И сразу пожалела о своих словах. Если Винборн станет разговаривать с Хинклем о бумагах Германа, может зайти речь и о треклятом письме. Но ее беспокойство оказалось напрасным. Винборн вскинул бровь. – Я предпочел бы не обсуждать дела мистера Рольфа со слугой, – заявил он. «Вот чертов сноб! – подумала Хельга. – И слава богу, что сноб!» – Вас не затруднит пройти со мной, миссис Рольф, чтобы я мог поискать у него в бумагах? – осведомился Винборн. – Этот проект договора требует немедленного моего внимания. И снова удача: не забери она красную папку, Винборн неминуемо наткнулся бы на нее. – Разумеется. Они отправились в номер Рольфа. У лифта и на лестничной площадке так и стояли охранники в форме. Они взяли под козырек, и Винборн, обожавший субординацию, важно кивнул. Полная медсестра с приветливым лицом открыла дверь и впустила их внутрь. – Пожалуйста, постарайтесь не шуметь, – вполголоса попросила она и вернулась в спальню, притворив за собой дверь. Хельга просматривала содержимое ящиков, а Винборн стоял рядом. Папка с японским контрактом обнаружилась быстро. Под ней лежала другая папка, с наклейкой «Швейцарский пакет акций». Заметив ее, Винборн сказал, понизив голос: – Я кое-что вспомнил. Ломан говорил о недостаче двух миллионов долларов на швейцарском счете. Мистер Рольф сообщил ему, что потери произошли из-за неосмотрительной спекуляции. Хельга с трудом совладала с собой. Рольф утаил от них правду, это уже хорошо. Ни Ломан, ни Винборн не знают о вине Арчера. Она подняла взгляд: – Швейцарский портфель – моя забота, мистер Винборн. Мне известно, что пропало. Я уже обсуждала данный вопрос с мужем. Это моя проблема, не ваша. Юрист слегка поджал губы, и только. – В таком случае я вас оставлю, миссис Рольф, – сказал он, слегка кивнув. – Что-то еще требует обсуждения? – Ничего срочного. Доктор Леви считает, что, если состояние пациента улучшится, мистера Рольфа следует транспортировать в Парадиз-Сити, там ему будет обеспечен лучший уход, чем здесь. Решение будет принято в течение пары дней. Мне нужно сегодня же вернуться в Майами. И разумеется, я рассчитываю, что вы будете держать меня в курсе. А пока разрешите откланяться – нужно сделать несколько звонков. Если понадоблюсь, я в номере четырнадцать. – Он направился к двери, потом остановился. – Как душеприказчик и юридический консультант мистера Рольфа, я считаю себя вправе осведомиться, продолжаете ли вы пользоваться советами мистера Арчера. Два миллиона долларов – значительная потеря. Хельга посмотрела ему прямо в глаза. – Вам нет пока необходимости действовать в качестве душеприказчика, мистер Винборн. И я уверена, что такой нужды не возникнет еще много лет, – спокойно заявила она. Он снова поджал губы. – Я тоже на это рассчитываю, миссис Рольф. Прошу меня извинить. – С этими словами Винборн покинул комнату. Хельга с облегчением откинулась на спинку кресла и выдохнула. Она поняла, что отлично справилась. Будь письмо обнаружено, этот опасный тип показал бы когти. Вернувшись в свой номер, она застала там Хинкля. Тот выглядел усталым и оттого менее добродушным, чем обычно. – Как у вас дела, мадам? – осведомился он, двинувшись ей навстречу. – Все хорошо. А у вас, Хинкль? – Ночь выдалась беспокойная, но теперь мистеру Рольфу, кажется, чуть получше, мадам. Не будем терять надежду. – Доктор Леви говорил вам про… про паралич? – Да, мадам. Вещь неприятная, но не повод для уныния. Могу я предложить вам пообедать на террасе? Журналисты ушли. Никто вас не побеспокоит, а солнце пойдет вам на пользу. – Отлично. Как ни странно, Хинкль, но я просто умираю с голоду. – Это напряжение дает о себе знать, мадам, дело вполне понятное. «Милый, добрый Хинкль», – подумала Хельга. Если Герман умрет, она почтет за благо оставить дворецкого при себе. – Советую паштет из перепелов, мадам, а затем стейк из говядины с перцем под рубашкой. Я проконтролирую шеф-повара. – По лицу слуги пробежала тень. – Проку от него мало. И наконец, шампанское во льду. Здешним винам, боюсь, нельзя доверять, но «Болленже» вполне годится. – Звучит замечательно, Хинкль. Управляющий повернулся к столику, где на серебряном подносе стояли шейкер и стакан, и налил напиток. Хельга следила за его движениями, внимательно вглядываясь в полное розовощекое лицо. Нет, он не шантажист, решила она. На этот раз ошибки быть не может. – Вы успеваете подумать обо всем, Хинкль, – сказала она, принимая бокал. – Стараюсь, мадам. – Он немного помолчал. – В настоящий момент я ничем не могу помочь мистеру Рольфу. К сожалению, его состояние вне моей компетенции. А потому счастлив предложить свои услуги вам, мадам. Это доставит мне огромное удовольствие. – Спасибо, Хинкль. Охотно принимаю предложение. – Она быстро сообразила, что это неплохой шанс покрепче привязать Хинкля к себе. – Мистер Винборн интересовался насчет документов по одной сделке. Я посоветовала ему обратиться к вам, но Винборн… – Она помедлила, заметив, что управляющий слегка покраснел. Потом потупилась и договорила: – Но мистер Винборн – сноб. Хельга снова подняла взгляд и встретилась глазами с Хинклем. – Так я и думал, мадам. – Он коротко поклонился и направился к двери. – Обед будет готов через полчаса. Когда он удалился, Хельга вышла на террасу и стала смотреть сверху на пляж, на толпы отдыхающих и поток машин. «Похоже, Хинкль – мой», – сказала она себе. После обеда к ней заглянул доктор Леви. По его словам, кровоизлияние в мозг не расширилось, и это хороший признак. Он снял очки и помассировал переносицу. А вот паралич правой половины тела усилился. Тем не менее со временем вполне возможно определенное улучшение. – За два-три месяца могут произойти значительные перемены, – продолжал врач. – Я хочу показать больного профессору Бернштайну. Это лучший специалист в Европе. Однако состояние сердца мистера Рольфа таково, что я не стал бы питать особенных надежд. Тем не менее я считаю, что дня через три интенсивной терапии пациента можно будет перевозить. Он должен как можно скорее оказаться в больнице. Я, к сожалению, не могу задерживаться здесь дольше, но доктор Беллами в высшей степени компетентен, и вы можете целиком положиться на него. В голове у Хельги началась работа. – Значительные перемены? Что вы имеете в виду? – Если сердце не подведет, я совершенно уверен, что к нему вернется речь, а паралич правой стороны несколько ослабеет. – Два или три месяца? – Быть может, и дольше, но никак не меньше. – То есть Герман не сможет говорить два или три месяца? – Скорее всего. Бормотать что-то будет, разумеется, но едва ли членораздельно. Я говорю об этом, потому что мистер Винборн очень переживал из-за невозможности консультироваться с шефом. Мне пришлось убедить мистера Винборна отказаться от попыток подвергнуть мистера Рольфа таким нагрузкам. «Два или три месяца, если выдержит сердце», – отметила про себя Хельга. – Могу я навестить его? – спросила она, не испытывая никакого желания, но понимая, что должна это сказать. – Неразумно, миссис Рольф. Нет необходимости подвергать себя бессмысленному стрессу. – Леви вернул очки на место. – Вы не беспокойтесь, доктор Беллами постоянно будет держать меня в курсе. В пятницу я приму решение, можно транспортировать больного или нет. Доктор посмотрел на нее. – А вам не стоит сидеть взаперти в этой комнате, миссис Рольф, – продолжил он. – Прогуляйтесь, насладитесь пляжем и солнцем. – Врач улыбнулся. – Мне очередной ВИП-пациент ни к чему, одного более чем достаточно. Так что постарайтесь отвлечься. Жизнь мистера Рольфа вне опасности. – Он замолчал, сообразив, что противоречит сам себе. – В ближайшее время, скажем так. У меня есть все основания полагать, что он способен продержаться по крайней мере до конца года. Я пытаюсь сказать, что вам можно покидать гостиницу и вести по возможности нормальную жизнь, поскольку мистер Рольф в опытных и заботливых руках. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь