«Она тебя не любит». «Надо с этим смириться». «Возьми себя в руки и живи дальше». Иного выбора у него не оставалось. В клубе будут играть в крикет, там можно познакомиться с новыми людьми. Не такими упрямыми, как Джо Марч. – Хорошо, Фред, – ответил он, отбрасывая отрывок из Вергилия. – Дай мне минуту, я возьму пиджак. 20. Письма В течение нескольких месяцев письма копились на столе возле двери, игнорируемые всеми, а Джо в особенности. Все они начинались со слов «Моя дорогая мисс Марч», после чего следовало все остальное. Из Пенсильвании и Делавэра, Огайо и суровых земель на границе с Миннесотой, даже из Лондона и Парижа – читательниц интересовал всего один вопрос: «Что будет дальше?» Каждую неделю, когда матушка ездила в город, чтобы купить продукты и забрать корреспонденцию с почты в Конкорд-Виллидж, она приносила домой как минимум три или четыре конверта, а иногда, бывало, девять или десять – все о «Маленьких женщинах». С одной стороны, становилось понятно, что книга тронула читателей милой и нежной историей о четырех сестрах, их матери и юноше, живущем по соседству. С другой стороны, все усилия Джо по написанию продолжения до сих пор оканчивались полнейшим провалом. Первая версия получилась слишком скучной, вторая оказалась излишне интересной – по непонятным причинам. «Лишенной хорошего вкуса», как сказал Найлс, и потому что «персонажи и читатели заслуживают лучшего». Поэтому когда эти самые читатели принялись слать ей письма с требованиями уделить им время и воображение, а также предлагая собственные идеи, Джо начала воспринимать эти письма, как способ давления на себя, как напоминание о своих провальных попытках. Она разочаровала читательниц, всех этих молодых девушек, которым не терпелось узнать конец истории. Не говоря уже об издателе, ее семье, и – что было хуже всего – самой себя. – Христофор Колумб! – воскликнула она, когда Мег принесла очередную порцию: целых пятнадцать писем, адресованных мисс Джозефине Марч, автору книги. – Почему бы моим уважаемым читателям не оставить меня в покое? – Видимо, они не могут, – ответила Мег, распечатывая один из конвертов. – Дорогая мисс Марч, – начала читать она. Пишу вам, чтобы сказать, как много значит для меня и моей младшей сестры ваша книга «Маленькие женщины» и попросить вас, пожалуйста, сделать так, чтобы Лори из книги женился на Джо. Моя сестра Мэри и я глубоко убеждены, что никакая другая судьба Джо не подходит, и мы пролили немало слез, думая о том, что этого может не случиться. Пожалуйста, напишите нам ответ и развейте беспокойства о судьбе наших любимых героев. С уважением, Анна Лейк Мег выглядела довольной. Она протянула письмо сестре. – Вот, Джо, держи. Видишь, так думаю не только я. И не только Найлс, мама или даже Лори. Весь мир знает, что вы созданы друг для друга. – Что за бред! – возгласила Джо, вырывая письмо у нее из рук. – Я не собираюсь женить Джо и Лори ни за что на свете! Уж тем более не ради того, чтобы кому-то доставить удовольствие! – Уж точно не себе, – пробормотала Мег. – Что? – Ничего, дорогая. Входная дверь отворилась, и в дом впорхнули Ханна и Эми, вернувшиеся с пустыми корзинами от Хуммелей, которые вновь слегли с жутким кашлем. Они отнесли им немного даров Овощной долины, ведь у них их было так много, а у Хуммелей так мало. Горемычная семья каждую зиму боролась с многочисленными болезнями, и часть без того скудного бюджета Марчей уходила на покупку для них дров и угля, чтобы помочь друзьям пережить холода. Они понимали, что такое бедность, но им не довелось познать нищету, и Джо часто поражалась тому, насколько это все-таки разные вещи – иметь мало и не иметь вообще ничего. – Так-так, – сказала мама, снимая перчатки. – Что за шум? Мои девочки ссорятся? – Вовсе нет, мама, – ответила Джо. – Просто обсуждаем письма моих читателей. – Ее читатели хотят, чтобы Джо и Лори поженились, – добавила Мег с озорным блеском в глазах. – Не дразнись, Мег. Это ее книга и ее персонажи, и она имеет полное право определять их судьбы, не слушая ничьих советов. Даже наших. – Даже если она безжалостно использует нас в своих книгах, пишет постыдные вещи и делает посмешищем для всей страны? – возмутилась Эми. – Никакое ты не посмешище, – ответила матушка, приглаживая блестящие локоны младшей дочери. – И да, даже тогда. – Хм-м-м, – насупилась Эми. Ее лицо побледнело, словно быть героиней книги Джо для нее унизительно. – Я не понимаю, почему не могу высказать свое мнение по поводу того, что она про меня пишет. – Потому что это не про тебя, глупышка, – сказала Джо. – Не про настоящую тебя. А про твою выдуманную мной версию. – Если это выдуманный персонаж, почему ее зовут Эми Марч? – Христофор Колумб! – снова вскричала Джо. – Кругом одни критики! Пока Джо раздраженно топала по комнате, младшая Марч взяла в руки стопку конвертов и принялась читать адреса отправителей. Два письма пришли из места с названием Рочестер, из Миннесоты, а еще одно аж из Сан-Франциско. Эми охватил восторженный трепет от мысли, какой путь проделало это письмо: возможно, его везли на лошади через Скалистые горы и через равнины, мимо индейцев и ковбоев, мимо обозов, направляющихся в Орегон. А может, оно сначала переплавлялось на пароходе на юг, затем пересекло в фургоне Панамский перешеек, а после этого из Флориды снова путешествовало на пароходе. Может, его перехватили пираты, высадившиеся на каком-нибудь неогибаемом острове. Когда она рассказала все это Мег, та рассмеялась. – Необитаемом. И какому же пирату могло понадобится письмо, адресованное Джо? – Помирающему со скуки, – отозвалась Джо. Эми надулась. – Почему вы все время надо мной подшучиваете? – поинтересовалась она. – Вы ездили развлекаться в Нью-Йорк без меня! Все делаете без меня! А мне остается только сидеть дома и думать о приключениях. Самое большее, что мне перепадает – это старые письма Джо. Мег взяла ее за подбородок и ласково сказала: – Будут и у тебя приключения, солнышко. Мы с Джо в твоем возрасте тоже нигде не бывали. – Джо не хочет даже придумать для меня приключение, – продолжила Эми. – Я же объясняла: мне не в радость описывать столько иностранных городов! Тем более, я их сама никогда не видела! – ответила Джо. – Но скоро увидишь, тебя уже пригласили в Париж и Лондон. Отправишься туда со дня на день! А я всю свою жизнь проторчу в Конкорде. – Бет ни разу не выезжала из Конкорда и была счастливей всех нас, – возразила Джо. – Бет была святой! – сказала Эми. – С ней мне не сравниться. Мне жаль, что у вас осталась я, Джо! Знаю, что Бет была твоей любимицей. Джо резко обернулась, а Мег в ужасе вскинула руки. – Эми! Что ты такое говоришь! – В нашем мирном доме всех любят одинаково, – сказала мама, пытаясь успокоить младшую дочь. – Неправда, – воспротивилась Эми. – В книге я эгоистичная и нелепая, а Бет – милая и идеальная, и ей дарят пианино. Все повернулись к стоящему в центре комнаты фортепиано, уже давно не издававшему ни звука: никто не находил в себе силы играть на нем, с тех пор как умерла Бет. Согретая исходящим от камина теплом, Джо снова обрела дар речи. – Разве я не откладываю каждый месяц деньги для твоих уроков рисования, на уголь и краски? – Откладываешь. – А на новые ленты и банты? – Лент у меня хватает. Джо покачала головой. – Эми, ты так же дорога мне, как и Бет, и мне больно слышать, что ты этого не понимаешь. Эми со вздохом поставила на пол свою корзину. – Понимаю, конечно. – Ну вот и славно, – подытожила Мег, вместе с мамой обнимая обеих сестер. – Наша семья – это все, что у нас есть, – высказалась матушка со слезами на глазах. – Любите друг друга, мои дорогие. И не забывайте об этом. В конце концов, ничто другое не имеет значение. Сестры пообещали не забывать. Они расцепили объятия, и Джо взъерошила Эми волосы.