— Это понятно. А что по цели? — Поражение сто процентов. Но шли по краю из-за утечки. — Откуда протекло, как считаешь? — риторически поинтересовался Назгул. — Поймаем — спросим. Давай, для начала, выскочим из кольца. Назгул кивнул, включил зажигание. Машина рыкнула и поперла со двора, подминая кусты. Глава 33 После праздничного обеда, во время которого нужно было следить, чтобы бойцы перед выездом не забухали, Филин начал готовиться. Через полчаса предстоял быстрый строевой смотр, загрузка в автобус и отъезд на опорный пункт, где их с нетерпением ждут на смену. Это лучше, чем казарменное разложение. Там, на опорнике он, Филин, сам себе царь и бог. Он достал из перекошенного шкафчика полевую форму. Горку давно уже следовало постирать, но, Филин, зараженный общей пофигической атмосферой, на такие вещи плевал — все равно к завтрашнему дню будет в грязи. Вот только оружие — Стечкин и два АКМа — один табельный, другой левый, купленный с рук по случаю, держал в идеальном состоянии. Взял полотенце, двинулся в умывальник. В большой комнате с выщербленным кафельными стенами было тихо. Никого. Точнее — почти никого, в углу елозил шваброй дневальный. Нарик из Кирова, его боец, машинально отметил Филин… Горячая вода, слава богу, еще была. Филин с удовольствием засунул голову под кран, отфыркиваясь, намылился, смыл пену. За мойдодырскими процедурами не заметил, как нарик со шваброй подобрался почти вплотную. — Ты чего? — просил Филин. — Тихо, начальник. Дело есть. А вот это уже интересно. Нарик был тихий, шестерил на блатных, до этого ни разу вне служебных дел они не общались. Филин накинул на голову полотенце, вытерся, отошел чуть в сторону, чтобы не маячить перед распахнутой дверью. — Излагай! — Спасибо что на больничку отпустил, товарищ капитан. Кашель замучил… — Ты мне на позициях со своим кашлем и ломкой нужен как собаке пятая нога. Вернемся с ротации, принесешь справку, подам рапорт. Уволишься через неделю-две. — Добрый ты. Человек, короче. Строгий, но пацанов не щемишь. Вот что, послушай… — нарик пододвинулся к самому уху, так что Филин ощутил его зловонное дыхание. — Ты там поберегись. Когда все на обеде были, ивановские вышли в толчок. Бухнули и терли между собой. Я в подсобке кемарил, слышал. Им кум с Донецка звонил. В общем, будут тебя кончать… А вот это было уже интересно. Кумом его урки по зоновской привычке называют особиста Масленко, который здесь выполняет функции лагерного начальника оперчасти — вербует сексотов и за командирами присматривает. Быстро же он сработал… Минут пятнадцать назад в батальон позвонил дежурный по штабу бригады, сообщил о неудачной попытке подрыва машины главы республики. По комкору информация не прошла, неясно было на него покушение или нет. Филина никто не дернул, он решил что на этом все и закончилось, по крайней мере, пока. Выходит — нет. Что-то в Донецке произошло. Причем настолько серьезное, что Масленко тут же решил от него избавиться. И в принципе понятно зачем. Если информация Филина легла в масть, то его должны немедленно вызвать в головную контору и вдумчиво расспросить. Такие каналы у любой разведки на вес золота. А после того, как выяснится, что роль бригадного контрика в деле обнаружения вражеской ДРГ ограничилась передачей инициативного доклада, все плюшки и вполне реальное повышение достанутся не ему, а инициатору, то есть Филину. Ради этого Филин, собственно, и решил слить неожиданно полученную и довольно стремную информацию, очень уж достало командовать бандой зеков. Это в ура-патриотических фильмах типа "Штрафбат" все красиво, а в жизни только и успевай спину прикрывать. В общем, логично. Чтобы выглядеть в глазах своего начальства важной фигурой, Масленко проще грохнуть нежелательного свидетеля. Тем более, что ивановским только дай — давно на него зуб точат. — Благодарю! — тихо ответил Филин. Нарика тут же как ветром сдуло. Опальный капитан вернулся в свою каморку. Еще раз тщательно проверил оружие. Урки — народ обстоятельный. Готовясь к мокрухе, могли за десять минут что угодно сделать, знают, на что способен их командир. Ну вот и ладно, подумал он. Пусть все идет как шло. Предупрежден — значит вооружен. Главное чтобы до позиции не сорвали. А там, на опорнике, закон — тайга, прокурор — медведь. Растер волосы, причесался. Высунулся из умывальника в коридор, крикнул: — Старшина, объявляй построение! Глава 34 Галл, чтобы не выделяться, водку пил наравне с остальными, но при этом продолжал сечь поляну, а потому "жужужу, которое неспроста" засек еще до начала пьянки. Так и вышло. Не успели принять по третьей и закусить ядреными, купленными у проверенной бабульки, огурчиками, в честь Дня Победы и нового контракта, как в комнату влетел старший по этажу. — Все на месте? — нервно спросил старший, мужичонка из местной обслуги. — Та да. А шо? — поинтересовался Упырь, смотрящий по их камере, ну то есть комнате. — С ментуры звонили. Сказали, чтобы никому общагу не покидать! До особого распоряжения… — Опять кого-то из бугров грохнули? — встревоженно уточнил Упырь. — Хреново. В феврале, когда этого Гиви порешили, нас с объекта сразу же сняли. — Та не, вроде все живы. Взрыв какой-то был в центре. — А хрен редьки не слаще! Шухер подымут, а у нас сегодня отъезд. Треба узнать… Упырь и старший по этажу опрокинули вместе с остальными, ушли. Старший — людей по комнатам пересчитывать, Упырь — на разведку, новости узнавать. Отсльные и не почухались. Мужикам-то что? Все равно от работяг ничего не зависит, что скажут, то и придется делать. А без старшего водки больше достанется… Возвратился смотрящий, когда почти добили вторую, а с огурцов перешли на рассол. — Короче так, братва! Мы реально попали. Было покушение на главу. В городе план «перехват», на блокпостах усиленный контроль. — Сколько? — без энтузиазма поинтересовался Крячко, хранивший общак бригады. — По пятихатке с рыла, за штамп спецпроверки. Как занесем, так через два часа выезжаем. Однокамерники скисли, но полезли по нычкам. За работу в России платят больше, чем здесь, так что жлобство выйдет исключительно боком. Галл кинул на стол пять сторублевок. Крячко забрал деньги, пометил в своей тетрадке. Примерно через час по бригаде прошла команда собирать вещи. Глава 35 "Патриот" выскочил на улицу и резко рванул вперед. Двухлетний опыт проведения ликвидаций говорил Шульге о том, что самым важным этапом после выстрела или подрыва является быстрый выход за пределы контролируемого периметра. В Донецке, с его комендантским часом и натыканными на въездах-выездах блокпостами, это было особенно актуально. — Что с охраной? — спросил Назгул. — Одного Дайми сделала по ходу, двое засекли точку, помчались на перехват. Этих я сам зачистил, — коротко пояснил Шульга. — Рацию взял. Назгул искоса, продолжая следить за дорогой, глянул на трофейное средство связи. — Серьезная. С шифрованием и встроенным геопозиционированием. Включим — засекут по ней как нехрен делать. — Для того и взял! — улыбнулся Шульга. — Давай пока по твоей ментовской эфир послушаем. Назгул щелкнул тумблером. В салон ворваась тревожная перекличка. — … в норме! Повторяю, Банан в норме! Перемещен в укрыти… — … сильте посты вокруг Объекта Семь! Направьте еще один взвод полка охра… — … ладываю, группа усиления вышла в райо… — … лан перехват! Всем приступить к выполне… — … семь-шестнадцать, Памир, Ангелочку! — Ангелочек, что у вас? — Засекли вызов, прибыли на место. Там… ситуация. Частный дом, в нем какой-то пидар. Хмурый холодный, одной пулей! — Мать твою… Где охрана?