Рук.— Что ж, мисс Рук, вы тоже будете осматривать комнату?— Я… конечно. Да, я ассистент мистера Джекаби. Буду, ну вы понимаете, ассистировать.Джекаби бросил мимолетный взгляд в мою сторону, но ничего не сказал. Я проскользнула внутрь и была мгновенно поражена сильнейшим запахом меди. В квартире было всего две комнаты. Первая — гостиная, обставленная небольшим диваном, письменным столом, простым дубовым столом и таким же простым деревянным буфетом. Декора в комнате тоже было немного, скучная масляная картина с парусником на одной из стен и портрет блондинки на письменном столе.За широко распахнутой дверью в соседнюю комнату скрывался источник ужасного запаха. Пятно темно-малинового цвета расползалось под телом. Мертвец был одет в простой жилет и накрахмаленную рубашку, на груди они были окрашены в ярко-красный цвет и разодраны так тщательно, что сложно было определить, где заканчивается одежда и начинается плоть. Я почувствовала легкое головокружение, но попыталась взять себя в руки и не упасть в настоящий обморок. Усилием воли я оторвалась от этой кровавой сцены и стала следить за детективом, который кружил по первой комнате.Спартанскую гостиную Джекаби осматривал бегло. Обмотав пальцы шарфом, он открыл и закрыл буфет, затем заглянул под стол. Он ненадолго задержался у письменного стола, вытащив, а затем поставив на место, стул. Напротив стола стоял еще один стул, который Джекаби обследовал обстоятельнее, склонившись и деликатно проведя пальцем вдоль волокон древесины. Порывшись в переполненных карманах, он выудил пузырек из синего стекла и сквозь него принялся разглядывать стул.— Хмм, — протянул он и, выпрямившись, перешел к жуткой сцене в спальне. Пузырек снова исчез в недрах пальто. Я последовала за ним, дыша через рукав, который едва спасал от запаха. Джекаби так же стремительно обошел комнату, заглянув в шкаф и под подушку, и вернулся к трупу. Я постаралась обследовать комнату, произведя аккуратный и неспешный осмотр, но все вокруг плыло перед глазами. Против моей воли глаза все время фокусировались на ужасающем присутствии мертвого тела, выжигая эту картину в моем мозгу.— Скажите, мисс Рук, — произнес Джекаби, склонившись и изучая жертву, — что вы заметили в последней комнате?Я перевела взгляд с тела убитого обратно на дверной проем, вспоминая что-нибудь необычное.— Он живет просто… точнее жил просто, — неловко поправила я саму себя. Мой мозг медленно переключался с трупа и фокусировался на окружающих меня вещах. — Я бы сказала, он жил один. Хотя, кажется, у него была девушка — вон там стоит фотография в милой рамке. Немного еды в буфете. Зато полно бумаг на столе рядом с современной печатной машинкой. Несколько ручек, как минимум, у одной из них протекают чернила. Судя по имени на бланках, его зовут Артур Брегг. Мусорная корзина полна скомканной бумаги. Не удивлюсь, если он был писателем.— Ха, — Джекаби взглянул на дверь, — мусорная корзина?Я пыталась разгадать его выражение лица, не смотря на тело. Что за детектив не смотрит в корзину? Мужчины в моих приключенческих журналах всегда находили важные улики в корзине.— Да. Вон там, у стола.Джекаби вернулся к осмотру тела. Он приподнял угол ковра и рассматривал что-то под ним.— Как на счет стульев?Я задумалась.— Стульев? Ах, конечно — два стула у письменного стола. Один там, где ожидаешь его увидеть, но второй — у него была компания! — я еще раз осмотрелась. — Точно. Я вижу, откуда его переставили. Кто-то сидел напротив него за письменным столом. Вот что вас заинтересовало? Это странно, что они не сидели рядом? Что это может значить?— Без понятия, — ответил Джекаби.— Что ж, я увидела все детали? Или вы заметили что-то, что я пропустила?— Естественно, заметил, — произнес Джекаби деловым тоном, почти затмившим все высокомерие в его ответе, — вы совершенно проигнорировали тот факт, что его гость не был человеком. Я полагаю, в других обстоятельствах, это может быть незначительным. Но судя по его состоянию сейчас, это кажется весьма уместным.Я моргнула.— Не человеком?— Именно. На стуле отчетливо видны остатки магической ауры, они еще сильнее на теле. Сложно сказать, какое именно создание здесь находилось, но оно старое, это точно. Прямо-таки древнее. Не расстраивайтесь, вы никак не могли заметить этого. Так, а теперь расскажите, что вы заметили на теле?Я замялась:— Ну, он мертв, — сказала я, не желая снова на него смотреть.— Хорошо, и…?— Очевидно, он потерял много крови, будучи — я сглотнула, удерживая взгляд на Джекаби, — разорванным, вот так.— Прекрасно! — Джекаби ухмыльнулся. — Проницательное наблюдение.— Наблюдение? — переспросила я. — При всем уважении, сэр, но это невозможно не заметить. Бедняга превратился в месиво!— А, но странна не сама рана, не так ли?— Не странна? Я предполагаю, вы каждый день видите людей с разобранной грудью?— Что пытается сказать… детектив, — произнес с порога новый голос, запнувшись на слове «детектив», словно даровав этот титул с большой неохотой, — так это то, что кровь, которой здесь нет, куда большая загадка, чем та, что здесь присутствует.Я повернулась. Одетый в форму с двумя серебряными полосками на рукаве, полисмен зашел в комнату, глядя прямо на Джекаби. Его тяжелый подбородок был гладко выбрит. У него на поясе висели тяжелые металлические наручники, которые при ходьбе позвякивали. Он остановился в нескольких шагах от тела.Джекаби даже не взглянул на него. Он продолжал изучать тело через различные пузырьки и тонированные линзы, вытащенные из его кармана.— Именно так, главный инспектор, — произнес Джекаби. — Этот ковер должен был полностью пропитаться кровью, а на нем лишь несколько пятен рядом с туловищем. Выглядит так, будто рану пытались заткнуть. Вот здесь, словно кто-то взял полотенце и вытер его, — он убрал продолговатый нефритовый диск обратно в карман и встал на ноги. Говоря больше с самим собой, нежели с нами, он продолжил. — Вопрос в том, зачем чистить тело, если собираешься оставить все, как сейчас?— Спасибо вам большое, — сказал главный инспектор Марлоу, — за эту дедукцию, которую я и сам произвел еще за час до того, как вы проникли на мое место преступления. А теперь, мистер Джекаби, почему я не должен отправлять вас за решетку за вторжение в расследование?— Что? За то, что я по-дружески заглянул к вам на работу?— И за это тоже. А так же за препятствие следствию, незаконное проникновение… черт, да одной этой ужасной шапки достаточно для пары обвинений. Вы все еще не выкинули ее?— Препятствие? Так вы называете мое безвозмездное предложение своих неоценимых знаний?— Не много ценности в знаниях, которые я могу добыть самостоятельно.— Подождите, но это еще не все, — вторглась я в разговор, тут же пожалев, что не осталась стоять тихо в углу. — Эм, он заметил кое-что еще…— Нет, нет, — перебил главный инспектор — дайте я угадаю, подозреваемый — он замолчал, высмеивая эффект драматизма — не человек?— Вообще-то, так и есть, — ответил Джекаби.— Как и воры в деле о банке на Уинстон Стрит?— Они абсолютно точно не были людьми, — ответил Джекаби. — Уэльские феи, маленький клан.— И драка в таверне Мики?— Что ж, не щуплый парнишка, конечно. Но я уверен, что бугай был троллем. Полукровкой, по меньшей мере.— А как же «привидение бакалейной лавки», которое переставляло продукты после закрытия?— Ладно-ладно, я уже признал, что ошибся в том случае. Как мы узнали, это была мисс Моди с Хэмптон Стрит. Но и вы должны признать, эта старушка очень странная.Марлоу сделал глубокий вдох, выдохнул и покачал головой, а потом обратился ко мне:— А вы кто?Я представилась и начала рассказ о своем приезде и поиске работы, но он снова меня прервал.— Еще одна? — спросил он Джекаби, а потом вернулся ко мне. — Маленький совет, девушка. Уходите, прежде чем он втянет вас в свое безумие. Это дело не для женщин. Вы оба, я хочу, чтобы вы покинули место преступления и убрались с моей дороги. Это не драка в баре — это убийство. Вон! — он повернулся и крикнул в коридор — Детектив Кейн, с меня достаточно слабоумия на сегодня, особенно после разговоров с этим идиотом и мистером Хендерсоном. Покажите, пожалуйста, этим двоим, где выход.Марлоу отошел в сторону, и на пороге появился Чарли Кейн. Он определенно чувствовал себя неловко, поэтому нервно вертел руками отполированные пуговицы своей униформы.— Приятно пообщаться, как и всегда, Марлоу, — любезно произнес Джекаби, проходя мимо. Марлоу хрюкнул. Я последовала за своим новым работодателем в коридор, и главный инспектор захлопнул за нами дверь.— Что ж, сегодня он особенно жизнерадостен, — съязвил Джекаби.— О, Марлоу — исключительный главный инспектор, — ответил Чарли.— Уверена, так оно и есть, — произнесла я. — детектив Кейн, верно?Он опустил взгляд и смотрел застенчиво в сторону.— Младший детектив, если быть точным, мисс, — он заметил мой взгляд и, улыбнувшись, продолжил: — Это правда честь работать с главным инспектором Марлоу. Он немного резок сегодня. Новый комиссар лично контролирует это дело. Что особенно напрягает Марлоу.— Кто такой Хендерсон? — спросил Джекаби.— Кто? — переспросил Чарли.— Хендерсон. Марлоу упоминал его. Что-то по поводу слабоумия.— О, Уильям Хендерсон — квартира 313. Он немного… странный. Мы думали, он сможет рассказать нам что-нибудь дельное, потому как он утверждал, что слышал плач рано утром. Будто кто-то рыдал навзрыд. Но когда инспектор спросил, как долго продолжался плач, мистер Хендерсон посмотрел на того удивленно и заявил, что плач так и не остановился. Он заставил нас всех прислушаться и все повторял: «Неужели вы не слышите?». Мы все прислушались — а у меня отличный слух — но ничего не услышали. Хендерсон настаивал, что звук настолько громкий, словно кто-то рыдает прямо в его комнате, и не можем ли мы что-то сделать с этим. Он так разволновался, что инспектору пришлось извиниться и пообещать разобраться с этим. Очень странно.— Интересно. — Джекаби пошел дальше по коридору, смотря на номера квартир. Я поспешила за ним.— Подождите, — произнес Чарли, следуя за нами, — я обещал инспектору вывести вас из здания.— Вы так и сделаете, — ответил Джекаби через плечо — мастерски, и следуя инструкциям, я полагаю. Однако я не припомню, чтобы инспектор Марлоу давал какие-то указания о времени или пути, по которому следует нас выводить. Так что давайте немного поболтаем с кем-то странным, хорошо? Я люблю странных. А, вот мы и пришли!Джекаби постучался в дверь комнаты 313. После небольшой паузы, она отворилась, и мы удивили плохо выбритого мужчину с густыми бакенбардами, уставшими впалыми глазами и в ярко-красной пижаме. Кожаный ремень вокруг его головы плотно прижимал к ушам две декоративные подушки. Маленькие кисточки на одной из них медленно покачивались, пока он рассматривал нас из-под наморщенного лба.— Что? — спросил мужчина.Джекаби улыбнулся и, протянув руку для рукопожатия, произнес:— Мистер Хендерсон, я полагаю?Глава шестаяМистер Хендерсон сделал шаг назад, чтобы дать нам пройти в его квартиру, которая была практически один в один такой же, как и у жертвы. Разве что на месте письменного стола находился знававший и лучшие дни диван, а блюдо на обеденном столе заполнили разноцветные плоды. Мистер Хендерсон не сделал ни единого движения, чтобы убрать подушки. Вместо этого он выкрикнул свое недовольство в адрес полиции тем, что та так и не удосужилась прекратить шум, а затем повалился на диван и нахмурился.— Мы не из полиции, — сказал Джекаби. Он вынул из кармана маленький кожаный рулончик и положил его на стол.— А я из полиции, — возразил Чарли.— Мы не из полиции, за исключением одного из нас, — поправил себя Джекаби. — Мистер Хендерсон, не могли бы вы описать плачь, который вы слышите, пожалуйста? — Он развязал кожаный шнурок рулончика и с тихим звоном развернул мешок на столе. Из-за его плеча я смогла разглядеть, что в нем содержаться три маленьких кармашка, в которых находятся какие-то металлические инструменты.— Да как же вы его не слышите? — требовательно вопрошал мужчина, все еще на повышенных тонах. — Или со мной… со мной… что-то не так?— Просто опишите звук, пожалуйста, — повторил Джекаби.— Он такой… такой… такой… — Голос старика дрогнул и с каждым «такой» становился все тише и тише, а потом он потупил взор. — Такой печальный.— Уберите подушки, мистер Хендерсон, если вы не против, — сказал Джекаби. Он выбрал небольшой металлический стержень, который раздваивался на два длинных зубца.Хендерсон поднял глаза. Его взгляд был слегка затуманен слезами, а брови больше не хмурились, а расправились, придав выражению лица жалобный, умоляющий вид.— Мистер Хендерсон, — повторил Джекаби, — подушки, пожалуйста.Хендерсон медленно поднял руки и стянул с головы ремень. Подушки упали. Его глаза тут же зажмурились, а все тело задергалось, напрягаясь от безмолвного вопля, который, по-видимому, атаковал его слух.— Откуда исходит плачь? — решительно спросил Джекаби. — Можете указать направление?Из зажмуренных глаз Хендерсона потекли слезы, и он покачал головой, вместо ответа «нет» или отмахиваясь от звука. Трудно было сказать.Джекаби поднял свой инструмент и постучал металлическими штырями по столу. Раздался чистый ясный звон. Это был простой камертон. Тело Хендерсона мгновенно расслабилась, и он чуть не рухнул на диван. Он шмыгнул носом и посмотрел вверх с широко раскрытыми глазами. Нота гудела приятным звуком в воздухе в течение нескольких секунд, становясь все тише и тише. И прежде чем она бы совсем затихла, Джекаби вновь стукнул камертоном по столу.— А теперь? — поинтересовался Джекаби.— Я-я все еще слышу это плачь, — пробормотал Хендерсон, в его голосе смешались облегчение и растерянность. — Но он уже доносится откуда-то издалека. Он все еще такой печальный. Это звучит, как… — Он шмыгнул носом и умолк.— Как? — подстегнул его Джекаби, мягко, но безжалостно.— Он напоминает мне, — с трудом выговорил мужчина, — плачь мамы на похоронах отца. Вот… точно такой же плачь.Джекаби вновь постучал камертоном.— Значит это женский голос? — Хендерсон кивнул. — А теперь подумайте, откуда он исходит?Хендерсон задумался и поднял взгляд к потолку.— Откуда-то сверху, — решил он.— Прямо над нами? — уточнил Джекаби. — Может быть, из квартиры сверху?Хендерсон вновь сконцентрировался и Джекаби вновь ударил камертоном по столу, чтобы помочь ему.— Нет, — ответил старик, — просто чуть… выше, кажется.— Превосходно. Тогда давайте перейдем непосредственно к делу. Пока вы в состоянии просветления. Я был бы признателен, если бы вы смогли вспомнить вчерашний вечер. Вы случайно не заметили ничего странного? Может, незнакомцев на лестнице?