокументированных функций, благодаря которым море полезной информации стекается ежедневно со всего мира в штат Юта, где расположен гигантский дата-центр этого влиятельного агентства. Активность мобильной связи, банковские счета, банкоматы, перемещения — все хранят и обрабатывают рачительные американцы. ЦРУ, в интересах которого собирается вся эта информация, частично делится ею с дружественными структурами стран-партнеров. И чаще всего такой обмен производится через буферные страховые компании. Именно так и осуществляется взаимодействие разведсообщества США с одним из самых засекреченных отделов украинского разведуправления. Ну, кому засекреченный, а кому и нет. Городецкий на кого нужно нажал и выяснил фамилии действующих командующих, одним из которых был несколько месяцев назад «убывший на учебу» генерал-лейтенант Субботин. Стали искать подходы, зашли в тупик. Субботин и его луганский коллега почти безвылазно сидели в здании Министерств обороны, тщательно охраняемые не только изнутри, но и по внешнему периметру. Покидали свои резиденции на бронированных машинах, передвигались на вертолетах с соблюдением экстраординарных предосторожностей. И тут первую скрипку сыграл недавно привлеченный в группу выходец из Украины, Назгул. Страховой детектив мирового класса на одном из совещаний процитировал Билла Гейтса: «Именно то, как вы собираете, организуете и используете информацию, определяет, победите вы или проиграете», после чего настоял на покупке дорогой даже по меркам Городецкого аналитической системы от IBM. Месяц прожорливую программу настраивали — подключали самые разнообразные базы данных, от телефонных биллингов до систем покупки билетов и бронирования отелей. Еще неделю затачивали искусственный интеллект. После этого программа за два дня нашла "черную дыру", и группа приступила к разработке операции. На палубе становилось прохладно. Городецкий спустился в салон, включил телевизор. Парад в Донецке закончился. До ликвидации оставалось два или три часа. Глава 18 Генерал Субботин с отвращением наблюдал, как торжественный обед по случаю Дня Победы, устроенный в банкетном зале Минобороны ДНР, бывшей областной таможни, на глазах перерастает в тупую и безудержную шахтерскую пьянку. Отказаться не было никакой возможности, не поняли бы ни здесь, ни в Кремле — он полномочный и самый старший по званию и должности представитель российских вооруженных сил. Вот и пришлось, сидя как на иголках, изображать праздничное веселье и работать свадебным генералом. Часа через полтора компания, сперва дружно провозглашавшая тост за тостом «За победу!», «За Путина!», «За Александра Владимирыча!», распалась на группки по интересам и обсуждала местные проблемы в классическом стиле: «Ты меня уважаешь?». Пить шахтеры и трактористы безусловно умели. Возглавляющий застолье глава республики залил шары не меньше чем литром виски, но не отрубился, и теперь сидел, ворочая белками и по-бычьи рассматривая присутствующих. Банкет для сотрудников служил для верхушки ДНР лишь разогревом перед главной вечерней пьянкой, и алкогольная стойкость местной публики вызывала невольное уважение. Ближний круг обсуждал прошедший парад. Министр обороны ревел, грозя оторвать яйца тому, кто пропустил на площадь дворнягу, которая его выставила на посмешище. Один из замов докладывал что "меры приняты и виновные найдены". Субботин в бога не верил, но тут взмолился, обещая поставить свечку в ближайшем храме, если все это поскорее закончится. Попутно листал на коленях планшет, куда приходила оперативная обстановка, это местные могут пить сколько влезет. По линии все тихо — противник активных действий не предпринимает, ведет себя обычно. После обеда две ротации — под Горловкой и Ясиноватой. Нужно передать комбатам, чтобы те лично обнюхали каждое тело на предмет алкоголя. Местная верхушка пусть нажирается в хлам, а вот в зоне боевых действий ему неприятности не нужны. Техника с парада разъехалась по местам дислокации. Один БТР встал по дороге, двигатель застучал, буксируют тягачом. Нужно будет сказать, чтобы замазали всю праздничную раскраску, все эти "Мотороллы" и "Гиви" — демаскирующие признаки, которые разведка противника сразу же отследит. С наблюдательного пункта, расположенного на Ясиноватской развязке, доложили, что в Авдеевскую промзону прибыло усиление — до взвода с бронетехникой. Здесь тоже ничего странного — комбриг решил подстраховаться ради праздничка, он бы и сам так сделал. Застолье подходило к концу. Глава, а вслед за ним остальные, заказали кто чай, кто кофе. По краю зала засновали помощники, передавая своим начальникам свежую информацию. Все это означало, что вскоре сановные гости свалят, а оставшиеся продолжат и допьются, как седьмого ноября, до синих звезд. Ну что же, на этом все. Дождавшись, когда присутствующие про него окончательно забудут, Субботин выискал глазами своего ординарца, кивнул головой: «Пора!» Глава 19 Позиции у секретных агентов бывают разные. Одни ведут наружное наблюдение из машины, другие смотрят через прицел снайперской винтовки в затылок противника. Галл же вел свою маленькую войну, раскорячившись на толчке в рабочей общаге со спущенными штанами, вместо газеты сжимая в руках смартфон. Не самый, кстати, плохой вариант. В какой-то книжке он вычитал, что японский контрразведчик, который вел наблюдение за знаменитым Рихардом Зорге, чуть ли не неделю прятался в выгребной яме. Никаких спутниковых телефонов и прочих средств спецсвязи иметь ему было нельзя, комната на восемь рыл, из них половина ворье, для которого порыться в вещах товарища — рабочий момент. Да и в смарте не стоило держать лишних спецприложений, их любят на блокпостах проверять местные КГБшники. Вот и приходилось юзать ВКонтакт под видом участника группы, где тусуются такие же гастарбайтеры. В ленте появился запрос на сбор бригады для стройки дома в Калуге. Это означало, что машину объекта подогнали к заднему ходу. То есть, до начала ликвидации осталось примерно четверть часа. В туалет, громко матерясь, вошли двое. Галл покряхтел для виду и переключился на веб-камеру, установленную напротив автопарка главы республики. Глава 20 Тихо покинув банкетный зал, Субботин поднялся на свой этаж и переоделся в цивильный костюм. Согласно разработанным строгим правилам, комкор мог покидать территорию министерства только в случаях обострения обстановки, либо по делам службы. При этом перемещаться ему предписывалось в комендантский час, на бронированной машине или же вертолете, не надевая знаков различия и находясь на контролируемых территориях войсковых частей. Но кто же выдержит сидение в этой золотой клетке? Любому человеку нужен отдых для души и для тела. Нет, для ублажения высшего командования в армии еще с двадцатых годов прошлого века все было продумано до мелочей. В столичных городах и областных центрах в распоряжении генералов были "ансамбли песни и пляски", а в отдаленных небольших гарнизонах ту же функцию выполняли узлы связи, куда традиционно женский персонал отбирался с особым тщанием. Певицы и танцовщицы — для "праздничных мероприятий" и неизменных бань, а из связисток рекрутировали походно-полевых жен. Дежурят сутками, даже если замужем — всегда есть отмазка для благоверного. К услугам Субботина с первого дня пребывания в Донецке был и тот и другой контингент, за это отвечал один из помощников туземного замполита. Только вот его личные предпочтения, к сожалению, таковы, что в реалиях российской армии их приходится скрывать крепче чем военную тайну… Субботин сел в подогнанную к самым дверям машину, с виду неброскую, но бронированную, где его ожидали кроме водителя, двое офицеров личной охраны, привезенные с собой из-за Урала, и покинул территорию Министерства. Глава 21 Назгул остановил машину у самого перекрестка. Припарковался внагляк. Хотя и понимал, что в Донецке дежурная "МЧС" может безнаказанно встать хоть поперек улицы, нарушая, чувствовал себя по-европейски неловко. Но это уже неважно, добро на операцию получено, и она покатилась вперед с размеренностью хорошо отрегулированного конвейера. Но это только вначале. Верно сказал генерал-фельдмаршал Хельмут Иоганн Людвиг фон Мольтке, ни один план не переживает встречи с противником. И в условиях активных действий все зависит не только от того, насколько хорошо просчитана ситуация, но и от левой пятки маорийского бога Пунги, которого Назгул считал своим покровителем. По совокупности обещаний, сделанных за последние пару лет, этот новозеландский демон должен был получить в жертву не меньше чем отару овец, но когда он еще доберется до Окленда… Учитывая трехлетний опыт работы в составе группы, Шульга, как командир, требовал рассматривать все действия после главного выстрела не как жесткую схему, а как набор реакций на ту или иную ситуацию. И если до ликвидации роль Назгула по раскладу была второстепенной — отследить машину цели и сообщить Шульге о ее приближении, то дальше он превращался в ключевую фигуру. Потому что «тихо уйти», как в песне, у них не получится. Через полчаса после осуществления операции город начнут захлопывать чем-то наподобие пресловутого «плана перехват». Естественно, профи из ФСБ мелким ситом просеют весь мобильный обмен, протащат биллинги через эффективные алгоритмы. Потому общение по сети должно быть минимальным, то есть равно нулю. Они не будут выходить группой. Галл завтра уедет в Россию. У подрывника внешность пропитого приблатненного работяги, кому придет в голову заподозрить в сотрудничестве с укрофашистами «социально близкого» урку? Дайми, «гражданка ЛНР», уедет по месту прописки в Свердловск — приграничный городишко неподалеку от «республиканской столицы». С густой косметикой и в соответствующем прикиде Анна выглядит как дешевая луганская проститутка, скатавшаяся в «богатый» Донецк на выходные подзаработать. Им же с Шульгой предстоит совершенно иной маршрут. До начала комендантского часа через Макеевку в Ясиноватую. Там «задами и огородами» выйти к цепочке опорных пунктов. Маршрут невероятно сложный и рискованный. Логичнее и проще было бы отлежаться где-нибудь в Горловке «на матрацах», а через недельку-другую, когда все утихнет, без шума и пыли возвратиться домой. Но у операции было второе дно, о котором знали только Шульга и Назгул. Мимо пролетел черный Мерс. Отлично! Назгул кинул Шульге условное сообщение, и уже надавил на газ, чтобы переместиться на следующую точку, как установленная в машине рация на местной МГБ-шной волне взорвалась активными переговорами. Глава 22