– Здесь! На звонок сначала никто не отвечал. Потом дверь тихонько отворилась. Стоящая на пороге женщина даже не поинтересовалась, кто к ней пришел. Бледная и с потухшим взглядом, казалось, ей было совершенно все равно, кто явился по ее душу. Она молча пропустила их внутрь и безразлично уставилась куда-то мимо них. – Татьяна? Женщина кивнула. – А ваша фамилия? – Реброва. – Николай Ребров кем вам приходится? – Племянник он мой. – А Полина Белякова? – Тоже племянница. – Вы уверены? Женщина подняла на них усталый взгляд и вместо ответа спросила: – Что случилось? – Разве племянница вам не рассказала? – Нет. Я уже дня два как не разговаривала с Полиной. – Николай упал в воду. – Ох, бедный ребенок! С ним все в порядке? – Да. Но мы подозреваем, что случилось это падение не без помощи Полины. Она была там, могла столкнуть мальчика. – Чушь какая-то! – пожала плечами Татьяна. – Зачем это Полине? Они с Колей всегда были очень дружны. Нет, вы что-то путаете. – У нас есть свидетель, который видел, как Полина столкнула Колю в воду с моста. – Врет ваш свидетель, – равнодушно произнесла Татьяна. – Или выдумывает. – А где сейчас находится Полина? – Я же вам сказала, я ее уже два дня не видела и не слышала. – Возможно, она у вашего соседа? Плутона? – Его тоже нет дома, – все таким же ровным и невыразительным голосом произнесла Татьяна. – Он уехал к своей матери еще на прошлой неделе. Она у него тяжело заболела. Да, все вокруг болеют, такие вот дела. Разговаривала она как-то слишком уж спокойно. Создавалось впечатление, что у Татьяны не все дома. Но возможно, дело было в приеме каких-то медицинских препаратов, которые тормозили нервную активность, а заодно подавляли и центр речи, делая ее медленной и какой-то вязкой. – Мы с вами можем поговорить про Полину? – Отвечу на все ваши вопросы. – Как получилось, что в официальных документах нет никакого упоминания о вашем с ней родстве, но при этом вы зовете ее своей племянницей? Татьяна удивилась. – Как нет упоминания? – спросила она. – Полина – это племянница моего мужа. Все это знают. – Кто все? – Ну, все его родственники. А теперь и мои. – А кем вам приходится Зябликов? – Сергей? А он тут при чем? – И все же ответьте на вопрос. – Он мой муж. – Нет, ваш муж – Олег Ребров. – Олег – это мой второй муж. А за Сергеем я была замужем еще раньше. Детей у нас с ним не было, и мы развелись. – Только поэтому? – Он любил погулять, да и нрав у него не самый спокойный, так что я с ним развелась. Потом я встретила Олега, и были мы с ним какое-то время очень счастливы. – Но этот Зябликов до сих пор прописан в этой квартире. – Прописан. – Почему же вы его не выпишете? Он же бывший член вашей семьи. – Понимаете, эту квартиру мы с ним в ипотеку брали вдвоем. Он внес первоначальный взнос, равный половине ее стоимости. Остальное мы с ним платили вдвоем, потом ипотеку стали платить уже мы с Олегом. Но Сергей проявил благородство, после развода он не стал требовать раздела квартиры, ограничился просьбой остаться тут прописанным. – То есть он владеет половиной этой квартиры? Так и говорите! – Я так и говорю. А зачем вам Сергей? – Он подозревается в убийстве отца Полины. – Что вы такое говорите! – снова удивилась Татьяна, и в глазах у нее впервые с начала разговора зажегся живой огонек. – Полина сирота! – Сирота? Откуда вы это взяли? – Мне так муж сказал. – Сергей или Олег? – Олег, конечно. Полина его племянница. А ее родители погибли в автокатастрофе страшно много лет назад, это было даже еще до моего знакомства с Сергеем. – Имя Михаила Белякова вам что-нибудь говорит? – Ну, Белякова – это фамилия Полины. Возможно, Михаилом и впрямь звали ее отца, я не уточняла. Но повторяю, он умер задолго до того, как Сергей узнал меня или тем более познакомился с Олегом. Вы что-то путаете. Полина даже воспитывалась в школе-интернате для детей, оставшихся без попечения родных. Мы туда с мужем к ней ездили, навещали девочку. – Это вы говорите про Лесной Бор? – Да. Там она и воспитывалась. Без родителей, без отца, без матери. – То есть до этой поездки вы о существовании Полины ничего не знали? – Муж говорил, что у него был брат. И что брат с женой погибли в автокатастрофе. – Про Полину он упоминал? – Он говорил, что вместе с ними погибла и их дочка. – И вас не удивило, что девочка оказалась живой? – Удивило. Но брат сказал, что случилось чудо. Что Полина потеряла память, долгое время не могла ничего вспомнить. А теперь она пришла в себя, память к ней вернулась, и он вновь обрел племянницу. – О том, чтобы забрать девочку в вашу семью, речи не шло? – Нет. Полина была уже большим подростком. К дяде она не рвалась. Ее устраивала жизнь в интернате. Ну и я тоже не настаивала. У меня родились собственные дети – Сережа с Галкой, а здоровье, напротив, пошатнулось. Если бы муж стал настаивать, разумеется, я бы согласилась и приняла бы Полину. Но он не настаивал. И нам было достаточно того, что она есть. – И когда Полина первый раз появилась в вашем доме? Как это произошло? – Обыкновенно произошло. Когда она закончила школу в интернате, то приехала в Питер. И муж как-то сказал, что Полина живет тут, можно ли ее пригласить к нам на ужин? Я сказала, что буду рада. И Полина пришла. Так мы и начали с ней общаться. Татьяна говорила так убежденно, что, казалось, она сама искренне верит в то, что говорит. Арсений решил пока что оставить эту версию без комментариев, аргументов против у него было слишком мало, и все они звучали как-то неубедительно. Вместо этого он заговорил о другом. – Но Полина давно вышла из подросткового возраста, ей уже исполнилось восемнадцать, и она покинула стены интерната. Вы знаете, где и с кем живет Полина? – Да. Конечно, знала! Полине необыкновенно повезло! Своего жилья у нее в городе не было, но она смогла устроиться домработницей к двум очень милым людям. Супружеская пара. Они очень хорошо относились к Полине. Работой совсем не перегружали. Разрешали гулять сколько вздумается. Они выделили ей для жилья отдельную комнату, в которой когда-то жила их собственная дочка. И они даже купили для Полины машину, чтобы девочка могла самостоятельно ездить за покупками.