— Почему она?.. — Мне тяжело ее понять. Возможно, тебе больше расскажет Гатис, когда он придет в себя. Она всю жизнь была в него влюблена, но Иерону было на нее плевать. — Но почему она отправляла сообщения моим родителям? Что я ей сделала? — Ты понравилась Иерону. Этого хватило. Я шумно выдохнула и опустила голову. Не знала, что думать. Да и навряд ли сейчас могла это делать. — А что с Калисой? — тихо спросила. — Я уже стала думать, что она причастна к сообщениям. — Она и Мнема подруги. Я опустила голову и сделала еще один глубокий вдох. До крови прикусила кончик языка и еле слышно прошептала: — Я все равно не понимаю, почему они так поступили. Еще и эти люди, пытающиеся пробраться ко мне в квартиру. — Они лишь малолетки со своими обидами, решившие, что они могут вести какие-то игры. — Обидами? — переспросила. — Значит, и у Калисы было что-то? Или она просто поддерживала подругу? — Нет, она хотела любви и получила ее. Много. На всю жизнь хватит. Почему-то от этих слов стало очень жутко. — Она тоже любила Гатиса? — Нет, не его, — послышался какой-то звук и я поняла, что Кириан сейчас был на улице. Я хотела спросить у него про Калису, но он первый сказал: — Я уже выезжаю в Салоники. — Хорошо, — Кириан меня не видел, но я все равно кивнула. — У тебя голос дрожит. Все еще боишься? — Нет, — солгала. Да и голос опять дрогнул. — Сейчас позвонят в дверь. Это будет мой человек. Пусти его в квартиру, пусть он посидит на кухне. Тебе так будет спокойнее спать. Я хотела возразить, но поняла, что мне и правда так будет спокойнее. Было невыносимо страшно находиться одной в квартире. — Хорошо. Спасибо. Буквально через пару минут позвонили в дверь. Я ее открыла и увидела громоздкого мужчину. Отвела его на кухню и, несмотря на то, что этот громила отказывался, говоря, что ему не положено, я все же заварила ему чай, после чего пошла в спальню. Заснуть больше не могла. Даже не ложилась на кровать. Расхаживала по квартире и ждала возвращения Кириана. Но его все не было. Ближе к утру поплелась в ванную комнату. Приняла душ и, будучи полностью обнаженной, взяла полотенце, начиная вытирать мокрые волосы. Не услышала чужих шагов, но краем глаза увидела какой-то силуэт. Будучи и так до ужаса нервной, дернулась и сразу схватила очки. Отходя в сторону, надела их и посмотрела на того, кто сейчас был лишь в паре метров от меня, мысленно уже придумав сотню сомнительных способов защиты. Но, в первые же мгновения поняла, что это был Агеластос. — Кириан, проклятье, ты меня испугал, — сказала, сквозь стиснутые зубы. Сейчас сжимала полотенце с такой силой, что пальцы заболели. Кириан ничего не ответил. Он молча, но пристально смотрел на мой живот. Глава 24 Имя Я растерялась и замерла, но под тяжелым взглядом Кириана мне было настолько неуютно, что я мысленно встряхнула себя и, пусть и с опозданием, но все же прикрылась полотенцем, которое до сих пор сжимала в руках. Несмотря на это, Кириан не отвел взгляд. Все так же смотрел на мой живот, который был прекрасно виден, из-за того, что полотенце плотно прилегало к телу. — Я хотела тебе об этом рассказать, — сказала, все так же чувствуя жуткую растерянность. Нервозность ударила по сознанию и я даже начала немного паниковать. Наверное, это было заметно, но я ничего не могла с собой поделать. Не зная, как Кириан отреагирует на мою беременность, начинала волноваться. — Я хотела, чтобы ты узнал иначе. Думала сначала подготовить тебя к этому. Кириан наконец-то оторвал взгляд от моего живота и посмотрел в глаза. Я не могла описать того, что видела в его черных зрачках, но почувствовала себя так, словно меня бросили в бездну, в которой душа сжималась и сердце срывалось на безумное биение. — Кириан… Агеластос вышел из ванной. Буквально несколько секунд и послышался оглушающий грохот, смешанный со звуком посыпавшихся стеклянных осколков. Сердце остановилось и дыхание застряло в горле, но я мгновенно выбежала в коридор и сразу увидела Кириана. Он был в гостиной. Неподалеку лежал в дребезги разбитый журнальный столик и кресло. С руки Агеластоса стекала кровь, пачкая белоснежную ткань рукава его рубашки и крупными каплями стекая на пол. — Что ты делаешь? — спросила, широко раскрыв глаза. — Зачем? Черт, тебе нужно обработать руку. Я думала лишь об одном. Молилась, чтобы рана на его руке не оказалась слишком глубокой, но уже была готова вызывать скорую. — Дай я посмотрю на твою руку, — я сделала несколько шагов в сторону Кириана, но после следующих его слов замерла: — Кто тебя имел? — О чем ты? — От кого ты залетела? Агеластос сделал глубокий вдох и посмотрел мне в глаза. В это мгновение от него исходило нечто такое, от чего у меня кожу обжигало адом и невольно хотелось отойти назад. Но я все так же оставалась стоять на месте. — О, боже… — прошептала, увидев, что те раны, которые, как Кириан сказал, «затянулись», сейчас опять кровоточили. А он, проклятье, этого даже не замечал. Я быстро побежала в спальню за телефоном. За считанные мгновения нашла его и вызвала скорую. Побежала обратно в гостиную, но будучи уже на пороге, не увидела обломок стола и, спотыкнувшись, полетела вниз. Сознание оборвалось разрядом тока и в это мгновения я будто бы перестала существовать. Последние месяцы, я, несмотря на то, что видела плохо, старалась ходить максимально аккуратно. Чтобы ни разу не упасть. Будучи беременной, это опасной. А сейчас, дура, забыла про осторожность. И летела на осколки. Сердце остановилось и я закрыла глаза. Зажмурилась и, выставляя руки вперед, пыталась хоть как-то защитить живот. Но, внезапно, меня подхватили сильные ладони. Не дали упасть, а я, из-за паники, не сразу поняла, что это Кириан меня удержал. Ничего не говоря, он поднял меня на руки, но я, будучи в растерянном и паническом состоянии, интуитивно вцепилась в Агеластоса руками, словно боялась упасть. Вот только, Кириан держал в своих руках так, что становилось ясно, что он меня ни за что не упустит и в этот момент мне захотелось, чтобы он держал меня так целую вечность, но все же Агеластос прошел через комнату и усадил меня на диван. Я шумно и рвано дышала, пальцами до побелевших костяшек сжимая полотенце, в которое была укутана. Все никак не могла успокоиться и уже сейчас ощущала, как глаза начало покалывать. Еще немного и начну реветь. Беременность и правда странно эмоционально на меня влияла. Кириан сел рядом. На меня сейчас не смотрел. Облокотился локтями о колени и опустил голову. Все так же казался до предела напряженным и по-прежнему от него исходило то, что будто бы резало острием ледяных глыб. Я разомкнула губы, но ничего сказать не смогла. В этот момент по щеке скользнула первая слеза, которую я вытерла тыльной стороной ладони. — Почему ты плачешь? — Кириан не смотрел на меня и я сразу немного растерялась, не понимая, как он узнал, что я плакала. Мне бы хотелось это скрыть, но уже не получалось. — Я испугалась, — сказала еле слышно. — Спасибо, что не дал мне упасть. На это Агеластос ничего не ответил. Опять подхватил меня на руки и усадил к себе на колени, так, что теперь я была к нему лицом. Положив одну руку мне на талию, а вторую сзади на шею, он притянул меня ближе. Я не сопротивлялась. Наоборот, уткнулась лицом в его предплечье и обняла Кириана. Вдыхала его запах и впитывала тепло тела. — Ты моя, — сказано жестко. Агеластос ладонью с силой сжал мое полотенце, из-за чего оно раскрылось и съехало, частично оголяя тело. Моя рука дрогнула и я уже собиралась попытаться прикрыться, но разве именно это сейчас важнее всего? Нет. Я ни на миллиметр не отстранилась от Кириана. Все так же обнимала его, продолжая тихо плакать. Чувствовала, что постепенно становилось легче, но сердце все так же билось словно обезумевшее. Мысли путались и рвались. Я почти не соображала, но, стоило мне опять подумать о том, что было бы, если бы я упала, как меня тут же вновь передергивало и я сильнее прижималась к Кириану. Рядом с ним легче. Сознание успокаивалось и по телу тонкими нитями расплывалось тепло, убирая, всполохи терзающей меня паники. Глубокий вдох и я сильно зажмурилась, кажется, переставая плакать, но, почувствовав на своих ладонях какую-то влагу, сильно дернулась. Это была кровь. Раны Кириана раскрылись сильнее. — Покажи мне раны, — я попыталась отстраниться, но Агеластос не дал этого сделать. Все так же прижимал к себе, до побелевших костяшек сжимая полотенце. — Кириан, — позвала парня, но он и на это не отреагировал. — Я вызвала скорую, но мне кажется, что тебе лучше лечь и полежать, пока она не приедет. Агеластос будто бы не слышал меня. Сейчас напоминал каменное изваяние, от которого исходило нечто буйствующее. Будто бы безумное. — Кириан, — опять позвала его. — Я переживаю. У тебя кровь не останавливается. — Ты собираешься оставить этого ребенка? Услышав этот вопрос, я замерла, но ответила сразу, не раздумывая ни мгновения: — Конечно. Уже поздно от него отказываться. Да и я бы этого не сделала, — последние слова получились тихими. Кириан опять замолчал, но, кажется, еще сильнее сжал полотенце. Сделал глубокий вдох и сказал: