Он вздыхает и улыбается. — Я провел некоторые исследования и разработки. — Для меня? В ответ он улыбается застенчивой улыбкой — совсем другое выражение лица, чем у обычного Джованни Косты. Затем откусив кусочек, говорит: — Неплохо. Не то же самое, что настоящее. Но близко. Такими темпами я могу стать полупрофессиональным пиццамейкером. Хотя за это звание мне придется побороться с Томми. — Этот корж на вкус просто потрясающий. Совсем не похоже на то, что я пробовала в разных пиццериях. Это восхитительно. Спасибо. Джио откидывается на спинку стула и заводит руку мне за спину, пока я заполняю вторую форму. Не могу игнорировать его присутствие. Это восхитительно отвлекает. Затем он теребит висячие серьги-тросточки, которые я сегодня надела. Жар поднимается по моей шее. — Мило, — говорит он. Я поднимаю брови. — Да, для двенадцатилетней. Мама подарила их мне. — Как только произношу эти слова, я жалею о них, потому что серьги мне нравятся, и они были удивительно заботливым и праздничным подарком от моей мамы. — Мне они нравятся. — Ха-ха. Спасибо. Завтра я надену жемчуг, чтобы немного повыситься в классе. — Женщины, к которым он привык, носят роскошные бренды, элегантные и дорогие. В отличие от меня, у которой гардероб «сборная солянка» — несколько базовых вещей, много подержанной профессиональной одежды и множество с распродаж в универмагах. Его лицо вытягивается. — Ага. Завтра, когда придешь на работу, я хочу видеть тебя в жемчугах, с волосами, завязанными во французский узел, в платье от «Дольче и Габбана» и с духами «Коко Шанель». Номер девятнадцать, если быть точным. Полный макияж и ни больше, ни меньше. Бабочки внутри не трепещут. Они замирают при этой мысли, потому что я не модная. Если эти серьги-трости и говорят что-то обо мне, так это то, что я — полная противоположность стильной модели. — Серьезно? — Ни в коем случае. Я бы предпочел, чтобы тебе было удобно. Работа здесь требует много времени на ногах. Я не могу понять, шутит он или нет. Несомненно, Джованни Коста нравятся те женщины, которых он фотографирует: высокие, стройные, утонченные. Пытаюсь закончить заполнять последнюю форму, но теряюсь, перечитывая одну и ту же строчку несколько раз, не в силах понять ее смысл, пытаясь забыть наклон его губ, расположение его руки и его близость. Я откидываюсь на спинку стула. Со своей загадочной улыбкой Джио нежно дергает меня за кончики волос. Я резко подаюсь вперед и чуть не падаю на пол, затем делаю вид, что меня пробрала дрожь. Скорее, трепет. — У нас тут настоящая история Гилберта и Энн, да? — спрашивает он. — Гилберт и Энн? — тупо переспрашиваю я. Он прищуривается, словно пытаясь дать мне шанс понять о чем идет речь. Как уже не раз случалось с тех пор, как приехала сюда, мои миры сталкиваются, и я улавливаю связь. — О, «Энн из Зелёных Крыш». Мы с Фрэнки обожали этот сериал. Он немного рассказывает о том, как в детстве она заставляла всю семью смотреть с ней этот старый сериал, и это был ее первый выбор для вечернего просмотра фильмов. Да, я помню. Потому что часто бывала там, но, конечно, он не запомнил бы Джей Лав так, как я запомнила каждую его деталь. И, честно говоря, из-за нашей тогдашней разницы в возрасте было бы странно, если бы он это сделал. Нога Джио подрагивает, балансируя на колене, и я не могу не задаться вопросом, подговорила ли его Фрэнки сделать безглютеновую основу для пиццы или он сделал это сам ради меня. Что касается случайного поцелуя, то напоминаю себе, что я взрослый человек, а не застенчивый подросток, который боится своей лучшей подруги. К тому же строила здания. Ну, вернее проектировала их, и знаете что? Они до сих пор стоят, и, надо сказать, довольно надежно. Я училась в колледже в городе, жила сама по себе и управляла своей жизнью. Так что не могу позволить себе потерять всю эту почву в воспоминаниях или возвращении к той девушке, которой когда-то была. Уверенность стирает застенчивый румянец с моих щек, и шепот проникает в мой разум. Я хочу превратить случайный поцелуй в такой, который Джио не забудет... и захочет повторить. Проблема только в том, что я не хочу разрушать дружбу с Фрэнки. Внутри меня разгорается война противоречивых желаний, и я разрываюсь между ними как никогда. ГЛАВА 8 ДЖОВАННИ Что имел в виду Нико, когда сказал, что знал, что это произойдет? Впервые в своей жизни я чувствую неуверенность в романтических отношениях. Не потому, что одинок, а потому, что мои братья и сестра указали на кое-что во мне, в чем может быть доля правды. Да, я могу быть обаятельным. И конечно, я обалдуй. Вся эта история с кокетливым лицом тоже, наверное, верна. Сам того не желая, я очаровал многих женщин. Кроме Джой. Было несколько моментов, когда чувствовал, что между нами проявляется интерес, как фотография в темной комнате. Вот только не хочу смотреть на Джой через объектив. Я хочу видеть ее полностью, красиво, всегда. Я не такой уж и красавец. Джой сделала несколько комментариев в мой адрес, и ее взгляд постоянно устремляется на меня, в частности, на мои мускулы. Но она сопротивляется моим попыткам флирта. Другими словами, не флиртует в ответ. Не бегает за мной, не ищет меня, не проявляет явного интереса. Я к этому не привык. Вот пример сейчас: она садится на край стула, как можно дальше от меня. — У меня что, вши? — спрашиваю я полушутя. Она дергает головой в мою сторону. — Нет, точно нет. — Тогда в чем проблема? — Проблема? Нет никакой проблемы. — Она смотрит на шейкер для сыра на столе. — Есть что-то. — У меня на тебя аллергия, — выпаливает она. — У тебя не может быть аллергии на человека, тем более на меня. Подожди, это мой одеколон? Я привез его из Италии. — Определенно нет. — Ну, что тогда? Ее щеки сдуваются на выдохе, и она начинает ерзать, затем складывает руки на коленях. — Ты когда-нибудь смотрел фильм «Чумовая пятница»? — Тот, где мать и дочь меняются телами? — Я хмурюсь, когда меня охватывает паника. — Подожди. Только не говори мне, что вы с миссис Гловер поменялись телами? — Нет, я не имела в виду маму. Скорее, себя саму. Это похоже на то, что, когда уехала из города, я также оставила позади зрелую, логичную, здравомыслящую женщину, которой стала. Теперь, когда я здесь, то чувствую себя так, словно снова стала подростком. Я хихикаю. — Ты знакома с моими братьями и сестрой? Мы ведем себя так, будто мы все еще язвительные подростки, которые ненавидят друг друга. — Я пожимаю плечами. — Так это не из-за меня? Я не пахну плохо или?.. Джой медленно качает головой, как будто хочет сказать что-то еще, но находится в состоянии войны с самой собой. — Как я уже говорила, от тебя очень хорошо пахнет. Я придвигаюсь ближе. — Джой, кажется, ты не хочешь быть рядом со мной. — Не хочу. Ох. Убирая руку, я выпрямляюсь на стуле.