Глава 39 От Амвросиевки до пограничной Авило-Успенки, если верить дорожному указателю, было меньше двадцати километров. Работяги в автобусе, начав сразу после погрузки, так и продолжали бухать. Галл, чтобы не гробить здоровье, притворился спящим. Не мальчик уже, слава богу, пролетарские объемы на грудь принимать, тем более москальского дерьма, которое разливают почти без очистки. Да и химия, что блокирует алкоголь, для печени, мягко говоря, не бальзам. Убедившись, что на него никто не обращает внимания, чуть приоткрыл глаза. В окне мелькали привычные пейзажи донетчины. Ну как привычные, в довоенные времена Галл, человек одесский, в этих зажопинсках не бывал. В девяностых места были нищие, никакой серьезной работы, за пять лет всего пара заказов. А нулевые, когда сильно поднялись все эти таруты-ахметовы и сегмент рынка коммерческих подрывов, наконец, вырос до его тарифа, Галл просидел на киче. Поэтому все личные впечатления о тутошней жизни у него сформировались за полтора года службы в десантно-штурмовой бригаде, слава богу, по специальности. Так много и продуктивно Галл никогда еще не трудился. Будь он человеком амбициозным, мог сделать неплохую карьеру. Пейзаж за окном был скучный — поля, лесополосы, небольшие аккуратные села. Под матюки, вонь немытых тел, нестираной одежды и паров алкоголя все-таки задремал. Вскинулся, когда автобус затормозил. За окном — надолбы, пропускной пункт. Граница, приехали! По праздничному дню очередь желающих покинуть молодую республику была небольшой. Местных прошли без досмотра, старший сам порешал. На российском посту в салон поднялся погранец. — Документики приготовили! Россияне остаются на месте, граждане Украины и ДНР — с вещами на улицу, на досмотр. Человеческая масса в креслах зашевелилась, заохала. Галл вздохнул, дождался пока вылезут передние, чтоб не толкаться, прихватил сумку и, привычно вложив в паспорт две сторублевых купюры двинулся к выходу. Минут за двадцать проверились, получили въездные штампы в анкеты и продолжили путь. До Ростова осталось часа два ходу. Там их всех поселят в очередную общагу, а утром Галл заявит старшему, что нашел работу получше и, смачно выругавшись, слиняет. Такой уход ни у кого не вызовет подозрений, в бригаде его давно считали "хитрожопым". Деньги, документы и нормальный прикид ожидают в Шахтах, где живет кореш, с которым чалились месяц на пересылке, а потом пару раз ходили на дело. Что блатные его сдадут, Галл особо не опасался. Шахтинский бродяга был из стремящихся, на осенней сходке собирался короноваться в воры, так что сейчас для него даже тень подозрения на сотрудничество с властями была полным зашкваром. Так что если все пройдет гладко, то уже послезавтра уважаемый гражданин РФ Лев Гальперский вылетит из московского Домодедово рейсом авиакомпании Эл Аль в благословенный Тель-Авив. С Украиной и Россией безвиз, а на действия сторонних спецслужб у них в стране мораторий, за которым бдительно присматривает Моссад. Так что можно будет пару дней отдохнуть и расслабиться. А заодно, по просьбе Шульги, навестить мальчишку, который в Хайфе проходит реабилитацию после операции на позвоночнике. Парня, раненого во время возвращения из Ростова с тушкой беглого украинского президента, Галл лично не знал, он попал в группу через месяц-полтора после того, нашумевшего в узких кругах, дела. Начальник попросил заскочить в клинику, познакомиться, при необходимости поддержать, чтобы не раскисал. Ну и заодно оценить состояние психики, годится ли раненый хотя бы исполнять обязанности диспетчера в инвалидном кресле. Но это будет потом, после того как израильтянки-стюардессы старательно накормят его первоклассной едой, напоят дорогим вискарем и порадуют не менее аппетитными попками, обтянутыми форменными юбчонками. В мобильник пришло сообщение о том, что связь теперь работает в роуминге — они в России. Галл сменил симку, скинул условную