– Что значит «сыграть»? – обиделся Фаццио так, что его акцент уроженца Нью-Джерси проступил особенно явно. Кинсу Трейси сказала: – У меня плохое предчувствие. – Хочешь, я с тобой посижу? – Звякни мне минут через пять. Кинс ушел наблюдать через стекло. Трейси потянула на себя дверь и шагнула внутрь, Фац маячил за ее спиной, точно огромный телохранитель. – Все это хрень собачья, – сразу же начал Таггарт. Синяки вокруг его глаз стали противного багрово-желтого цвета. – Я подам в суд на тебя, на все твое отделение и на весь город. Мой адвокат сказал, я на этом миллионы заработаю. – Эй, ты, скотина, – сказал Вик, нависая над Таггартом, отчего тот стал похож на злобного гнома. – Закрой свою вонючее хайло, пока я его тебе не заткнул. А уж я заткну так заткну, вовек потом не расковыряешь. – Только тронь, тоже под суд пойдешь. Вик ухватился за крышку стола и наклонился к Таггарту совсем близко. Трейси от души понадеялась, что итальянец уже поел и что его ланч был обильно приправлен чесноком. Таггарт отпрянул, но наручники за его спиной были связаны с цепью, закрепленной в полу, так что деваться ему было некуда. Фац улыбнулся. – Люди в этой комнате то и дело теряют равновесие и падают. Ушибаются головами о стол, получают разные другие бо-бо. Таггарт моргнул. – Ты врешь; здесь все записывается на пленку. – Пленку? – Толстяк обернулся через плечо на Трейси, которая наслаждалась этой сценой, хотя старалась не показывать виду. – Этот парень, кажись, решил, что он в КГБ. Я тебе кто – Путин? – И он наклонился еще ниже. Таггарт, судя по его виду, задержал дыхание. Вик ткнул пальцем в стекло. – Ничего мы не записываем. А зеркало тут только для того, чтобы ты видел, какой ты урод. Теперь заткнись и слушай, что тебе будет говорить детектив. – Итальянец выпрямился и сел на стул рядом с Трейси. – Почему ты убегал, Брэдли? – начала она. Таггарт повернулся к ней боком и надулся, как капризный мальчишка. – Размяться решил. Больно уж вы меня достали. И держать меня здесь никакого права у вас нет. Трейси положила перед ним на стол увеличенную копию отпечатка пальца из компьютерной базы данных АСИП, а рядом такой же, но снятый криминалистами с комода в комнате мотеля, где убили Веронику Уотсон. Таггарт мазнул по обоим снимкам незаинтересованным взглядом и продолжал дуться. Но Трейси чувствовала, что внутренне он уже не так спокоен, как раньше, и решила дожать его молчанием. Таггарт не выдержал первым. – Ну что еще? – Все, что ты можешь сообщить нам о той ночи, когда была убита Вероника. – Я и так уже все рассказал. – Тогда давай вместе посмотрим, что у нас получается, – предложила Трейси. – Мы знаем, что в тот вечер ты приходил в «Пинк Палас». Сначала ты солгал, сказав, что не был там, потом передумал и сказал, что был, приходил за деньгами к Веронике, но она не могла тебе ничего дать до расчета чаевых. И вот интересно, где ты все-таки взял деньги в тот вечер? Таггарт ухмыльнулся: – Банк ограбил. – Да нет, скорее в сумочку к ней залез. – При этих словах арестованный снова прошил ее быстрым взглядом. – Фиолетовую такую, с длинной золотистой цепочкой вместо ремешка. – Я ничего об этом не знаю. Мобильник Трейси начал вибрировать. Вик понял условный сигнал и так грохнул кулачищем по столу, что тот подпрыгнул, а Таггарт испуганно съежился. Время было рассчитано точно. – Надоел мне этот подонок с его капризами. Отправь его обратно в тюрьму, пусть там гниет, пока не сдохнет. Трейси ответила на звонок, а Фац продолжал сверлить Таггарта взглядом. Кинс сказал: – Наш толстячок явно ошибся с выбором карьеры. Ему бы назад, в девяностые – в тогдашних фильмах про мафию ему бы цены не было. – Точно, – сказала Трейси. – Все в порядке, не волнуйся. Уже иду. – Она отключилась и повернулась к Фацу: – Слушай, ты тут без меня справишься? Вик продолжал смотреть на Таггарта, словно проголодавшийся людоед. – С исключительным удовольствием. Кроссуайт встала, обошла коллегу и толкнула дверь. – Как закончишь, свистнешь охране, пусть везут его обратно в тюрьму. Только не забудь им напомнить, чтобы на этот раз оформляли его за нападение на офицера полиции. – Эй, ты что, меня бросаешь? – завизжал Таггарт. – С этим? Она пожала плечами: – Ты же не хочешь говорить со мной. Поговори с ним. – Погоди. Трейси вздохнула. – Меня в другом месте ждут, Брэдли. – Ладно. Я ходил в тот вечер в «Пинк Палас», ясно? И просил у Вероники денег, но она мне отказала, сказала, что расчета чаевых еще не было. – Это мы уже слышали, – сказала Кроссуайт. – Ты зря тратишь мое время. Таггарт принялся раскачиваться на стуле, передние ножки то отрывались от пола, то снова со стуком ударялись в него. – Я хочу сделку. – Какую еще сделку? – Такую. – Он повернулся и постучал по столу указательным пальцем. – В которой будет говориться, что все, что я скажу сейчас, не будет использовано против меня на суде. – Да ты никак себя Перри Мэйсоном[30] вообразил, что ли? – сказал Фац. – Сделка в обмен на что? – спросила Трейси. – Э, нет, пока сделки не будет, я ничего не скажу. Трейси протянула руку к листам с отпечатками и подтолкнула их ближе к Таггарту. Тот опять покосился на них. – Нет, ты поближе посмотри, Брэдли. Знаешь, что это такое? Твои пальчики. Вот это полный отпечаток, он хранится в твоем деле. А знаешь, почему компьютер нам его выдал? А выдал он его нам потому, что вот этот отпечаток был снят с крышки комода в той самой комнате мотеля, где было найдено тело Вероники. Таггарт опустил глаза, но и только. – Так объясни мне, Брэдли, как твои пальчики попали на комод в той самой комнате того самого мотеля, где, как ты говоришь, ты не встречался с Вероникой после «Пинк Паласа»? – Трейси сделала паузу. Таггарт хотел было сглотнуть, но, кажется, не мог. – Ты не в том положении, чтобы диктовать нам условия, Брэдли. Прямо сейчас тебе светит ужасно долгий срок в тюрьме, может быть, даже пожизненный – если, конечно, тебя не приговорят к смертной казни. Таггарт закачался еще быстрее. Ножки стула колотились в пол, в горле негодяя свистело и клокотало. Но Трейси видела в этой комнате и не такие виды. Арестованный приподнял скованные руки и наклонился к ним, чтобы смахнуть испарину со лба. – Ладно, слушай. Я ходил в клуб стрельнуть у Ви деньжат, но у нее ничего не было, и я ушел. – Куда? – В «На посошок». – Как же ты оказался в мотеле? – Я резался в бильярд. Вдруг слышу, бармен говорит, заведение закрывается. Я опять в клуб. Пришел, а мне говорят, Ви только что разочлась и уехала. Я позвонил ей по мобильному, сказал, что нужны деньги. Вот она и сказала мне топать к мотелю. – А для чего тебе были нужны деньги? – Этого я тебе не скажу, только после сделки. – Наркоту купить, – сказала Трейси. – Вот я и говорю… короче, да, я пришел в мотель и забрал у нее все деньги. Ей они были не нужны. Ей все равно светили еще две сотни баксов. Трейси взглянула на Фаца: тот сидел неподвижный, как изваяние, могучие руки скрещены на выпирающем животе. – Звучит правдиво, как, по-твоему, Вик? – Ни одному гребаному словечку не верю. – Эй, мужик, я правду тебе говорю, понял? – возмутился Таггарт. – Раньше врал, а теперь говорю правду.