Вернувшись к пациенту, врач посветил фонариком в глаза Шейну: — А диабет у нас под контролем. Медсестра набрала полный шприц крови, поправила датчики, улыбаясь Шейну. — Головокружение, тошнота? — спросил врач, продолжая осмотр. Шейн мотнул головой, пытаясь сесть. — Какой диабет? — приподнялся он, больничная одежда красиво обтянула спортивное тело. Врач нахмурился и подтолкнул отца Шейна вперед. — Кто это, месье Райт? — Мой отец, — повернул голову, разминая шею, — Тоби Райт. — Хорошо, — что-то отметил в своих записях врач. Медсестра поправила провода, улыбнувшись. Шейн проводил ее заинтересованным взглядом. Что-то неприятно царапнуло сердце Марты, в ее груди заворочалось противное предчувствие. — Так у кого диабет? — не унимался Шейн. А через мгновенье он встретился глазами с Мартой. И сердце девушки остановилось. Он смотрел на нее несколько секунд, а затем отвернулся, поправляя неудачно воткнутую в руку иглу. Марта едва удержалась на ногах. Шейн смотрел на нее так, будто видел впервые. Она слишком хорошо знала его, что-то пошло не так. — Месье Райт, — сделала она шаг к кровати, перебивая доктора, — где вы сейчас работаете? Шейн улыбнулся ей той улыбкой, которой он награждал всех своих бабочек-моделей. Мимолетной, ничего незначащей, пустой и воздушной, как кучка сладкой ваты. — В журнале Dirrty Glam. Марта закрыла глаза и медленно развернулась к двери. Это был французский интернет-журнал, сотрудничающий с малоизвестными моделями. Шейн работал там до того, как познакомился с Мартой, и его карьера пошла в гору. Вот почему он на нее так смотрел. Он не помнил ее и все что с ней связано. «Бывает люди полностью или частично теряют память, забывают какие-то вещи, из их жизни выпадает несколько лет». Марта вышла в коридор, прижалась лбом к холодной стене и зарыдала в голос. Она любила человека, который ее не помнил. Она устала, она слишком долго боролась. Она больше не могла… — Марта, — вышел в коридор Тоби, — послушай, я уверен, что все это временно, не расстраивайся. Мой сын обязательно тебя вспомнит. Она не хотела никого видеть. Все вокруг плыло в круговороте ее бездонного горя. Сердце разрывалось на части, она не могла дышать. Ей было так плохо, так больно и одиноко. Марта радовалась, что он жив, что пришел в себя. Но ее сердце было разбито. Мимо прошла медсестра, случайно задев Марту. — Слышала? Красавчик из пятой палаты пришел в себя. Говорит, что он знаменитый фотограф и не женат, — хихикнула молодая медсестра, подавая другой какие-то склянки. Тоби снова обнял Марту за плечи, пожилой мужчина не знал, как ей помочь. — Я смотрела эти ролики в интернете, — покачала головой девушка, — он может никогда меня не вспомнить, Тоби. Она любила, она так сильно его любила…Неужели так было суждено? Судьба поиздевалась над ней. Хью снова посмеялся над ней. Любить абсолютно чужого человека. Как же было больно. — Послушай, мой сын любил, — Тоби умолял. — Любит тебя, я видел это. Даже если это какие-то причуды головного мозга, он снова полюбит тебя. — Так бывает только в кино, — рассмеялась Марта. — Я пойду домой, пожалуйста, — вырвалась она из объятий Райта старшего, — дайте мне уйти… Глава 23 Марта наводила порядок в студии, когда в очередной раз зазвонил телефон. На экране высветилось имя Тоби Райта. Убирая с прохода приборы постоянного и импульсного света, Марта вздохнула и нажала отбой. Отец Шейна умолял вернуть память сыну, ведь именно она вырвала его из лап комы. "С тобой он стал другим человеком! Я уже потерял одного сына, не хочу потерять и другого!" Складывая в коробки кабель и моноблоки, она не могла себя заставить взять трубку. Перешагнуть порог его палаты, показывая фотографии, и рассказывать о любви, чувствуя на себе пустой, безразличный взгляд? Он рассмеётся ей в лицо, хладнокровно играя скулами. Марта не могла допустить, чтобы Шейн растоптал теплые чувства, хранимые в ее душе. Умом она понимала, что не права. За любовь надо бороться, но Марта чересчур боялась того, что он мог с ней сделать. Слишком уставшая и разбитая, чтобы противостоять бесчувственному и гулящему Шейну. Однажды она все же решилась пойти в больницу. Марта переживала по большей части за то, что Шейну придется заново принять свой диабет. Что он забыл, как нужно питаться при его заболевании. И вот она отважилась, взяла кое-что из еды, захватила пару книжек. Еще в коридоре Марта услышала звонкий женский смех. Просторная одноместная палата, повышенной комфортности, была залита светом. Шейн сидел в глубоком кресле, на деревянном подлокотнике расположилась молоденькая медсестра. В руке он крутил медальон, висевший на ее шее, и девушка была вынуждена наклоняться очень низко. Пышная грудь прекрасно обозревалась, Шейн, не стесняясь, изучал ее декольте. Марте стало дурно, качнуло в сторону, так что ей пришлось схватиться за косяк двери. И ради этого она столько плакала, умоляя его вернуться? Ревность накрыла жгучей волной, она не могла себя контролировать, глаза застелила алая пелена злости. Ей хотелось расцарапать лицо медсестре и надавать пощёчин Шейну, чтобы включил свои отсохшие коматозные мозги. Марта вошла в палату, а медсестра нехотя сползла с кресла. — Здравствуй, — нагло улыбнулся Шейн, затем поморщился, вспоминая имя и слегка приподымая подбородок. Марта вздохнула, стараясь не встречаться с ним глазами. Это ненастоящий Шейн. Кома столовой ложкой перемешала ему мозги. На самом деле Шейн совсем не такой. А может быть он как раз такой? Возможно, тот, с которым она целовалась, был ненастоящим? Вероятно, он старался, а теперь все выплыло наружу. А реальный Шейн — светящийся игривый потаскун с наглой хищной улыбкой. Как она могла рассказывать ему о том, что было между ними, если его бл*дское выражение лица отвечало на любой вопрос без лишних слов. Перед ней был мудак-Шейн, из-за которого Эмма Гроссо, Натали Леруа, Полин Манон, попав в его постель, оказались на кладбище, а Мика Нгуен окончательно чокнулась, ударившись в колдовство. — Принесла допустимую еду и несколько книг о твоей болезни, — Марта все вытащила из рюкзака, а затем покинула палату. Шейн вышел за ней в коридор, так и не назвав имя. Засунув руки в карманы, он улыбнулся, игриво глядя на нее исподлобья. — Простите, а кто вы такая? С первой минуты их знакомства Шейн никогда не флиртовал с Мартой, потому что ставил ее на отдельную ступень. Он знал, что есть Марта и его девки. Конечно, когда их отношения переросли в какую-то необъяснимую страсть, он себя не контролировал, но изначально никогда не позволял себе разговаривать с ней, как с глупой моделью. И вот сейчас он это делал, пытаясь выудить информацию и поймать еще один взгляд восхищения. Марте захотелось дать ему с ноги. И этому человеку она должна рассказать о том, что до сих пор хранит ветку каштана, подаренную им? Так боялась, что, позволив себе утонуть в нем, станет одной из миллиона. Произошло именно это. И пусть не совсем так, как она думала, но все же. — Мы просто работаем вместе. А теперь я ухожу. — Как будет угодно, — не вынимая рук из карманов, поклонился Шейн, нагло ухмыляясь. Больше в больницу она не ходила. От Тоби Марта узнала, что сын стремительно идет на поправку. И теперь она убирала в студии, потому что не знала куда себе деть. Раскладывая по ящикам софтбоксы, рефлекторы и портретные тарелки, Марта очень глубоко погрузилась в свои мысли, не сразу услышав легкое постукивание костяшками пальцев по косяку двери. А еще бархатистый голос, который сводил ее с ума. — Вот где мы работаем вместе, Марта, — ее имя он выделил. Она вздрогнула, едва удержав камеру за ******* евро. Надо же запомнил, наконец. — Отец сказал, что мы компаньоны, неплохо заработали вместе, — Шейн огляделся, не дождавшись приглашения. — Я проверял свои счета, был в квартире, видел машину. Отлично спелись, да, Марта? — он прищурился, заглядывая ей в глаза, затем улыбнулся. Марта повернулась к нему и пропала, ибо он был еще притягательней, чем обычно. Захотелось прижаться губами, размять плечи. Шейн внимательно следил за ней, слегка наклонив голову. Когда мужчины, так смотрят нужно либо прятаться, либо раздеваться. Марта закашлялась, подавившись собственной слюной, потому что в памяти всплыли ласки, поцелуи, сильные руки и напористая страсть, от которой легко было потерять рассудок. — Я тебя чем-то обидел? — на щеке нарисовалась ямочка. Он сделал шаг вперед, Марта непроизвольно отступила. Она ничего не ответила, отвернулась к столу, перекладывая цветные фильтры, отражатели, просветные рамы. Ведет себя как девчонка пятнадцатилетняя, что можно вразумительного ответить, если рядом с ним мозги плавятся и стекают на пол, бесформенной жижей. Шейн сел возле ее стола, по-хозяйски вытянув ноги, разглядывая носки своих кед, все еще держа руки в карманах. Знакомый аромат любимого мужчины окружил ее, впитываясь в кожу, лишая остатков разума. Захотелось выть в голос. Вот он — родной, хороший, любимый. Протяни и возьми! Только Марта для него просто тетка с работы, которую он третий раз в жизни видит. Ничем он ее не обидел. Это судьба ее обидела, подарила такого мужчину, а потом отобрала изощренным способом. Марта так и не ответила на предыдущий вопрос, а Шейн уже задал новый. Он поднял голову, нагло ухмыляясь: — Мы были любовниками? Поморщился, вглядываясь в лицо Марты и растягивая слова, будто вспоминая. — Нет, любовниками мы никогда не были. Марта отрицательно покачала головой и снова взглянула ему в глаза, не сдержалась. Шейн усмехнулся. — Я кое-что вспомнил. Марта перестала дышать. — Когда я пришел в себя, — Шейн чуть помедлил, — ты лежала на моей груди и плакала. Позже я подумал, что брежу, — Шейн приподнял одну бровь, — но сейчас я уверен, что это была именно ты. Шейн встал, наклонился к уху Марты и зашептал медленно-медленно, почти глотая слова: — С трудом представляю, чтобы кто-то с моей работы, то естьс бывшей работы, так убивался по мне, даже будь я в коме. Марту захлестнуло волной чувств, она уже собралась сказать правду, но как только открыла рот, в студию ворвалась одна из бывших моделей Шейна. Хлоя повисла на его шее, впиваясь в губы фотографа. Марта зажмурилась и отвернулась, не в силах проверить, ответил ли Шейн на поцелуй. Хлоя была высокой длинноногой брюнеткой с большим ртом и волосами, закрывавшими ягодицы. Марта смогла повернуть онемевшую шею, только когда у пигалицы зазвонил телефон, а Шейн снова подошел к ней вплотную, окуная в свое личное пространство, погружая в свой аромат и разрывая душу на части. — А кто это? — Твоя бывшая модель. Ты с ней спал, — огрызнулась Марта, зло запихивая в альбом стопку неудачных фотографий. — Не помню, — заговорщицки прошептал Шейн. Марта побоялась проследить его взгляд, слишком больно было увидеть интерес и вожделение, а Шейн продолжил: