* * * Глава 1 Дело №1. Смертельный страх Утро начиналось с традиционной прогулки, и наступивший день ничем не отличался от других. В первых числах августа воздух на заре пах свежескошенной травой, клевером и речной водой. Пансионат «Старая мельница» не мог выбрать места более удачного и живописного, чем это, и я нисколько не жалел, что уступил уговорам коллег и покинул душный город, дабы поправить пошатнувшееся душевное здоровье на лоне природы. Территория пансионата органично вписывалась в окружающий пасторальный пейзаж. Я бодро шагал по тропинке в сторону узкого горбатого мостика, сразу и прочно завладевшего моими мыслями. В сумке через плечо лежала главная драгоценность – компактный фотоаппарат со вспышкой. Внимание мое привлек куст с незнакомыми мне крупными желтыми цветами, я скинул сумку на траву и сделал несколько снимков, потом повернулся к мосту, желая запечатлеть его издали. Навел объектив и замер, заметив человека в темно-сером строгом костюме и низко надвинутой на глаза шляпе. Он стоял, перегнувшись через перила, на мостике и сосредоточено смотрел в воду, точно видел в ней что-то, недоступное другим. Я окрикнул незнакомца и помахал рукой, однако тот отстранился от перил и быстро покинул мостик. Любопытство мое было задето. В силу профессии, что не отпускала меня и сейчас, я отлично помнил всех жильцов «Старой мельницы», и высокого мужчины в сером костюме и шляпе среди них не было. А меж тем, в его сосредоточенном взгляде и непринужденной позе таилось нечто странное и завораживающее. Весь интерес к съемке пропал. Я сделал несколько небрежных снимков, однако без таинственного пришельца мост был всего лишь мостом, и скоро я собрался и тронулся в обратный путь. Это незначительное происшествие слегка поколебало то сонное благодушие, в плену которого я пребывал последние дни. – Мистер фотограф! – из пансионата навстречу мне вышла юная мисс Рид, едва не угодив прямо в мои объятия. – Уже с прогулки? – Доброе утро, – я вежливо приложил пальцы к козырьку фуражки. – Ходил к мосту, пока не так жарко. Юная особа преследовала меня со дня нашей встречи. Кто-то внушил ей мысль о ее безграничной красоте, и девушка искренне недоумевала, отчего я так упорно не желаю делать ее портрет. Я лихорадочно принялся перебирать в уме поводы избежать беседы. – Ах, Филипп, вы абсолютно не умеете выбирать объект для фотографирования, – кокетливо пожурила меня девушка. – Вот я бы с удовольствием стала вашей моделью. Бонни Рид была из тех современных девушек, что, добившись равенств с мужчинами, частенько путали свободу с ветреностью, а равноправие со вседозволенностью. К счастью на этот раз меня спасло появление тетушки настойчивой мисс Рид, молодой печальной женщины, на вид едва ли много старше своей непутевой племянницы. Я спешно попрощался с дамами и отправился в общую гостиную. После плотного завтрака мужчины курили и обсуждали новости, которые с опозданием докатывались до нашей глубинки, пока старый полковник, имени которого я, к стыду своему, еще не запомнил, да и он сам, похоже, его частенько забывал, обмолвился о пугающем случае, приключившемся в соседней деревне пару дней назад. – Трагическое происшествие, господа, – попыхивая трубкой, вещал полковник. – Ужасное несчастье. Мне говорили, что вдова пекаря скончалась при весьма загадочных обстоятельствах. Можете себе представить, поговаривают, что женщина умерла от страха. – То есть как это, от страха? – спросил кто-то. – В самой прямом смысле, молодой человек. Нашли бедняжку у реки, на лице – печать невыразимого ужаса, – мужчина, очевидно, был склонен к театральным эффектам. Он помолчал немного и добавил. – Соседи слышали жуткие вопли и собачий вой. Ужасное несчастье, да… Мистер Картер, адвокат, гостивший в «Старой мельнице» со дня моего заселения, скептически усмехнулся: – Чушь и ерунда. Невозможно умереть от страха, разве что только она не увидела привидение. Мужчины согласно загомонили. Я с возрастающим интересом прислушался к разговору: – Простите, а где именно обнаружили тело? – Аккурат возле мельницы, – охотно отозвался бравый рассказчик. – После полуночи, еще теплая была. – Боже мой, кто? – Так покойница же. Беседа несколько сбилась с темы, как вдруг один из постояльцев, пожилой букинист из Лондона, задумчиво протянул: – А вы знаете, джентльмены, я вспомнил одну историю, – и, ободряемый интересом слушателей, продолжил. – У меня в деревне есть знакомые. Они как-то рассказали, что на мельнице обитает призрак – Призрак Мельника, так его называют. Бедняга упал в реку в пьяном угаре и утонул. С тех пор увидеть его ночью – дурной знак. Адвокат не сдавался: – Деревенские байки. Я таких с десяток сочиню. Господа, с меня довольно. Такие истории хороши зимой у камина, но никак не после завтрака. Удачно вставленная шутка разрядила обстановку, и разговор скоро сошел на нет. Я бы тоже о нем забыл, если бы байка о Мельнике снова не всплыла при обстоятельствах весьма необычных для тихого провинциального пансионата. Срок моего пребывания наедине с природой подходил к концу. Уезжать мне не хотелось не столько из-за местных красот и свежего воздуха, сколько из-за неопределенности собственного положения. Бессрочный отпуск грозил затянуться, обернувшись увольнением, и мысли о вынужденном бездействии тяготили меня. Однажды за завтраком ко мне подсел незнакомый мужчина и, сложив руки на груди, без предисловий произнес: – Призрак Мельника здесь точно не при чем. Я вздрогнул и едва не подавился кофе. – Люди склонны верить в потустороннее и даже такую нелепую и обыденную смерть окутали ореолом тайны, – продолжил он, точно не замечая моего смятения. – Вы согласны со мной? Я, не задумываясь, покивал, осторожно присматриваясь. В памяти, еще не пробудившейся ото сна, зашевелилось что-то забытое, но не до конца. Поставив на стол чашку с кофе, я внимательно взглянул на незнакомца, и, наконец, вспомнил, где видел это строгое лицо с пронзительными цепкими глазами. – Мы, кажется, не знакомы? – он степенно кивнул. – Вы новый постоялец? Мужчина молчал и загадочно улыбался самым уголком губ, отчего улыбка показалась мне насмешливой и даже в некоторой степени коварной. – Приятного аппетита, – пожелал он, не меняя выражения лица, поднялся из-за стола, нацепил шляпу и низко надвинул ее на глаза. Я не мог отпустить его, ничего не выяснив. Откуда ему вообще стало известно о призраке Мельника? Разве он был в то утро в гостиной? В голове у меня щелкнуло: – Подождите! – я бросился за ним вдогонку. – Стойте же, я видел вас раньше! Следом за незнакомцем в шляпе я выбежал на веранду, но опоздал. Он в очередной раз пропал без следа. Сама по себе эта неожиданная встреча ничего не значила, однако именно после нее события приняли печальный оборот. Полночи я не мог заснуть – в памяти постоянно всплывал таинственный незнакомец. Черточку за черточкой я воскрешал его образ, пока не увидел во всей красе. Никогда прежде ни один человек не оказывал на меня такого сильного впечатления, я словно был околдован и не мог заставить себя не думать о нем. Утро для меня наступило раньше обычного и причиной тому послужили громкие взволнованные голоса в коридоре, среди которых доминировал чей-то уверенный голос, отдающий распоряжения. Похоже, я остался единственным человеком в «Старой мельнице», кто не понимал, в чем дело. В халате и мягких тапочках я вышел из комнаты и увидел, как человек в форме констебля огораживал желтой лентой противоположный конец длинного коридора. Я нахмурился, двинувшись к нему, но тут вдруг налетел на кого-то, едва не сбив с ног. – Простите, мэм, что происходит? – обратился я к одной из любопытствующих соседей. Миссис Клэр окинула меня удивленным взглядом – пожилая сплетница, еще более неприятная и сморщенная без толстого слоя косметики и в домашнем платье, искренне недоумевала, как я мог проспать такое событие. Если бы она знала, о чем я размышлял вместо сна!.. – Умерла Бонни Рид! Ночью, – миссис Клэр закатила глаза и прижала сухую, похожую на птичью лапку, руку к впалой груди. – Полиция полагает, что это убийство. В голове не укладывалось. Мисс Рид? Умерла? Та самая девчонка, которая просила сделать ее портрет? Как это возможно? Констебль быстро разогнал зевак, и мне удалось ненадолго приблизиться к заграждению. – Вам нельзя здесь находиться, – сухо одернул меня страж порядка. – Я журналист. Но констебль, критически оглядев мой халат и торчащую из-под него полосатую пижаму, остался непреклонен, и я вернулся к себе, пытаясь осознать, что глуповатая, но милая и жизнерадостная Бонни Рид, еще вчера допекающая меня своими капризами, вдруг… умерла. Ни с того, ни с сего, просто была, и нет ее больше. Я просидел на кровати никак не меньше получаса, как в дверь осторожно постучали и голос горничной сообщил, что меня ждут в спальне умершей. Я был безмерно удивлен. Неужели мне дадут написать о трагедии уникальную статью с места событий? Или… предъявят обвинение в убийстве? Подходя к желтому ограждению, я трепетал и ликовал одновременно, но в то же время внутренний голос, что некоторые люди зовут совестью, шептал мне, с каких пор я успел стать таким циником, что уже через полчаса после смерти знакомой мне девушки сочиняю о ней статейку? – Филипп Фелтон? Я тихо прикрыл за собой дверь, кивнул и с возрастающим волнением пожал протянутую жилистую крепкую руку. Передо мной стоял угрюмый коренастый мужчина в потертом твидовом костюме, и если меня попросили бы описать его, то едва ли я смог бы вспомнить что-то кроме его шикарных густых усов. – Я инспектор Гаррисон, – представился он. – Мне следует предупредить вас, что детали дела не должны покинуть пределы этой комнаты и тем более попасть в прессу. Странное предупреждение. Разве его не известили, что я журналист? Впрочем, я торопливо заверил его в своем содействии и сразу же завалил вопросами, не в силах совладать с собой: – Ее действительно убили? Но кто? Как? Инспектор недовольно нахмурился и кивнул в сторону окна: – Мой… коллега вам все объяснит. Я повернулся ко второму действующему лицу этой странной постановки и едва не подпрыгнул от неожиданности – в ореоле из слепящих лучей восходящего солнца рядом с кроватью стоял высокий человек в сером костюме. На сей раз без шляпы. – Это я просил инспектора позвать вас, – он шагнул мне навстречу и сразу же приобрел более ясные и приземленные очертания. – Я плохо разбираюсь в людях и, раз уж мы почти знакомы, ваше участие может оказаться полезным. Я был не просто удивлен, я был ошарашен. Однако здравый смысл позволил мне взять себя в руки и хладнокровно спросить, ибо я не был настроен столь же оптимистично: – Кто вы, позвольте узнать? Мужчина немного растеряно переглянулся с инспектором Гаррисоном. На губах его играла легкая улыбка: – Я? Волонтер. Ответ еще больше меня запутал: