— Это подготовительный этап к нашему большому делу, — заметил он. — Я надеюсь, Акеми-тян будет достаточно любезна, чтобы убедить меня оставить ее частью нашего плана, поскольку нам для этого все еще нужно четыре человека. Бюджет миссии: пятьдесят тысяч. Должно хватит на все средства взлома, и на то, чтобы вы не соблазнились на стрельбу и поднятие тревоги. Последняя фраза прозвучала угрожающе, с намеком. Значит, тайное проникновение… Ну замечательно просто. — Опять пятьдесят? — диод у Сатоши угрожающе замигал, меняясь с оранжевого на красный и обратно. — За такие деньги мы полезли к «Расемон». Слушай, старик, я конечно все понимаю, да и ты нас в прошлый раз не кинул, но этого нам явно будет мало. Слышал, сколько дешифраторы и прочее говно для взлома сейчас стоит? — Этих денег — хватит, — отрезал Юаса, и затем ухмыльнулся. — Или тебе жалко потратить своих кровных, чтобы обрадовать старика? — Это бы нас обрадовало. — Обрадует вас дело, к которому мы так упорно стремимся. Если вы выполните эту работу чисто, мы сможем приступить к финальному плану. Которое, я напомню, принесет каждому по тридцать миллионов иен. Сатоши с подозрением взглянул на него. — В чем подвох? — бросил он. — В том, что это очень сложно, разумеется, Сатоши-кун, — голос Юасы был спокоен, но в нем проскальзывали раздраженные нотки. — В том, что я уже две недели занимаюсь организацией этого дела. Ты сомневаешься? Когда я говорил, что ты можешь начать новую жизнь и убраться подальше от своей банды, я не врал. — Я и так от них достаточно далеко, — процедил он. Без куртки и подавно. А завтра, когда Хориясу сделает ему протез на лицо, имитирующий кожу и прочее-прочее — тем более. — Итак, о деле… — Почему мы не можем просто запугать кого-нибудь? — вновь вмешался Сатоши. — И уже от него получить пропуск? Юаса бесстрастно взглянул на него. — Потому что я хотел бы сделать это тихо. У всех действий есть свои последствия. Если вы облажаетесь, то, разумеется, я так и поступлю, но это сильно все усложнит. И, разумеется, деньги, которые вы могли бы получить в качестве награды за эту вылазку, пойдут на то, чтобы все уладить. И тут Сатоши насторожился. — Ты заплатишь нам за то, что мы достанем эти коды? — Возможно, — хмыкнул Юаса. — Мне это твое «возможно» вот вообще не нравится, старик. В ответ он засмеялся. — Если вы сделаете все правильно, то я награжу вас. Сакура-кун, — он кивнул в сторону названного, — знает, что я люблю людей, которые выполняют дела в точности как нужно. Выполняют их аккуратно и со знанием дела. Акеми, — его голос зазвучал угрожающе, — серьезно пошатнула мою веру в вас, но вы можете доказать, что я не зря с вами работаю. Со вздохом он откинулся назад и потянулся было за пачкой сигарет, но затем вспомнил, что ранее говорил Сатоши сам. И опустил руку обратно на стол. — Эти коды нужны мне в ближайшие три дня. Сатоши тяжело выдохнул. — Не знаю, будет ли она с нами в эти три дня, смотря что там произошло. — Мы достанем, — оборвал его Сакура, и Юаса кивнул. — Все нужные сведения я передал Кайе. Вы можете связаться с ней в любой момент. — И что, она пойдет с нами… — Сатоши задумался, подбирая слово, — ногами? — Сатоши-кун, ты вообще видел, чтобы она ходила с кем-то ногами? — Я не уверен, что она в принципе существует. — Ну, раз работу она выполняет, значит, она все же есть. Так что можете приступать к работе. Так уж вышло, что последним, кто видел Акеми в здравии, был Нико — ему Сатоши и решил позвонить сразу после болтовни о близящемся деле. Зайдя в курилку, ныне пустующую, он достал свои едкие сигареты и тяжело закурил, попутно набирая чужой номер. Малец поднял трубку почти моментально и нервным голосом поприветствовал его, но тянуть кота за хвост было бессмысленно — и Сатоши прямо поинтересовался, какого же черта там произошло. Казалось, на том конце трубки Нико сглотнул. — Мы… да. Мы с ребятами отправили ее в больницу. Я оплатил все счета за то, что она меня… спасла, — он замялся на мгновение. — Там были ребята из «Курошиши-дзоку». Они приехали в рамэнную, где мы были, и одна женщина… Она… сыграла в рулетку. И Акеми согласилась... Шизука, мгновенно понял Сатоши. Ну конечно. Кто же еще. Удивительно, что она была все еще жива; сам Сатоши полагал, что вышиб ей мозги в тот злосчастный день. Что ж, печальный просчет. В следующий раз, если тот случится, он возьмет разрывные — тогда уж точно сработает. — И почему же ты не помог Акеми? — нарочито низким голосом произнес Сатоши. — Мне казалось, ты хотел впечатлить меня, парень. Что у тебя есть яйца. — А еще у меня есть здравый смысл. — А как же твои бравые парни? Не вы ли себя называли крутой бандой? — Когда мы… вернулись обратно, Акеми уже лежала на земле. А босодзоку нигде не было. Она… Акеми отправила меня, чтобы я ее прикрыл! — голос Нико звучал раздосадованно и зло. — Но мы не успели. Врачи сказали, что уже завтра она сможет покинуть больницу. Ей будет немного нехорошо, но она будет хотя бы в состоянии это сделать. Что ж, по крайней мере, с Акеми точно все будет в порядке. Это, несомненно, радовало. Проведя рукой по лицу, Сатоши с усилием выдохнул и уставился на голографические стены напротив, после чего устало проговорил: — Ладно. Спасибо. Ты уж извини, что вспылил. — Я тоже… приношу свои искренние извинения, — затараторил Нико. — Спасибо, что помог ей. Отключившись, он двинулся прочь из курилки. Найти Хотару с Сакурой было нетрудно — они торчали внутри снятой Юасы кабинки, явно дожидаясь возвращения. Старика и Ягью уже не было, были лишь они одни, и, с громким вздохом опустившись рядом, Сатоши пристально взглянул на хорька и простецким тоном заметил: — Мы в дерьме. — Что случилось? — Сакура поднял бровь. — Акеми удолбали чем-то, а не сама она это сделала. — Какая неожиданнасть, — прошипел он, и Сатоши ощутил, как постепенно закипает. — Ты оставишь этот свой ебучий тон, или мне сломать тебе что-нибудь? В ответ на него уставились с таким разъяренным видом, будто бы именно Сакура был тут пострадавшей стороной, хотя, очевидно, это было брехней. Ощерившись, он низким тоном зашипел: — Ах, ну да, извините, что я злюсь! Мне пришлось вызвать ей медиков и потратить кровные пятьдесят тысяч, а мы не настолько хорошие друзья, чтобы- — Потом с нее сдерешь. Или с Нико. — Нико — маменькин сыночек, который и пальцем не пошелевелил, чтобы все эти деньги заработать! — Главное, что они у него есть — и он их потратил, — Сатоши раздраженно постучал пальцем по столу, когда Сакура в ответ лишь отмахнулся, — между прочим. Если бы мы сидели тут в первый день, я бы прострелил тебе колени. Все это время наблюдавшая за ними Хотару молчала; впрочем, взгляд ее демонстрировал мысли о разгоревшемся споре весьма явно. Она опустила глаза в телефон и, неожиданно, нахмурилась. Повисла тишина, прерываемая лишь музыкой на фоне. Какое же гадство. Тихо выругавшись, Сатоши провел ладонью по лицу и уже тише проговорил: — Ладно, завтра она будет в порядке, и… Прости, я сорвался. Потому что он знал, кто ее удолбал, и это ему совершенно не нравилось. — Все в порядке, — блекло ответил тот. — Я тоже на нервах. Со всеми случается. — Кажется, — заметила Хотару, продолжая сверлить взглядом телефон, — нам не помешает расслабиться. Всем. Когда мы начнем нашу операцию? — Завтра. Неожиданно, это озвучил Сакура. Он потер виски, словно его посетила дельная мысль, и затем медленно, собирая крупицу за крупицей идеи, заговорил: — Завтра мы проникнем в это логово. Когда Акеми распахнула глаза, первым, что она увидела перед собой, был монитор. Руки с аккуратным маникюром привычно порхали над клавиатурой.