Тил изумленно посмотрел на себя. Смахнул несуществующую соринку. Злобно сверкнул на меня глазами. — За такие выражения я могу вас арестовать, — заявил он. — А я могу оторвать тебе голову, — огрызнулся я. — И засунуть ее в твою волосатую задницу. Мы бесконечно долго сверлили друг друга взглядами. Тил стиснул свою тяжелую палку, словно собираясь ударить меня. Я видел, как напряглись его пальцы, как он украдкой посмотрел на мою голову. Но в конце концов Тил просто вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь. Приоткрыв ее, я выглянул. Тил снял трубку телефона в дежурном помещении. Он собирался позвонить Клинеру. Пожаловаться на меня и спросить, что делать дальше. Закрыв дверь, я повернулся к Финли. — Что случилось? — Серьезные неприятности, — сказал он. — Но сначала скажи, ты заглянул в грузовик? — Сейчас мы к этому подойдем. Что у тебя? — Ты хочешь услышать сначала маленькую неприятность или большую? — Сначала маленькую, — сказал я. — Пикард задержал Роско еще на день. Положение безвыходное. — Черт, — выругался я. — Мне хотелось с ней увидеться. Как она к этому отнеслась? — Если верить Пикарду, с радостью. — Черт, — снова выругался я. — А что за крупная неприятность? — Кто-то нас опередил, — прошептал Финли. — Опередил? — повторил я. — Что ты хочешь сказать? — Помнишь список твоего брата? Инициалы и приписку относительно гаража Шермана Столлера? Во-первых, сегодня утром пришел телекс от полиции Атланты. Ночью сгорел дом Столлера. Тот самый, на поле для гольфа, куда ходили вы с Роско. Сгорел дотла, вместе с гаражом. Поджог. Кто-то облил все вокруг бензином. — Господи, — ахнул я. — А что с Джуди? — По словам соседей, она дала деру во вторник вечером. Сразу после вашего визита. И с тех пор не возвращалась. Дом был пуст. Я кивнул: — Джуди женщина умная. Но из этого вовсе не следует, что нас опередили. Мы уже побывали в гараже. Если кто-то и пытался замести следы, он опоздал. Заметать уже было нечего. — Ну а инициалы? — продолжал Финли. — Университеты? Сегодня утром я установил того человека из Принстона. У. Б. — Уолтер Бартоломью. Профессор. Его убили сегодня ночью, рядом с домом. — Черт, — бросил я. — Как? — Пырнули ножом. Полиция Нью-Джерси полагает, это дело рук уличных грабителей. Но мы-то знаем, что это не так. — А хороших новостей больше нет? — спросил я. Финли покачал головой: — Дальше только хуже. Этот Бартоломью что-то знал. Но с ним расправились до того, как он успел переговорить с нами. Нас опередили, Ричер. — Он что-то знал? — спросил я. — Что именно? — Понятия не имею. Когда я набрал тот номер, мне ответил какой-то аспирант, помогавший Бартоломью. По его словам, Бартоломью был на подъеме, вчера вечером задержался допоздна на работе. В последнее время этот помощник доставал ему самые разные материалы из архивов. Бартоломью над ними работал. Перед уходом он собрал вещи, послал по электронной почте сообщение на компьютер твоего брата и отправился домой. Убийца его подкараулил, и все. — Что говорится в сообщении, отправленном Джо? — В нем предлагается сегодня утром ждать звонка, — сказал Финли. — Как сказал аспирант, похоже, что Бартоломью наткнулся на что-то важное. — Черт, — в который раз выругался я. — А что насчет нью-йоркских инициалов? К. К.? — Пока не знаю, — ответил Финли. — Полагаю, это еще один профессор. Боюсь, как бы с ним тоже не расправились. — Хорошо, — сказал я. — Я лечу в Нью-Йорк, чтобы его найти. — К чему такая спешка? Что случилось с грузовиком? — Ничего, кроме одной мелочи: он оказался пуст. В кабинете воцарилась тишина. — Он возвращался назад пустым? — наконец спросил Финли. — Позвонив тебе, я сразу заглянул в кузов. Грузовик был пуст. Совершенно пуст. В нем не было ничего, кроме свежего воздуха. — Господи, — пробормотал Финли. Он был в растерянности, не мог поверить услышанному. Ему так понравилась теория Роско. Он ее поздравил. Пожал ей руку. Канделябр. Теория была хорошей. Настолько хорошей, что Финли не мог поверить в то, что она ошибочна. — Этого не может быть, — сказал он. — Мы были правы. Это же так логично. Вспомни, что говорила Роско. Вспомни карту. Вспомни цифры Грея. Все сходится. Это же очевидно, я это чувствую. Это транспортный поток. Иначе быть не может. Я уже столько раз проходил через это. — Роско была права, — согласился я. — И то, что ты только что сказал, тоже справедливо. Подсвечник с вершиной в Маргрейве. Это транспортный поток. Мы ошиблись только в одной мелочи. — В какой? — Мы неправильно определили направление, — сказал я. — Мы получили все задом наперед. Поток идет в противоположном направлении. Та же самая ветвящаяся диаграмма, но только поток не вытекает из Маргрейва, а вливается в него. Финли все понял. — Значит, здесь не загружают товар, — сказал он. — Здесь его выгружают. Преступники не сбывают запасы. Они наоборот накапливают их. Здесь, в Маргрейве. Но запасы чего? Ты уверен, что деньги не печатаются где-то в другом месте, а потом свозятся сюда? Я покачал головой: — Это невозможно. Молли твердо заявила, что в Штатах фальшивые деньги не печатают. Джо положил этому конец. — Так что же свозят сюда? — спросил Финли. — Это нам предстоит выяснить. Известно лишь, что общий объем около тонны в неделю. И это поставляется в ящиках из-под кондиционеров. — Вот как? — удивился Финли. — Вот что изменилось в прошлом году, — сказал я. — До прошлого сентября товар тайно вывозился из страны. Именно этим занимался Шерман Столлер. Экспорт кондиционеров не был прикрытием. В этом и состояла сама операция. Клинер вывозил из Штатов что-то, запрятанное в ящики из-под кондиционеров. Шерман Столлер возил их во Флориду, где они перегружались на судно. Вот почему он так разнервничался, когда его остановили за превышение скорости. Вот почему к нему среди ночи прибежал на помощь дорогой адвокат. Не потому, что Столлер торопился загрузить товар. Он торопился его выгрузить. А полиция Джексонвилла целых пятьдесят пять минут крутилась рядом с машиной, доверху набитой грузом. — Но каким грузом? — вздохнул Финли. — Не знаю, — сказал я. — Полицейские не сочли нужным проверить. Увидев запечатанные коробки с кондиционерами, совершенно новыми, с серийными номерами и клеймом, они решили, что все в порядке. Ящики из-под кондиционеров — чертовски хорошее прикрытие. Тот самый товар, который везут на юг. Ни у кого не вызовет подозрений партия новых кондиционеров, направляющаяся на юг. — Но все это прекратилось год назад? — спросил Финли. — Правильно. Зная о предстоящей операции береговой охраны, эти люди заранее заготовили столько, сколько смогли. Помнишь удвоившееся количество перевозок, отмеченное Греем? Затем они вообще прекратились, год назад. Потому что вывозить из страны стало так же опасно, как и ввозить в нее, о чем мы первоначально подумали. Финли кивнул, злясь на себя. — Мы это упустили. — Мы многое упустили, — подтвердил я. — Шермана Столлера выгнали, потому что он перестал быть нужен. Мерзавцы решили сидеть на своих запасах и ждать, когда береговая охрана завершит свою операцию. Вот почему сейчас их положение очень уязвимо. Вот почему они в панике, Финли. На складе не остатки запасов, от которых нужно избавиться до воскресенья. Наоборот, они доверху забиты этой дрянью. Финли остался караулить у двери кабинета. Я сел за стол из красного дерева и позвонил в Нью-Йорк, в Колумбийский университет. На кафедру современной истории. Сначала все было достаточно просто. В секретариате мне ответила очень любезная женщина. Я спросил, нет ли на кафедре профессора с инициалами К. К. Она сразу же сказала, что это профессор Кельвин Кельстейн. Работает на кафедре много лет. Судя по ее словам, выдающийся человек. Затем начались трудности. Я спросил, могу ли поговорить с Кельстейном. Женщина ответила, что он не может подойти к телефону. Он очень занят, и она не станет отвлекать его еще раз. — Еще раз? — переспросил я. — А кто его уже отвлекал? — Двое полицейских из Атланты, штат Джорджия, — ответила женщина. — Когда это произошло? — Сегодня утром. Они приходили сюда и были очень настойчивы. — Вы можете их описать? Последовала пауза. Женщина вспоминала. — Они были похожи на латиноамериканцев, — наконец сказала она. — Больше я ничего не могу вспомнить. Тот, который говорил со мной, был очень обходительный, очень вежливый. Боюсь, больше я ничего не могу вам сказать. — Они уже встречались с профессором Кельстейном? — Они условились на час дня. Насколько я понимаю, полицейские пригласили его пообедать с ними. Я стиснул трубку.