СМС-ку "границу прошел", после чего осторожно вынул батарею и привел купленный вчера с рук ворованный аппарат в нерабочее состояние. Глава 40 Украинское телевидение в Авдеевскую промзону не добивало, так что новости на командном пункте смотрели российские. Варяг за полдня напряженного ожидания от безделья подохренел, а потому ловил каждую крупицу инфы с жадностью проголодавшейся аквариумной рыбки. Добрую весть принес вечерний выпуск. — Министерство обороны России сообщило, что в Сирии погиб старший группы военных советников генерал Алексей Субботин, — объявил выдержанно-пафосным голосом известный ведущий. — В то время, когда он оказывал помощь сирийским командирам в управлении операцией по освобождению захваченного террористами города, на командный пункт сирийских войск, в котором он находился, обрушился точный минометный огонь боевиков запрещенной в России террористической организации «Исламское государство». Тело генерала будет доставлено в Москву для проведения церемонии похорон с воинскими почестями. — Вот как! — довольно проворчал Варяг. — В Сирии, значит… — И глубоко, облегченно вздохнул. Стало быть, ликвидация состоялась. — Что говоришь? — переспросил сидящий рядом Апостол. — Да ничего, радуюсь за сирийцев. Хорошо его приложили. В интернете вон пишут, что от этого Субботина после прямого попадания «практически ничего не осталось». — Миной, на КП, на куски? — удивился Апостол. — Да пусть не пишут херню! Мы уточняли, россиянцы своих генералов держат в укрытиях под метровым слоем бетона. Что-то мутят там, как всегда. — Субботин командовал первым армейским корпусом, — сказал Варяг. Скрывать истину от комбата, через позиции которого будут выходить Шульга и Назгул, было неправильно и нечестно. Завтра утром, от силы днем, ликвидация российского генерала станет в узких кругах секретом Полишинеля. Почему бы не побаловать боевого товарища такой информацией? Не исключено, что им сегодня придется воевать бок-о-бок, тут взаимное доверие — вопрос жизненно важный. По ходу дела до комбата дошло, какого хрена к нему на КП прибыл Варяг со вводом разведчиков. Майор восхищенно матюкнулся. — Тогда понятно. А то я смотрю, из Донецка с пятнадцати часов идут доклады от информаторов, что они там все носятся, как в жопу клюнутые. Их говорящая голова выступила по ящику, рассказала, что на главу республики совершено неудачное покушение. Я подумал опять у них внутренние разборки, но теперь все понятно. Варяг ограничился тем, что пожал плечами. Мол, думай, как хочешь, я все что мог, то сказал… Апостол доверие оценил, задумался. — Сколько у нас времени? Дам команду на усиление по опорникам, если надо запущу пару дронов. — Не нужно. Пусть будет все как обычно. — Ладно, тебе виднее. Варяг прошелся взглядом по мониторам. Да уж, это точно не четырнадцатый, когда ориентировались на местности по гугл-картам, а переговоры вели по мобильной связи. На экраны выводились картинки с камер наблюдения, расставленных по всей зоне ответственности батальона. Отдельная панель показывала состояние многочисленных датчиков по периметру КНП и опорников. Рядом — общая обстановка со спутника. Не такая подробная как в кино, но все-таки… Через некоторое время к общей картине добавилось изображение с американского беспилотника. — Любое движение техники засекаем! — похвалился Апостол. — Вот например, полчаса назад на их опорник смена приехала. Ночью, скорее всего, будут проводить разведку прилегающей местности, ты учти. — Смена — это хорошо, — кивнул Варяг. — Нам бы теперь как-то поближе переместиться. Тепло у вас тут, уютно. Но мне работать, а сам знаешь, тут каждый лишний метр важен… — До ротного опорника триста шестьдесят метров. Дальше — чистая нейтралка, но пристрелян каждый сантиметр, что ими, что нами. Заметят перемещение двадцати человек — тут же откроют огонь. Если хочешь чтобы без шума — выдвигайся один. — Согласен. Ладно, скажи связистам, чтобы твой Харрис настроили на мой рабочий канал. Как начнется — дам знать. Ну и предупреди там секреты, чтобы они нас не постреляли. — Понял. Все сделаю. Берегите себя… Глава 41 Маршрутка притормозила у бетонного лабиринта, над которым возвышался большой плакат, сообщающий путешественникам, что они имеют счастье пересекать границу между ДНР и ЛНР. Дайми глянула на часы. Если все нормально, Шульга, Галл и Назгул уже покинули город. Проскочить "границу" транзитом не удалось. Боец «народной милиции» с автоматом на плече, не обращая ни малейшего внимания на протянутые из окошка водителем "документы", сурово махнул в сторону таможенной площадки. Таможенный пункт между ДНР и ЛНР — символ государственности и, одновременно, источник доходов, был оборудован на месте отжатой заправки на окраине Дебальцево. Место удобное — есть все нужные помещения, туалеты, парковка. Их отогнали на досмотровую площадку в десятке метров от административного здания, где парились еще пара маршруток, две легковушки с российскими номерами и тентованная фура. Понятно, усиление после шухера. Для местных основание покошмарить проезжих ради дополнительного дохода. — Выходим с вещами, готовим документы! — объявил, заглянув вовнутрь, таможенник с прицепленным по случаю праздника на грудь бантом оранжево-черной ленты. Пассажиры безропотно стали вытягиваться на улицу, где их ждал еще один георгиевский кавалер. Народ из Донецка в Луганск ехал простой, небогатый. Почти все среднего или пенсионного возраста — семейные пары, старики и старухи с "кравчучками" или, как давешняя бабулька, турецкими сумками. Исключение составляли лишь поддатый мужик лет тридцати пяти, Дайми, в полном боевом раскрасе луганской жрицы любви бюджетной категории, да еще одна «коллега по цеху», низкорослая толстушка лет двадцати пяти с бюстом, выпирающим из-под блузки. После полутора часов тряски в машине "коллега" выглядела на удивление свежо и аппетитно. Таможенники наскоро досмотрели типовых пассажиров, потерзали мужика, затребовав у него телефон и долго пробивая по базе паспорт, после чего сосредоточили внимание на Дайми и толстушке. — Пошли! — сказал один из таможенников, махнув в сторону здания их паспортами. Пассажиры — мужчины радостно потянулись на перекур, женщины так же безропотно стали загружаться в машину. В здании таможни их ждало еще двое. Слега поддатые конвоиры раздевали девушек сальными глазами мелких хозяев жизни. — Цель визита в ДНР? — спросил один. — Героев поздравить… — бесцветным голосом ответила Дайми. — Героев говоришь? — ухмыльнулся таможенник. — Ну так нас и поздравь с Днем Победы! Толстушка обреченно вздохнула. Дайми молчала. Меньше всего в ее планы сейчас входило ублажать этих тварей, с которыми бы даже без оружия расправилась бы за тридцать секунд. Но нельзя было не то что отбиваться — просто возмутиться. Для любой проститутки секс с «представителем власти» — разменная монета, лучший вариант рассчитаться, чем попадалово на честно заработанное бабло. Начнешь съезжать — мигом вызовешь подозрения… — Шо, прямо здесь? — деловито поинтересовалась толстушка. — О, я вижу, ты патриотка молодой республики, — ухмыльнулся старший. — Та не, пошли к нам в вагончик. Но сначала — она! — И ткнул пальцем в Дайми. Стало быть, по двое на каждую, прикинула Дайми. Обычные мужики, вряд ли привычные к групповухе, будут «по очереди». Сцепить зубы и потерпеть? Нет, однозначно не вариант… Для подготовленной девушки существует несколько эффективных способов избежать изнасилования или принудительного секса. Причем каноничное «расслабиться и получить удовольствие» в них не входит. Они вышли из здания таможни с тыльного выхода — один «кавалер» впереди, другой, сопящий в предвкушении, сзади, и двинулись в сторону строительного вагончика, где, судя по всему, обитала дежурная смена. Эстеты, блин, кровати им подавай. Только вот ушки без зеркала вам, а не Дайми…