* * * С огромным трудом, но мне все-таки удалось заставить Кириана пойти отдыхать. Надеясь, что он хоть немного поспит, я собиралась пойти на кухню и приготовить обед, но Агеласос не дал уйти. Взял за руку и притянул меня к себе. — Тебе отдыхать нужно, — сказала, нахмурившись. — Я именно этим и занимаюсь, — Кириан уложил меня на кровать рядом с собой и обнял, после чего притянул еще ближе. Агеластос своими губами прикоснулся к моим. Недолгий и не глубокий поцелуй, но, несмотря на это, он был наполнен чем-то таким, от чего по всему телу пробежал жаркий озноб и сознание лишилось какого-либо напряжения. Я расслабилась и даже перестала пытаться встать с кровати, хотя до этого была очень решительно настроена пойти на кухню. Ладонь Кириана опять легла на мой живот, практически невесомо прикасалась к нему, а я замерла, чувствуя, как по телу скользнули угольки и кожу защекотало искрами. Я как-то необычно реагировала, когда Агеластос прикасался к моему животу. Сразу начинала млеть и замирала, ловя каждое движение его ладони, скользящей по животу. В эти мгновения забывала обо всем на свете, а Кириан постоянно прикасался ко мне так. В лаборатории, в машине и у меня в квартире. — Я хочу поговорить с твоими родителями. — Навряд ли они захотят тебя слушать. — Все равно. Я закрыла глаза и ладонью сжала рубашку Кириана, думая о том, что это и правда не самая лучшая идея, но так же я понимала, что нам с Агеластосом все-таки стоило поехать к моим родителям. Нужно было хотя бы попробовать поговорить с ними. Некоторое время мы просто молча лежали. В полной тишине, ловили эти моменты, ведь в них так сильно нуждались. Дышали ими, словно воздухом и, чувствуя тепло друг друга, оживали в нем. Будто просыпались от долгого кошмара, в котором не было «нас». «Мы» были разрушены. Но все же мы вместе. Тут и сейчас. Навсегда. Я почему-то в этом совершенно не сомневалась. — Знаешь, о чем я думаю? — тихо спросила. — Когда я впервые увидела тебя, подумала о том, что только девушка без мозгов может в тебя влюбиться. — Когда я впервые увидел тебя, сразу не мог понять, что ты вообще такое. Я толкнула Кириана локтем в бок. Он улыбнулся и, поцеловав в щеку, прошептал на ухо: — Я люблю тебя. Всю тебя. Ты лучшее, что было в моей жизни. Я подняла голову и посмотрела Кириану в глаза. Замерла. Один его взгляд и душа затрепетала. Взлетела в небо и, оставаясь там парить, пропитывала меня невесомостью. Счастьем, которое можно ощутить только с рядом по-настоящему любимым человеком. Тем единственным, который являлся частью меня самой. Мы еще долго лежали на кровати. Мир сужался до пределов этой комнаты. Мы сами были целым миром. Одним на двоих. Буйствующим эмоциями и наполненным тем, что непередаваемо, но так ощутимо. Впереди было еще так много всего, но я не сомневалась в том, что мы справимся. Кириан был тем, кто даже просто одним своим присутствием уничтожал все сомнения и рядом с ним, я, как никогда раньше, понимала, что преград не существует. Они разбиваемы. Вечером этого дня мы вышли на прогулку. Ходили по Салоникам и встречали закат. Разговаривали обо всем и, в тот же момент, ни о чем конкретном. Будто все последние месяцы нам именно этого не хватало. Просто быть рядом друг с другом. Разговаривать и порой даже неважно о чем. Ужинать пошли в небольшой, но уютный ресторан. К этому моменту на улице стемнело и с приходом ночи появились другие темы для разговоров. Более серьезные. — Я хочу, чтобы ты переехала ко мне. — Ты имеешь ввиду твою квартиру в Афинах? — Да, но уже сейчас я буду просматривать другие варианты жилья. Нам нужна квартира больше. Еще лучше дом. — Зачем? У тебя огромная квартира. Сколько там комнат? Пять? — Эта квартира не самое лучшее место для ребенка. Я сдвинула брови на переносице. Кириан только сегодня узнал о том, что у нас будет ребенок, но уже сейчас думал о смене жилья. Я не понимала, зачем это нужно, так как квартира у него и правда огромная. Я вот вообще собиралась жить с ребенком на небольшой съемной квартирке. Но, вообще, в это мгновение я думала о кое-чем другом. А именно — про то, что Кириан так серьезно относился ко мне и к малышу. От этого в груди расплывалось тепло, но все-таки было нечто такое, что вновь ставило меня перед выбором. — Если я уеду в Афины, больше не смогу работать на Агалию. — Тебе так нравится эта работа? — Да, но еще больше мне нравится Агалия. Она предложила мне работу в трудный для меня момент и я не хочу вот так отказываться от нее. — Я рад, что ты нашла то, чем тебе нравится заниматься, но я хочу, чтобы ты пока что бросила работу. Ты