— Так сказал Пикард. Он и так превысил полномочия. — Вот именно, — подтвердил Финли. — В этом-то все дело. Пикард не может выделить для охраны дома людей. Нужно, чтобы кто-то находился вместе с Чарли. Пока что он занимался этим сам. Но так больше не может продолжаться. У Пикарда нет времени. И еще он считает это неприличным: понимаешь, Чарли — женщина, вместе с ней девочка и все такое. Малышка его до смерти боится. Он посмотрел на Роско. Та сразу поняла, к чему он клонит. — Пикард хочет, чтобы я подежурила там? — спросила она. — Только двадцать четыре часа, — заверил ее Финли. — Больше он не просит. Ты согласна? Роско пожала плечами. Улыбнулась: — Без вопросов. Один день я как-нибудь выкрою. Если только вы дадите слово вернуть меня сюда, когда начнется главное веселье. — Это железно, — сказал Финли. — Веселье не начнется до тех пор, пока мы не выясним все подробности, а как только они у нас будут, Пикард сможет действовать официально. Тогда он направит в охраняемый дом своих агентов, и ты сможешь вернуться сюда. — Ну хорошо, — согласилась Роско. — Когда мне ехать? — Прямо сейчас, — сказал Финли. — Пикард будет здесь с минуты на минуту. — Значит, ты сразу решил, что я дам согласие? — спросила Роско. Финли хитро усмехнулся: — Как я уже говорил Ричеру, ты у нас самая лучшая. Мы с Роско прошли через дежурное помещение и вышли на улицу. Достав из «шевроле» сумку со своими вещами, молодая женщина поставила ее на асфальт. — Надеюсь, увидимся завтра, — сказала она. — Ты не боишься? — Ничегошеньки не боюсь. Где может быть безопаснее, чем в охраняемом доме ФБР, а? Но я буду скучать по тебе, Ричер. Я еще не готова к расставанию с тобой. Я пожал ей руку. Она поцеловала меня в щеку. Встала на цыпочки и быстро чмокнула. Финли распахнул дверь участка. Скрипнул резиновый уплотнитель. Высунув голову, Финли окликнул Роско: — Введи Пикарда в ход дела. Роско кивнула. Мы стояли на солнце и ждали. Через пару минут на стоянку свернул голубой седан Пикарда. Затормозил рядом с нами. Сложившись пополам, огромный негр вылез из машины и распрямился. Заслонил нам солнце. — Я очень признателен, Роско, — сказал он. — Честное слово, ты меня здорово выручаешь. — Не бери в голову, — успокоила его Роско. — Ты ведь тоже нам помогаешь. Куда ты меня отвезешь? Пикард хитро усмехнулся: — Не могу сказать. Тем более перед гражданским. Я и так превысил полномочия. И я попрошу потом ничего не рассказывать Ричеру, хорошо? А ты, Ричер, не дави ни на нее, ни на Чарли, договорились? — Договорились, — сказал я. — Не буду давить. Она и так мне все расскажет. — Вот и отлично. Он взял сумку Роско. Кинул ее на заднее сиденье. Они с Роско сели в машину, выехали со стоянки и повернули на север. Я помахал им вслед. Машина скрылась из виду. Глава 23 Детали. Сбор улик. Наблюдение. Это основа любого дела. Необходимо занять место и смотреть долго и пристально, чтобы увидеть все, что нужно. Пока Роско будет варить кофе для Чарли Хаббл, а Финли будет сидеть в кабинете, отделанном красным деревом, я собирался следить за тем, что происходит на складе Клинера. Долго и пристально, до тех пор, пока не пойму, что именно там происходит. Возможно, на это мне потребуется двадцать четыре часа. Возможно, Роско вернется раньше меня. Сев в «бентли», я проехал четырнадцать миль до развилки. Сбросил скорость, проезжая мимо складов. Первым делом нужно найти наблюдательный пункт. Дорога для машин, заезжающих на автостраду, чтобы ехать на север, ныряет под дорогой для машин, съезжающих с автострады. Получается своеобразный низкий тоннель. Верхнее дорожное полотно поддерживают широкие бетонные опоры. Я решил устроиться за одной из этих опор. Я буду скрыт в полумраке, а небольшое возвышение откроет вид на все склады. Вот где будет мой наблюдательный пункт. Разогнав «бентли», я поднялся на автостраду и поехал на север в Атланту. Мне потребовался час. Я внимательно смотрел по сторонам. Искал квартал дешевых магазинов и нашел его без труда. Увидел нужную улицу. Автосервис, оптовая продажа бильярдных столов, подержанная офисная мебель. Я остановился перед магазином торгового оборудования. Напротив были два магазинчика товаров первой необходимости. Я зашел в левый. Дверь привела в действие колокольчик. Продавец за прилавком поднял голову. Обычный продавец. Белый, с черной бородой, в камуфляже, высоких ботинках. В левом ухе большое золотое кольцо. Он был похож на пирата. Может быть, служил в армии. Может быть, просто хотел сделать вид, что служил. Продавец приветливо улыбнулся. У него имелось все, что было мне нужно. Я выбрал оливковые камуфляжные штаны и рубашку. Нашел камуфляжную куртку, в которую смог влезть. Тщательно осмотрел карманы. Мне нужно спрятать «дезерт игл». Затем я отложил фляжку и приличный полевой бинокль. Оттащил все к кассе. Достал пачку сотенных купюр. Бородатый продавец посмотрел на меня. — Еще мне не помешает дубинка, — сказал я. Продавец еще раз посмотрел на меня и на пачку сотенных. Нырнул под прилавок и достал довольно тяжелую коробку. Я выбрал толстую дубинку длиной около девяти дюймов. Это была кожаная трубка, сплюснутая с одной стороны, чтобы удобнее держать. Внутри слесарная пружина. Такие засовывают в трубы, перед тем как их гнуть. Трубка набита свинцовой дробью. Эффективное оружие. Я расплатился и вышел из магазина. Когда я закрывал дверь, колокольчик зазвонил снова. Проехав на «бентли» еще пару сотен ярдов, я остановился перед автосервисом, обещавшим тонирование стекол. Посигналив, дождался, когда из двери высунется мастер. — Вы сможете тонировать стекла этой машины? — спросил я. — Вот этой? Конечно. Я могу тонировать все, что угодно. — И сколько времени это займет? Мастер подошел к «бентли» и провел пальцем по шелковистой обшивке салона. — Такая машина нуждается в первоклассной работе, — сказал он. — Потребуется дня два, а то и три. — Сколько? Мастер погладил сверкающий капот, шумно втянув воздух сквозь зубы. Так поступают все автомеханики, когда их спрашивают о цене. — Пара сотен, — наконец сказал он. — Столько будет стоить первоклассная работа, а меньшего такая машина не заслуживает. — Я заплачу двести пятьдесят, — сказал я. — За лучше чем первоклассную работу, и вы одолжите мне свою машину на эти два-три дня, хорошо? Снова шумно втянув воздух, мастер похлопал по крыше. — Договорились, дружище. Сняв ключи от «бентли» с кольца Чарли, я поменял английский лимузин на восьмилетний «кадиллак» цвета авокадо. Ездил он весьма прилично и был настолько неприметным, насколько это возможно. «Бентли» — прекрасная машина, но совсем не то, что мне было нужно для мобильного наблюдения. Она, наоборот, привлекает к себе всеобщее внимание. Выехав из Атланты, я остановился на заправке. Залил большой бензобак «кадиллака» до краев и купил шоколадных батончиков, орешков и несколько бутылок воды. Затем воспользовался туалетной кабинкой, чтобы переодеться. Надел обмундирование армейского образца, а свою старую одежду выкинул в мусорный контейнер. Вернулся к машине. Положил «дезерт игл» в продолговатый внутренний карман новой куртки. Готовый и запертый. Насыпал горсть патронов в верхний наружный карман. Положил нож Моррисона с выкидным лезвием в левый боковой карман, а дубинку в правый. Орешки и батончики я распределил по остальным карманам. Налил воду во фляжку и принялся за работу. Мне потребовался еще час на то, чтобы вернуться в Маргрейв. Я повернул старый «кадиллак» направо по развязке, то есть на север. Сдал сотню ярдов назад и остановился на ничейной территории, между двумя аппарелями. Там, где меня не увидят те, кто съезжает с автострады и заезжает на нее. «Кадиллак» увидят только те, кто будет проноситься по автостраде мимо Маргрейва. А им до меня не будет никакого дела. Я открыл крышку капота. Запер машину и оставил ее так. Она стала буквально невидимой. Сломавшийся старый седан на обочине. Зрелище настолько обыденное, что его не замечаешь. Затем я перелез через невысокую бетонную ограду у развилки. Спустился вниз по крутой насыпи. Побежал на юг. Бежал до тех пор, пока не укрылся в невысоком тоннеле. Пробежал под широкой лентой автострады и спрятался за бетонной опорой. У меня над головой проезжали грузовики, спускавшиеся с автострады на шоссе к Маргрейву. Ревели двигатели, машины устремлялись к складам Клинера. Я устроился поудобнее за бетонной опорой. Наблюдательный пункт я выбрал отлично. Ярдов двести по горизонтали, футов тридцать по вертикали. Передо мной словно раскрывалась диорама. Бинокль оказался очень приличным. На территории складов стояли четыре отдельных здания. Внешне одинаковые, выстроившиеся в линейку, под небольшим углом относительно того места, где я находился. Вся территория была обнесена серьезной оградой. Обилие колючей проволоки. Все четыре здания имели отдельные заборы. В каждом внутреннем заборе были ворота. Ворота в наружной ограде выходили на дорогу, ведущую к шоссе. На складах кипела бурная деятельность. Первое здание было совершенно безобидным. Широкие ворота распахнуты настежь. Туда въезжали и выезжали машины местных фермеров. Погрузка и разгрузка проходила у всех на виду. Прочные холщовые мешки, чем-то набитые. Быть может, сельскохозяйственная продукция, быть может, семена или удобрения. То, что нужно фермерам. Я понятия не имел, что именно. Но никакой тайны. Все машины были местными. На всех номера Джорджии. Ничего крупного, что могло бы пересечь всю страну на север или на запад. Первый склад был чист, это не вызывало сомнений. То же самое можно было сказать про второй и третий склады. Там ворота также были распахнуты настежь. Вся деятельность проходила во дворе, на глазах у всех. Никакой тайны. Машины другие, но все местные. Я не смог разобрать, что они возили. Возможно, мелкие партии товаров в местные магазинчики. А может быть, какую-то продукцию. На третьем складе я заметил большие бочки. И также ничего подозрительного. Четвертый склад оказался тем, что я искал. Он был последним в ряду. Идеально выбранное место. Логичное. Четвертый склад был загорожен оживленной суматохой первых трех. А так как он был последним, то местным фермерам не приходилось проезжать мимо него. Никто в него не заглядывал. Идеальное место. Определенно это было как раз то, что я искал. Позади склада, ярдах в семидесяти пяти, в поле стояло расщепленное дерево. То самое, которое Роско узнала на фотографии Столлера, Хаббла и желтого грузовика. Если фотограф находился во дворе, дерево как раз должно было попасть в край кадра. Я понял, что это то самое место. Широкие ворота склада были закрыты. Ворота в ограде были закрыты. Рядом с ними дежурили двое охранников. Даже с расстояния в двести ярдов в бинокль были видны их бдительные взгляды и настороженность движений. Эти охранники действительно несли службу. Какое-то время я следил за ними. Они расхаживали вдоль ограды, но больше ничего не происходило. Тогда я перенес свое внимание на шоссе. Стал ждать грузовик, направляющийся на четвертый склад. Ждать пришлось долго. Коротая время, я стал петь. Перебрал все известные мне варианты «Смятения души». Эту песню исполняют абсолютно все. Она считается народной. Никто не знает ее автора. Никто не знает, откуда она появилась. Возможно, пришла из дельты Миссисипи. Это песня для тех, кто не может сидеть на месте. Хотя, быть может, так было бы лучше. Для таких, как я. Я провел в Маргрейве почти целую неделю. Так долго по своей воле я еще нигде не задерживался. Наверное, я останусь здесь навсегда. Вместе с Роско, потому что нам вдвоем очень хорошо. Я уже начинал представлять будущее рядом с ней. Оно мне нравилось. Но возникнут кое-какие проблемы. Когда поток грязных денег Клинера иссякнет, Маргрейв развалится. Оставаться будет негде. Мне снова придется кочевать. Как пелось в той песне, что звучала у меня в голове. Народная песня. Написанная словно про меня. В глубине души я считал, что ее сочинил Слепой Блейк. Ему пришлось побродить по свету. Он проходил по этому самому месту, только тогда вместо бетонных опор здесь стояли раскидистые деревья. Шестьдесят лет назад Слепой Блейк шел по дороге, за которой я сейчас наблюдал, и, возможно, пел песню, которую я сейчас пел. Эту старинную песню пели мы с Джо. Так мы шутили над кочевой армейской жизнью нашей семьи. Мы вылезали из транспортного самолета неизвестно где и приезжали в пустой барак. И через двадцать минут начинали петь эту песню. Как будто мы уже успели здесь пожить и были готовы снова тронуться в путь. Я прислонился к бетонной опоре и пел эту песню, за себя и за брата. Мне потребовалось тридцать пять минут, чтобы исполнить все вариации, один раз за себя и один раз за Джо. За это время на склады приехало с полдюжины машин. Все местные. Запыленные грузовики с номерами Джорджии. Ничего покрытого грязью дальних странствий. Ничего, направляющегося к четвертому складу в глубине. Я негромко пел в течение тридцати пяти минут и так и не получил никакой информации. Но зато мне достались аплодисменты. Допев последний вариант, я услышал насмешливые хлопки, доносящиеся из полумрака за спиной. Обернувшись, я всмотрелся в темноту. Хлопки затихли, и я услышал шаркающие звуки. Разглядел смутный силуэт приближающегося ползком мужчины. Силуэт приобрел конкретные очертания. Бродяга. Длинные спутанные волосы, несколько слоев надетой друг на друга одежды. Глаза, ярко горящие на сморщенном грязном лице. Бродяга остановился в некотором отдалении от меня. — Кто ты такой, черт побери? — спросил я. Смахнув с лица волосы, бродяга ухмыльнулся: — А ты кто такой, черт побери? Заявился ко мне домой и воешь? — Это твой дом? — спросил я. — Ты здесь живешь? Поднявшись на корточки, бродяга пожал плечами: