– Он такой и есть. Нерешительный, – смотрел ему вслед Элиас. – Это упрямство, – высказала строго Анхелика. – Сам всё испортил, а наладить или откровенно поговорить, смелости нет! Тоже мне, мужчина! – А у тебя гонор, – улыбался восторженно Элиас. – Вот надоест мой гонор вам и будет не до улыбок, – поднялась она из-за стола. – Благодарю за обед. Теперь распрощаемся. Она уверенным шагом отправилась на выход. Улыбаясь ей вслед, прищурившись и кивая своим мыслям, Элиас скоро отправился за нею. Нагнав уже подальше от гостиницы, в стороне, прямо у входа на аллею парка, он схватил за плечи. Он резко повернул Анхелику к себе лицом и обвил крепкими руками вокруг талии, чтобы не пыталась даже вырваться: – Никогда твой гонор не надоест. Я за него тебя и полюбил. – Что? – опешила Анхелика, застыв в его цепких объятиях. – А разве нет? – хитро улыбался он, но за этим взглядом видна была крепкая самоуверенность. – Да, люблю. – Нет, – нахмурилась она и упёрлась руками в его грудь, попытавшись освободиться. – Да, – упрямо повторял Элиас. – Нет, – мотала Анхелика головой, не собираясь верить ему никак. – Да, – дёрнул он её в своих объятиях и рывком притянул к себе, припав жадным поцелуем к губам. – Нет, – толкнув вновь его в грудь, упрямо высказала Анхелика через подступившие слёзы. Элиас выпустил её из объятий и поспешил достать из кармана припрятанный там на верёвочке дублон. Тот самый, за которым она охотилась в Кадисе. Тот самый, который он ей отдал, а она вернула. Надев его вновь ей на шею, Элиас подмигнул и нежно улыбнулся: – Он твой. – Нет, – снова выдала Анхелика. – Это не тот дублон. – Всё равно. Он твой, – снова прижал он её в объятия и закрыл губы трепетным, долгим поцелуем... Глава 47 (шанс, наряд, корабль...) Осторожно закончив целовать, как бы ни хотел продолжить наслаждаться прикосновением к губам милой, Элиас смотрел в её глаза. Анхелика не отвечала на поцелуй, хоть и поддалась, позволила тому свершиться. Она смотрела с застывшими в глазах слезами и молчала. Во взгляде виделись и упрёк, и недоверие, и обида. Сглотнув переживание, что будет трудно добиться её расположения, Элиас тихо сказал: – Ты больше не будешь одинока. – А я и не была, – усмехнулась Анхелика, еле сдерживая все чувства, только Элиас будто не слушал: – Мы вместе отправимся дальше, а потом вернёмся в Кадис и спасём Элену. Нашим друзьям нужна помощь. Настоящую любовь нельзя вот так оставлять. Она не уйдёт, но в разлуке причинит несчастье обоим. – Зачем я вам-то? – не хотела она принимать те чувства, которые уже владели и ею самой: те же самые — тёплые, нежные, исполняющие давние мечты о любви... – Просто дай мне шанс, – настойчиво ответил Элиас. – Как требовательно, – усмехнулась она и стала смотреть свысока. – Хотя с другой стороны... Не будете требовать ничего другого?! У меня нет ничего больше, кроме как этого одного шанса. – Не буду, – прозвучал серьёзный ответ. – Время поможет в остальном. Анхелика промолчала. Они ещё некоторое время общались взглядами. Слов не находилось, но и прекращать то, что создалось ни ему, ни ей не хотелось. Что-то крепло в душах, даря приятный поток тепла по всему телу. Что-то проникало в души и сердца, словно незнакомая, но до мурашек красивая мелодия, которая околдовывала и заставляла желать слушать её вечно... – Я не понимаю, – прошептала Анхелика. – Какой шанс? – Давай просто поедем дальше вместе, – шептал Элиас. – Оденем тебя нормально, в женское... Вернёмся на корабль... – А потом? – шептала и она. – Все хотят отправиться искать клад. И мы отправимся с ними. В конце-концов, я капитан и обещал им клад вместо войны, – шептал Элиас, а губы их снова сближались. Снова те соединились в поцелуе, но теперь поцелуй был ласковым. Теперь и Анхелика ответила осторожно и трепетно. Чтобы не спугнуть, а наоборот дать больше уверенности в себе и в нём, Элиас заботливо обнял, и оба стояли в объятиях друг друга ещё некоторое время. Просто молчали... Просто наслаждались... Когда тёплый, но порывистый ветер стал усиливаться, словно хотел заставить их уже двинуться с места, Элиас взял Анхелику за руку, и они медленно отправились идти дальше по улице. Скоро Элиас привёл её в одну из лавок, где модистка продавала женские платья. Выбрав более скромный, но удобный наряд, Элиас, не дождавшись ответа Анхелики, которая не смела выбрать и что-либо сказать, купил его ей и заставил там же переодеться. Модистка помогла уложить короткие волосы Анхелики в аккуратную причёску, которую украсила красивой тёмно-красной бархатной лентой, и не взяла за всё это дополнительной платы, хоть Элиас и предлагал. Модистка пожелала им от всей души, с искренним добром, счастья и долго улыбалась вслед. После модистки Элиас с Анхеликой снова ушли за руку по улицам города. Казалось, им уже было ни до чего и ни до кого. Всё, что происходило вокруг, кто проходил мимо или какой экипаж проезжал, откуда кто что-то кричал кому-то или играли дети — всё было будто не здесь, не среди них. Тепло рук грело, а приятный трепет заставлял наслаждаться обществом друг друга. Когда прибыли в порт, Элиас сам управлял лодкой, чтобы прибыть с Анхеликой на свой корабль, куда, как знал, большая часть команды ещё не вернулась... – Наш Патик не так давно построен. Я назвал его Патик в честь корабля деда,... Ванталы, – улыбнулся Элиас, пока управлял вёслами и лодка медленным ходом удалялась от берега. – Вы гордитесь дедом. Наверное, есть за что, – робко улыбнулась в ответ Анхелика. – Он ведь тоже был пиратом? – Да, как и брат твоей бабушки, – кивнул Элиас. – А ты была на кораблях до Патика? – Нет, что вы, откуда? – удивилась искренне Анхелика, и он обрадовался ещё больше: – Тогда я покажу тебе Патик во всей красе! Очень надеюсь, тебе понравится! – Я помню трюм, где пряталась и каютный отсек, – робко улыбнулась она. – Очень уж в трюме низкий потолок. Пришлось ползать там среди ящиков специй и продуктов. – Жизнь моряка несладкая, – засмеялся с умилением Элиас, и Анхелика невольно засмеялась вместе с ним... Глава 48 (начало экскурсии,... это нечто живое и... двигается,... дышит...) Элиас и Анхелика были весёлые как никогда. Обоим было хорошо. Не царили между ними обида, непонимание, не было ссор или споров. Всё, казалось, кануло в прошлое, и теперь будет только лучше. С этими чувствами, которые хотелось сохранить, оба поднялись на борт.