беременна, Чара. — Я знаю, — буркнула. — Я не знал свою мать, но мне известно, что ей было тяжело вынашивать меня. Я хочу, чтобы ты была под постоянным наблюдением врачей. — Я и так хожу к своему врачу. Со мной и с ребенком все в порядке. — Все равно, я хочу, чтобы ты была под постоянным присмотром. Позже, когда ты полностью придешь в себя после родов и захочешь чем-то заняться, я тебя поддержу. Сделаю для тебя все, но сейчас тебе нужно думать только о себе и о ребенке. Некоторое время я молчала. Взглядом сверлила одну из стен ресторана, на котором расплывчато видела картины. — Мне нужно время подумать. Я чувствовала себя хорошо и с ребенком все отлично. Да и работа, которую дала мне Агалия не была сложной. Но все же я понимала, что Кириан прав. Тем более, зрение все сильнее ухудшалось. Поэтому время мне нужно было не для того, чтобы решить, что мне больше хотелось делать в дальнейшем. Я нуждалась в нем, чтобы иметь возможность принять то, как моя жизнь перестраивалась. И Кириан давал мне это время. Было уже поздно, когда мы вышли из ресторана. Я остановилась на ступеньках и, вдыхая свежий ночной воздух, посмотрела на небо. Наверное, на нем сейчас множество ярких звезд, но я их не видела. Ощутив, что Кириан взял мою руку в свою, я опустила голову и посмотрела на него. — Ты станешь моей женой, Чара? — задавая этот вопрос, Кириан надел на мой палец кольцо. Я широко раскрыла глаза и уже теперь посмотрела на свою ладонь. Вернее, на аккуратное, но до безумия красивое кольцо. Еще несколько невыносимо долгих секунд не могла ничего сказать. Казалось, что просто потеряла дар речи, но так отчетливо ощущала то, что сердце билось словно обезумевшее. — Ты серьезно? — почему-то слова получились до невозможности тихими. — А ты сомневаешься? — Кириан взял мою руку в свою. Согрел теплом и заставил сердце биться еще быстрее. — Я должна тебе кое-что сказать, — я прикусила губу и немного замялась, но потом все же сказала: — У меня очень сильно ухудшается зрение. Возможно… Возможно я ослепну. Нужна тебе такая жена? После того, как я сама узнала эту новость, сразу ощутила страх, который ни с чем не сравнить, но позже, многое переосмыслив, пообещала себе, что буду сильной. Жизнь порой треплет. Многие люди сталкивались с проблемами похуже, но не опускали руки. Так и я хотела быть сильной. Очень много узнала о том, как можно жить с такими проблемами. Даже если бы Агалия не дала мне работу, существовали выплаты матерям и помощь инвалидам. Я бы вернулась в Касторию. Знала там каждый камушек и имела много знакомых и подруг, с которыми давно не общалась, но с детства мы помогали друг другу. Было бы тяжело, но кое-как жила бы. Тогда я решила, что буду полагаться только на себя и ни для кого не стану обузой, но сейчас понимала, что, одно дело начать жить с Кирианом, а другое дело выйти за него. Я хотела, чтобы он понимал на что шел. Кириан положил ладонь мне на щеку и заставил посмотреть на него. — Почему ты мне раньше не рассказала? — Не знаю, — ответила честно. Наверное, я просто ждала подходящего момента. — Расскажи мне все, — я видела то, что Кириан изменился в лице и он все так же держал мою ладонь в своей. — Там и рассказывать нечего, — пожала плечами, но все же передала Агеластосу все, что узнала от врачей. Услышав все это, он обнял. До невозможности долго держал в руках и казалось, что больше никогда не отпустит. — Есть еще что-то, что я должен знать? — Нет, — я отрицательно качнула головой. — Я все рассказала. Этой ночью я засыпала в объятиях Кириана, но чувствовала, что он сам не спал, а уже на следующий день он забрал меня в Афины. Перед отъездом, единственное, что я успела, это поговорить с Агалией. Обнять ее и поблагодарить за все, что она для меня сделала. В Афинах я практически все первые дни провела в больницах. Врачи подтвердили, что со мной и с ребенком все хорошо, но со зрением все действительно так, как мне говорили ранее. Еще немного и я ослепну. — Разве нужна тебе такая жена? — спросила, когда мы с Агеластосом вышли из больницы, после консультации очередного врача. Раз за разом слыша одни и те же остаточные слова, я сама чувствовала сильную подавленность. — Ты мне любая нужна, — Кириан сказал это жестко. Будто таким образом говорил, что я больше не задавала этот вопрос. Притянув к себе, обнял. Бережно и, в тот же момент ощутимо. На пальце все так же было кольцо подаренное Агеластосом. Я его не снимала и, всякий раз смотря на него, думала о том, что даже, если весь мир покроется темнотой и я больше ничего не увижу, мой свет всегда будет со мной.