Я не закончила фразу. За семь лет дружбы мы с Коко рассказывали друг другу всё. Мы жили в одной квартире в Лос-Анджелесе и хранили все личные документы в одном сейфе. Коко знала обо мне практически всё. Она легко могла заполнить все необходимые документы. Схватив толстую стопку бумаг, я вернулась в спальню. Дверь хлопнула громче, чем я ожидала. — Ты незаконно воспользовалась моими персональными данными и подделала документы, чтобы подать за меня заявку на участие в шоу, которое я не смотрю и в которое не верю, чтобы отомстить мне за то, что я тебя дразнила? Ответом на мой вопрос было молчание. Через тридцать секунд Коко спросила: — Я зашла слишком далеко? — Да, чёрт возьми. — Ты сильно злишься? — Я зла, потому что теперь я имею отношение к этому дурацкому шоу, и тому есть доказательства, ведь эти документы можно будет поднять в сети. Я зла, потому что, если я захочу быть избранной в Верховный суд, кто-то сможет поднять список подавших заявки на «Единственную», что понизит мои шансы, потому что, очевидно, это выставит меня в дурном свете. — Но ты зла? — Зла ли я на то, что ты дьявольская сучка? Нет. Надо отдать ей должное. Она ждала два месяца, пока её затея осуществится. Здорово всё это провернула. — Хотела бы я видеть твоё лицо, когда ты получила письмо. Я прямо вижу, как ты читаешь название письма и начинаешь возмущаться по поводу сексистской подоплеки шоу, а потом впадаешь в шоковое состояние, понимая, что подала заявку на участие в нем. Собираешься написать им о суровом процессе отбора? — шутила Коко. — Ха-ха, — ответила я без всякого выражения. Глаза бегло просматривали документ. — Тысячи желающих, и только двенадцать женщин прошли отбор на шоу. Вообще-то технически двадцать четыре, но двенадцать уйдут до крупной коктейльной вечеринки с желанным холостяком. И поскольку шансы, что тебя выберут из огромного количества желающих, меньше одного процента, то я подумала, что ты не будешь так уж вовлечена во всё это. Может, они даже не сохранят твою заявку. Я просто хотела письмо или имейл с твоим именем, подтверждающий, что ты подала заявку на «Единственную». — Как я и говорила, дьявольская, — я ещё раз взглянула на поздравительное письмо, прежде чем кинуть кипу бумаг на стол и приложить руку ко лбу. — Всё же в твоём плане есть одно упущение. — Какое же? — Я не собираюсь идти на это дурацкое шоу и сожгу все доказательства моей причастности к нему. — Нет! — закричала Коко так, что у меня зазвенело в ушах. — Я ждала этого два месяца! Я заслужила это, Зои Элис Джордан! И я слышала, что в конце письма обычно говорится: «Наш холостяк ищет единственную Зои... но это не вы». Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что там так написано. Пожалуйста. Я резко выдохнула. — В моём письме написано не это. — Что же там написано? — «Наш холостяк ищет единственную Зои... Вы ли это?» А дальше приложена кипа бумаг, где просят отказаться от моего права на частную жизнь и отправиться на это унизительное шоу, чтобы соревноваться с другими женщинами за внимание мужчины, которого я не знаю. — Подожди, что? — Меня пригласили участвовать в шоу, — объяснила я, проводя рукой по лицу. — Мне дали неделю, чтобы принять решение. На самом деле, неделя началась с момента, когда они направили мне посылку. — О Боже! Я убрала телефон он уха, но было слишком поздно: мои барабанные перепонки чуть не лопнули. Её речь стала путаной, когда Коко продолжила: — Ты пойдёшь? Тебе придётся пойти. Когда тебе нужно прислать ответ? Я бегло посмотрела документ, пока не нашла то, что искала. — Завтра. К концу рабочего дня. — Тебе придётся пойти. Я стала ходить по комнате туда-сюда. — Вне всякого сомнения, я не иду. У меня есть чертовски много причин, чтобы не пойти. — Я знаю, что ты не любишь рисковать, но хотя бы подумай об этом. Если выиграешь — получишь призовые деньги. В зависимости от того, когда ты покинешь шоу, этих денег будет более чем достаточно, чтобы мы с тобой оторвались по полной, занимаясь шоппингом. Или же чтобы мы посетили все концерты Бейонсе и Рианны на Западном побережье. Я прекратила метания по комнате, стараясь не смеяться. — То есть по этому сценарию я в одиночку выставляю себя проституткой на ТВ, а в случае выигрыша деньги мы тратим вместе? — Или, если тебе не нравятся мои предложения, этих денег будет более чем достаточно, чтобы ты снова подала заявку на сдачу адвокатского экзамена. Я скривила губы и собралась вступить в дискуссию. Но прежде чем я успела что-либо ответить, Коко затараторила. — Мы всё время будем видеться друг с другом. Я буду там каждый день, кроме воскресенья. Мы не сможем не общаться так долго. Расположение невероятное. Ты будешь жить в особняке с бассейном, горячей джакузи, парной и комнатой для чтения. И самое главное: холостяк, за внимание которого будут бороться, — Джулиан Уинтерс. На секунду мы обе замолчали. Она, скорее всего, ждала реакции, но я ждала разъяснений. — Джулиан Уинтерс? — спросила я, снова начиная ходить по комнате. — Да! Я нахмурила брови, сбитая с толку. Вскинула руку вверх. — Кто это, чёрт возьми? — Джулиан Уинтерс, музыкальный продюсер. Хоть я и люблю музыку, но всё равно до сих пор терялась в догадках. — Я понятия не имею, кто он, и почему ты считаешь, что меня это интересует. — Что ж, он композитор и продюсер, и он полностью в твоём вкусе. Похож на того постоянного ассистента, по которому мы сохли на первом курсе. И он был вовлечен в судебный процесс по поводу нарушения авторских прав со знаменитостью Жанной Уайт. Я не могу вспомнить, о какой песне шла речь. — Ах, да, — я вспомнила это дело и имена тех, кто в нем участвовал. — «Мило». Этот судебный процесс стал концом её музыкальной карьеры, не правда ли? Мне нравилась та песня. Я смутно помню, что именно он её написал, ведь это установили в судебном порядке? — Да. А знаешь ли ты, как он сейчас выглядит? — Нет... Я помню только, что меня заинтересовало дело, потому что... — Я осмелюсь остановить тебя прямо сейчас, — прервала меня Коко на середине предложения. — Мы не будем сейчас обсуждать юриспруденцию. Мы станем говорить о том, что у тебя будет шанс потрахаться с Джулианом Уинтерсом. Он... Я нахмурилась, прерывая её: — Очевидно то, что ты использовала слово «потрахаться», лишает тебя права советовать мне что-либо, особенно в том, что касается секса. Тебе нужно... Я резко замолчала, потому что в мою дверь постучали, затем она открылась. — Привет, — поздоровалась мама, заглядывая мне в комнату. Её бронзовая кожа светилась молодостью, которой не могут похвастаться большинство женщин пятидесяти пяти лет. — Готова? Я улыбнулась и кивнула. — Встретимся в машине, — прошептала мама, закрывая за собой дверь. — Позвоню тебе позже. Я ухожу с мамой, а потом мы встретимся с отцом и поужинаем. — Договорились. Но поищи в интернете фотографии Джулиана и напиши мне, что думаешь. Я усмехнулась: — Поищу. Засунув телефон в задний карман, я быстро надела носки и ботинки. Схватив серую с синим толстовку, которую носила в колледже, и, накинув её поверх белой майки, оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Одетая в толстовку, скрывавшую мою грудь размера С, и в джинсы, которые, кажется, выглядели лучше, когда я их покупала, я была печальной, равнодушной версией себя. Хоть моё лицо и прическа были безупречны, выбор одежды был как минимум сомнительным. Но я всё же надела тяжёлое пальто, которое хранила в Вирджинии специально для случаев, когда приезжала домой, и поспешила на улицу к маме. Может быть, я и не выглядела так модно, как выглядела в Лос-Анджелесе, но из-за непредсказуемой погоды Вирджинии мода отодвигается на второй план. По пути к машине я достала телефон и поискала в интернете Джулиана Уинтерса. Я удивилась, увидев пронзительные серые глаза, сексуальную бороду и располагающую к себе улыбку. Из рукава футболки даже торчал край татуировки. Это не может быть он. Я ожидала увидеть скучного, ничем не примечательного, опрятного парня. Но если основываться на первых фотографиях, Джулиан Уинтерс был прямой противоположностью слова «скучный». Его внешность, выбор одежды, карьеры — он интересный. В сети было мало фотографий, где он смотрел прямо в камеру. На большинстве фотографий он писал тексты или записывал музыку. Успешный. Бородатый. Татуированный. С удивительной улыбкой. Я словно читала верхние позиции своего списка, каким бы я хотела видеть мужчину. Он определённо в моем вкусе.