- Да. Бояться нас не стоит. Вернее, я бывший пират. Элиас сын пирата, но сам не хочет им становиться. Оставим пока... А вот как твоё настоящее имя? Немного успокоившись и вновь ощущая наплыв головокружения и тошноты, Анхелика вымолвила: - Мне дурно... Но я же... говорила. Анхелика я. - Хорошо, - поковылял, опираясь на трость, к выходу Константин. - Сейчас тебе поможем... Он спешил, как мог, ускорив шаг к каюте Элиаса, и сразу прошёл туда. Элиас ещё спал, но сразу, как услышал стук трости по полу и кряхтение деда, стал просыпаться: - Ну, хотя бы не спали вместе, и то ладно. - Вставай, шутник, - строго выдал Константин. - Моему юнге дурно. Морская болезнь. - Что?! - приподнялся Элиас и, недолго думая, скорее покинул постель и оделся очень быстро. Он схватил лежащую в ящике стола коробочку. Он помчался в каюту Константина и на миг застыл на пороге, с жалостью взглянув на сидевшую за столом Анхелику, которая постанывала и покачивалась. Казалось, ей так плохо, что уже ничто не поможет. Она будто сдалась и уже было всё равно — всё это выражал её помутневший взгляд, когда Элиас сел на корточки перед нею. Он коснулся её влажного лба и тихо озвучил: - Холодный какой пот... Бедная... Он открыл коробочку, с которой пришёл, и достал оттуда одну из спичек: - У нас среди моряков часто сосут именно спички. Веришь или нет, но это смягчит морскую болезнь. Вставь между зубов и посасывай, - дал Элиас Анхелике спичку. - Только не головку её, а деревянный конец. Иначе тошнота усилится. Анхелика кивнула и сделала всё, как он советовал. Она посасывала спичку, опустив вновь голову и уставившись в пол, а Элиас, погладив её по плечу, поднялся. Он оглянулся на порог, где уже появился Константин, и тот сказал: - Лимона надо дать. Спичками не спасётся. - Я схожу на камбуз, - заторопился Элиас. Он сразу убежал, и Константин прошёл в каюту, сев напротив мучащейся Анхелики: - Днём полегчает, выйди наверх. На горизонт смотри. Это тоже часто помогает избавиться от недуга, - пожал он плечами, когда она снова подняла в ответ слабый взгляд. - Как можем спасаемся. У многих морская болезнь, и она то уходит, то возвращается... Но скажи... У тебя... совсем родни не осталось? - снова поинтересовался он, так и желая узнать о ней больше. Анхелика кивнула. Она посасывала спичку и прерываться не хотелось. Приятный солоноватый вкус будто помогал справляться с тошнотой, хотя головокружение и слабость ещё мучили... Глава 34 (Что ж ты за чудо такое?) Элиас быстро вернулся с блюдцем разрезанного на дольки лимона. Он сел перед Анхеликой и подал одну из долек: - Вместо спички теперь. Медленно принимай сок, смакуй, а потом всё остальное съешь. - Это же кисло, - нахмурилась она. - Мирно ешь, или заставлю, - взглянул исподлобья с угрожающим тоном Элиас. Анхелика послушно взяла дольку лимона, приняла блюдце с остальными дольками, и Элиас умчался вновь из каюты, будто куда-то опять спешил. Удивлённый Константин лишь пожал плечами и кивнул в поддержку Анхелике, которая, посасывая теперь вместо спички лимон, невольно морщилась от кислоты во рту. Элиас вернулся через несколько минут, вновь удивив Константина своей стремительностью и как опять сел перед Анхеликой с какой-то коробочкой. Элиас достал оттуда флакончик и, открыв, дал Анхелике понюхать, отчего она приятно удивилась. - Это эфирное масло имбиря с мандарином и мятой, - сказал он. - Вот бегает, сейчас все средства протестирует, - улыбнулся Константин тихо, и ни Анхелика, ни Элиас его слов будто не услышали. Они смотрели недолго друг другу в глаза. В этих взглядах улавливалось желание доверять друг другу. Обоим хотелось показать тепло, и Элиас, намочив свои пальцы эфирным маслом, стал натирать её шею, а потом и запястья: - Сейчас полегчает... Анхелика закрыла глаза. Она опустила голову. Такого наплыва чувств она не ощущала никогда: хотелось время повернуть вспять, плакать, разорваться, исчезнуть и снова вернуться, но другой... Хотелось быть такой, как героини книг или сказок: доброй, ласковой, желанной и точно счастливой. Когда Элиас вновь сидел напротив и растирал её запястья этим приятным на нюх маслом, Анхелика открыла прослезившиеся глаза. Она была расслаблена. Откуда-то вернулась энергия и стало легче. Тело немного окрепло, а тошнота и головокружение отступили. - Что ж ты за чудо такое? - нежно спросил Элиас. От тепла его улыбки Анхелика почувствовала приятный поток чувств внутри. Она смотрела в глаза, но что ответить — не знала. Только пожала плечами, а слёзы брызнули из глаз, как предатели, показывающие её страх и растерянность. Растрогавшийся Элиас сразу заключил её в объятия. Ничего не говорил он, пытаясь только поддержать своим присутствием и теплом... Он не выпускал из рук её, немного попытавшуюся вырваться, и заставил с ним сесть на полу. Он покачивал её в своих объятиях и закрыл глаза в надежде успокоить. Анхелика плакала беспрестанно. Казалось, не успокоится никогда. Она спрятала лицо в плечо Элиаса и не знала, как теперь будет дальше жить, как будет смотреть в его глаза, а мысли путались с чувствами. Ей было приятно и спокойно находиться так близко с ним и ощущать силу заботливых рук. Она сама не заметила, как стала успокаиваться, а там... в конце концов - засыпать. Элиас замечал это. Он продолжал гладить и укачивать Анхелику, часто поглядывая на её лицо. Анхелика уже просто лежала головой на его плече, постепенно расслабилась и ослабла. Придерживая её в своих руках, Элиас осторожно поднялся и перенёс в свою каюту. Там он положил её на постель и прикрыл пледом. Сев рядом и глядя на её лицо, он с умилением улыбнулся: «Какая же ты наивная... Как я мог не сразу увидеть сходство со всеми тремя ролями, которые ты сыграла передо мной?... Я сначала ведь поверил... Сколько же у меня к тебе вопросов накопилось. Ответишь?... Надеюсь... А ты милая, должен признать... Совсем юная. Лицо ещё даже и детское... Милая...» Он улыбался с такой нежностью, что вошедший в каюту Константин не смел сделать больше и шага. Он недолго понаблюдал за Элиасом, который не замечал его, и тихо, чтобы не мешать, ушёл.