И вот я нахожусь под угрозой полного обморока. Томми врывается в дверь и таращит глаза. — Ого! Мы с Джио задерживаем дыхание, ожидая его реакции. Взгляд Томми переходит на ладони Джио, разминающие мои плечи. Я ожидаю, что старший брат отругает младшего. Но вместо этого его лицо светлеет. — Это… потрясающе. Точно на первое место. — Считаешь, что это достойная работа? — спрашивает Джио своего брата. — Я думаю, что это идеальный дом. Вы могли бы вместе построить настоящий. — Твой брат — фотограф, в конце концов. У него свое видение декораций. Я помогла их воплотить, — говорю я. — А Джой — архитектор. Она спроектировала конструкцию и проработала мельчайшие детали. Мои большие руки слишком неуклюжие. Томми потирает руки. — Молодцы. Вы отличная команда. К сожалению, ты мне нужен за стойкой. У нас там настоящий хаос с заказами пиццы и пирогов, потому что люди не хотят готовить ужин в преддверии Рождества. К тому же, у нас неожиданный гость или даже трое. Я слышу перешептывания о возвращении Пауло. Еще через несколько часов мы с Джио опускаемся на стулья за пустым столом. Столовая зона пуста. Мусорные баки полны. На табличке написано «закрыто», но впереди еще много работы. — Плюс в том, что завтра у нас выходной, — бормочет Джио. — Вот только надо представить пряничный домик. Ты знаешь, что существует целый мир конкурсного изготовления имбирных пряников? — Ты, наверное, искала в интернете то же самое, что и я. Мы оба смеемся. — А какие там правила? — спрашиваю я. — Нужно ли нам делать что-то особенное? Джио обращается к листу, который дала нам Мерили. — К счастью, это благотворительная акция, так что ничего серьезного. Но мы получаем два абонемента на весь день на горнолыжный курорт Хоук-Ридж-Холлоу, а также вход на различные мероприятия Зимнего фестиваля. В тот год, когда Расти сделал Фрэнки предложение, они проводили благотворительную акцию под названием «Санта на коньках». Я помню, как она рассказывала мне эту историю. На самом деле, именно Джио отвез ее на это мероприятие, практически пиная и крича. — Главный вопрос — катаешься ли ты на лыжах? — спрашивает он. — Давно не каталась, но несколько раз пробовала. — Как насчет тебя, меня и склонов завтра? — Конечно, с удовольствием. — Тогда это свидание. — Что? — У меня перехватывает дыхание. — Свидание, — повторяет Джио. — Вроде того, как мы ели пиццу в тот вечер. — Это было свидание? — спрашиваю я, пытаясь перевести дыхание. — Случайное свидание, — намекает он. — Там были свечи... и, насколько я помню, после этого был поцелуй. — Оу. — Я оглядываюсь по сторонам, как будто ожидая, что кто-то начнет спорить. Протестовать. Джованни встает передо мной. — Только не говори мне, что ты не поняла, что это было... — Он прижимает руку ко лбу и смотрит в пол, медленно качая головой. — Я теряю хватку. — Нико сказал, что только сегодня три девушки оставили тебе свои номера, а ты в основном был здесь, со мной. Скорее всего, они приходят просто потому, что ты здесь работаешь. Не думаю, что ты теряешь хватку. На мгновение он выглядит ошеломленным, затем звонит его телефон. — На самом деле, мы можем начать прямо сейчас. — Он зажигает свечи на столе. — Я хотел убедиться, что безглютеновый корж для пиццы, который я сделал, не был случайностью. Везение новичков или что-то в этом роде. Поэтому я попробовал еще раз. Правда, на этот раз я приготовил «Джио». — Острая колбаса, запеченный красный перец, свежая моцарелла и руккола? — Точно. Он достает ее, горячую, из духовки. — Когда ты успел ее приготовить? — Пока ты была занята украшением пряничного домика. Мысль о потере крутится у меня в голове — потерять работу, парня, квартиру и способность переваривать печенье. Потерять Джио было бы не так просто. Это раздавило бы меня. Интересно, влюбленность может быть сокрушительной, если она безответна. Пора сменить тему на что-то безопасное, не способное заставить меня чувствовать себя мусором, вываливающимся из бака на кухне. Указывая на пряничный домик, я спрашиваю: — Как мы будем его перевозить? — Очень аккуратно, — отвечает он, кладя нам по кусочку пиццы. Сыр расплавился, а пикантный аромат просто поражает воображение после долгого дня, наполненного сладостями. — Значит, тебе нужно найти жилье к началу следующей недели? — спрашивает Джио. Я стону. — Пожалуйста, не напоминай мне об этом. — У тебя есть братья и сестры? — Нет. Единственный ребенок. Мама у меня замечательная, но она была занята своей карьерой, когда я был младше. Мне всегда нравилось бывать у тебя дома. Я имею в виду дома у Фрэнки. Всегда многолюдно и всегда что-то происходило. Он слегка закатывает свои искрящиеся глаза, как будто тот не всегда ценил полный дом людей. — Расскажи мне об этом. Но я бы не хотел, чтобы было иначе. — Ты хочешь иметь собственную семью? Джио откидывается назад, и его взгляд блуждает вверх и вниз по моему телу, затем останавливается на моих глазах. — Очень хочу. Чувствую себя не очень уверенно, внутри меня все трепещет, но потом в голову приходит мысль о прочном деревянном каркасе на цементном фундаменте. Может быть, я смогу примириться с «Чумовой пятницей» внутри себя, отпустить подростковые неуверенности и вернуться к той уверенной в себе женщине, которой стала. Поэтому обращаюсь к ней сейчас, чтобы мы могли нормально поговорить без моей неловкости и бормотания. На заднем плане звучат рождественские гимны, свечи догорают, пицца исчезает, и мы общаемся так, как я никогда не ожидала. Да, поцелуй взорвал мой мозг. Я все еще нахожусь в другой галактике, но это уже другой вид близости, в которой вижу ту версию Джованни, которую, как мне кажется, он не разделяет со своими обычными спутницами. Мы говорим о забавных клиентах, о списках желаний и обо всем на свете. Его телефон несколько раз подает звуковой сигнал, разрушая чары. Очевидно, я не единственная, кто находит его таким соблазнительным. Мои плечи опускаются, когда откидываюсь на спинку стула. Парень мельком просматривает сообщение, пролистывает его, а затем убирает телефон. — Все в порядке? Тебе нужно куда-то идти? Встретиться с кем-то? — спрашиваю я. Он хмурится. Я почти жалею, что задала эти вопросы. — Нет. Определенно нет. А как на счет твоего комендантского часа? — Джио выгибает бровь. Мы оба смеемся. — Джой, просто не обращай внимания на мой телефон. Я стараюсь. В основном, это все те же trois femmes. Мои брови взлетают вверх, когда я копаюсь в глубинах памяти французского языка из девятого класса, чтобы перевести. — Три женщины? Ревность толкает к абсурду. Как я могла быть настолько глупой, настолько наивной, чтобы думать, что между мной и Джио может быть что-то реальное? Но когда мы поцеловались, это было очень искренне, прочно и совсем не глупо.