Хендерсон тяжело задышал и почесал голову там, где еще недавно были подушки.— Не думаю. Ничего особенного. Её голос…— Что-нибудь до появления голоса. Что угодно?Мужчина вновь задумался, его голова раскачивалась взад и вперед.— Не думаю. Кто-то наверху играл на скрипке. Я часто слышу их игру, особенно ближе к концу дня. Неплохо. Кто-то проторчал всю ночь в холле возле окна. Возможно, тот Грек, что живет напротив. Он выходит выкурить сигару на балкон… думает, что его жена не знает. Он не очень-то скрытный, топает как слон. Ничего странного. Хотя…— Я вас слушаю, — подтолкнул его Джекаби.— Я слышал еще один звук… похожий на… на… брр… не знаю. — Его лоб сморщился. Он выглядел разочарованным, потратил столько усилий, чтобы вспомнить. Джекаби вновь ударил камертоном, и мужчина выдохнул. Он опять сосредоточился.— На что-то металлическое. Клац-клац. Как-то так. Может, это его часы позвякивали на цепочке. А потом прошло совсем немного времени и начался плачь. Она плакала так печально…— Большое спасибо за сотрудничество, мистер Хендерсон. — Джекаби свернул кожаный рулончик свободной рукой и убрал его в недра пальто. Он в последний раз звякнул камертоном, прежде чем шагнуть к Хендерсону. — Я вернусь позже, чтобы забрать это, — сказал он, протягивая ему камертон, — но думаю, будет лучше, если сейчас камертон будет при вас.Хендерсон аккуратно взял предложенный предмет, бережно держа его за ручку, чтобы случайно прикосновением не нарушить кристальную чистоту звучания. Его веки покраснели в тон его же пижамы, но сами глаза были преисполнены благодарностью. Он кивнул, и Джекаби немного неловко похлопал его по плечу, а потом направился к двери.Когда я вышла от мистера Хендерсона, Джекаби уже осматривал окно в коридоре. Он нажимал за щеколду, открывал и закрывал окно, снова и снова прощупывая раму. Снаружи был виден очень узкий балкон, где жил горшок с почвой, в котором, предположительно, могло обитать растение до наступления холодов. И прежде чем я успела задать вопрос, заметил ли он что-нибудь необычное, он, широко шагая, двинулся по коридору в противоположном направлении. Мы с Чарли догнали Джекаби. Он оказался между нами. Все вместе мы быстро и тихо прошли мимо закрытой двери квартиры 301 и вышли на лестницу.— Интересно, сколько этажей над нами, — размышлял вслух Джекаби, поднимаясь по лестнице.— Должен быть только один, — высказалась я. — В фойе всего четыре ряда почтовых ящиков, и цифры идут от одной сотни до четырех. Так что, если не считать чердака… — Я умолкла. Мы добрались до лестничной площадки. Лестница действительно заканчивалась еще одним дверным проемом, и Джекаби повернулся, чтобы взглянуть на меня, склонив голову на бок, когда я догнала его.— Почтовые ящики? — сказал он.— Эээ, да. В фойе.Уголок его рта дернулся вверх, заставив губы смущенно улыбнуться.— Это довольно проницательно, мисс Рук. В самом деле, проницательно.— Вы так считаете? — Как оказалось, мне очень хотелось произвести впечатление на своего работодателя. — Это как-то поможет в расследование?Джекаби усмехнулся, разворачиваясь, чтобы открыть дверь.— Ни чуть… но тем не менее, отличное наблюдение. Вы очень внимательны.Глава седьмаяЧетвертый этаж в Эмерлад Арк был практически идентичен третьему. Короткие всполохи от масляных ламп едва достигали пола, почти не освещая его. Джекаби поспешил к двери под номером 412 и громко постучал.— Так что мы именно ищем? — прошептала я своему работодателю, пока мы ждали. Я услышал шаркающие движения в комнате.— Знать не знаю, — ответил Джекаби, — но буду рад выяснить, а вы?Дверь открыл мужчина средних лет в нижней рубашке и отутюженных брюках на подтяжках. Он держал в руках мокрое полотенце, а уголках его подбородка все еще осталось немного крема для бритья.— Да? — спросил он.Джекаби осмотрел мужчину с головы до ног.— Нет, простите. Не та квартира, — объявил он. — Вы определенно просто мужчина. — И без дальнейших объяснений, он оставил озадаченного мужчину наедине со своим утром.Джекаби постучался в 411, где дверь открыла женщина. Она была одета в простое белое платье, аккуратно застегнутое до самой шеи. Ее рыжие волосы были убраны в чопорный пучок.— Здравствуйте! Что еще? Я же уже объяснила, что ничего не видела, — в ее голосе отчетливо слышались ирландский акцент и тихое раздражение.— Просто женщина, — сказал Джекаби, после очередного беглого осмотра. — Бесполезно. Мои извинения. — Он развернулся на пятках и шагнул к квартире 410.Женщина, будучи еще менее довольной от встречи чем Джекаби, вышла из комнаты.— Что вы имеете в виду? — потребовала она ответа.Я из всех сил старалась слиться с обоями, когда она проследовала за детективом. Чарли же, как я заметила, неожиданно увлекся разглядыванием носов своих ярко начищенных ботинок.— Просто женщина? — повторила она. — Ничего простого в этом нет! С меня достаточно таких, как вы, болтающих без умолку о слабом поле и прочем. Не желаете узнать, мистер Умник, кто на самом деле слабее?— Я имел в виду, что вы бесполезны для данного дела, — ответил Джекаби, даже не обернувшись.Чарли покачал головой.Женщина рассвирепела.— Я образованная женщина, медсестра и сиделка! Да как вы смеете…Наконец Джекаби повернулся.— Мадам, уверяю вас, я имел в виду только то, что в вас нет ничего особенного.Я закрыла ладонью рот.Женщина побагровела. Джекаби улыбнулся ей, считая, что этот разумный ответ успокоит ее. Он был готов списать все это на дружеское недопонимание. К чему он не был готов, так это к удару по лицу.В этом ударе не было ничего символического или женственного. От силы удара детектива развернуло в полоборота, но от немедленного падения его спасла стена. Чиркнув по ней ухом, он продолжил свое путешествие на встречу с полом.От ярости, белая как полотно, женщина склонилась над ним.— Ничего особенного? Просто женщина? Я Мона О'Коннор, из гордого рода О'Конноров, идущего от королей и королев Ирландии. И во мне куда больше задора, чем в таком никчемном куске мужчины, как вы. Что вы скажете на это?Джекаби, слегка покачиваясь, сел. Он осторожно попробовал пошевелить челюстью, а потом перевел свое внимание на напавшую. Мысли в его серых глазах сменялись, словно тучи во время шторма.— Вы сказали, О'Коннор?— Именно так. У вас проблемы и с ирландцами что ли? — мисс О'Коннор сжала челюсть и посмотрела вниз на Джекаби, подзадоривая его признать предубеждения.Джекаби поднялся, отряхнул свое пальто, которое немедленно отозвалось побрякиванием и позвякиванием содержимого его карманов. Перебросив шарф на одно плечо, он произнес:— Рад был знакомству, мисс О'Коннор. Полагаю, у вас нет соседки?Мона дрогнула. Она бросила быстрый взгляд на меня и на Чарли. Встретив ровно такое же недоумение на наших лицах, она вновь обратила все свое внимание на детектива. Он снова улыбнулся ей с очаровательной, невинной любознательностью. Левая сторона его лица раскраснелась, и на щеке медленно проступало очертание четырех изящных пальцев. Он вел себя совершенно противоположно человеку только что получившему пощечину.— Возможно, старая родственница? — подсказал он, продолжая себя вести как ни в чем не бывало. — Или подруга семьи? Которая, как мне думается, была рядом, когда вы были еще