А Шейну ничего больше и не нужно было, он грубо расстегнул свои штаны, рывком, беспорядочно, дергая молнию, высвобождаясь. Согнул в коленях ее ноги и не сдержался, отчаянно врываясь… Марта вскрикнула, вцепилась в его плечи, а он не мог быть слишком медленным и нежным, он просто был не в состоянии. Шейн восстановил в памяти это желание, оно копилась месяцами, оно зрело, рвалось наружу, скручивая в тугой узел и не давая вздохнуть свободно. Он врывался в нее дико и неистово. Вколачивался, наслаждаясь ее стонами, полузакрытыми глазами, порхающими ресницами, тяжелым дыханием и руками, царапающими плечи. Марта приподымалась, вторя его темпу, заставляя входить еще глубже. Прибывая в какому-то безумии, она сорвала с него оставшуюся одежду. Она хотела его обнаженного тела, всего Шейна на себе. В голове что-то происходило, реальность незаметно менялась, превращаясь в четкие фрагменты прошлого. Все вставало на свои места. И когда они почти одновременно достигли оргазма, взрываясь в голове, в сердце, в душе, во всем теле, Шейн вспомнил: — Марта, моя Марта, — улыбнулся, целуя губы, сжимая лицо ладонями, — любимая… Глава 25 На узкой юношеской постели Шейна было мало места, но ему нравилось это чересчур близкое соседство. Марта лежала на боку, прижимаясь теплой попкой к его паху и несмотря на это приятное ощущение, он решил не ждать пока она проснется. У Шейна было еще одно незаконченное дело. Стараясь не шуметь, он аккуратно ступил на пол, взял фотоаппарат и довольно улыбнулся, разглядывая свою обнаженную модель. Увеличив выдержку и чувствительность матрицы, он забил на шум, который возникал при съемке в помещении, и просто щелкнул затвором. Когда исполняется мечта, дышать становится трудно. Сердце билось как сумасшедшее, то, что он видел через объектив, выглядело просто потрясающе. Шейн вспомнил именно о такой Марте на своих фотографиях, он мечтал все это время. Красивая, распутная, слегка обалдевшая от сексуального марафона. Звук вспышки фотоаппарата разбудил ее, Марта соблазнительно потянулась, зевая. А Шейн успел сделать еще несколько изумительных снимков. — Эй, что это ты делаешь? — швырнула в него подушкой. — Я не давала разрешения на съемку. — А я и не спрашивал, — ухмыльнулся Шейн, довольно замечая, как красиво ложится свет на ее обнаженную грудь. — Ты никому это не покажешь, — потянулась за камерой Марта, хмурясь, но глаза блестели удовольствием. — Конечно нет, — наглая улыбка не сходила с его лица, — всего лишь небольшая персональная выставка в центре Парижа. Марта взвизгнула, пытаясь отобрать фотоаппарат, но уже через мгновение она лежала на спине, придавленная к матрасу тяжелым мужским телом. — Я вспомнил перцовый баллончик, — вопросительно приподымая бровь, бесцеремонно сжал грудь Марты Шейн, а затем укусил за плечо, сладко посасывая кожу. — Даже не знаю, как это вышло, — хихикнула девушка. А Шейн навалился еще сильнее, провел языком от ключицы до подбородка, облизал ушко, поцеловал мочку. Ему нравилось чувствовать ее под собой. Такая женственная, нежная, беззащитная и вся его. Марта потянулась к губам, но он хитро улыбнулся и, увернувшись от поцелуя, спустился ниже, лаская, трогая, сминая. Целуя живот Марты, Шейн поднял руку, чтобы мучить набухший сосок. Она стонала, умоляя о продолжении. Спускаясь к ее бедрам, Шейн не прекращал ласкать ее кожу. Она вскрикнула громче, когда кончиком языка он провел по сладкой плоти. Углубляя развратный поцелуй между бедер, Шейн беззастенчиво теребил соски, теперь уже двумя руками. Марта извивалась, схватив его ладонь и не открывая глаз, она поднесла мужской палец ко рту. Шейн усмехнулся. Его маленькая горячая русалочка. Он хотел довести ее до пика удовольствия, лишь облизывая, целуя и посасывая, но Марта подняла его голову, раздвигая ноги шире, приглашая, заклиная взять себя. И волна дикого желания накрыла с головой. Уже ничего не имело значения. Только эти бешенные толчки внутри самой красивой женщины на свете. Тягучее наслаждение, дурманящее мозг. Марта кричала, а он ворочал ее, как ему захочется. Это ощущение непрекращающегося удовольствия сделало его несдержанным, движения стали грубыми и бесстыжими. Марта закатила глаза, цепляясь за его плечи, обнимая ногами, вторя рывкам, соединяя их тела еще больше. А затем изогнулась, взрываясь блаженством. Глядя на ее эротичные конвульсии, Шейн не сдержался, со стоном финишируя. Он упал на постель, целуя Марту в губы, а она прижала его сильнее, зарываясь руками в волосы, царапая плечи. Шейн приподнялся, но не смог встать. Под ложечкой посасывало, в теле появилась мелкая дрожь, его кинуло в холодный пот. Марта нахмурилась, трогая лоб. — Тебе нужно померить сахар, — будто прочла его мысли Марта. Он все вспомнил, свою жизнь с диабетом и многочисленные трудности, связанные с болезнью. Это было невероятным счастьем, находится рядом с человеком, который заботился о нем. Шейн нежно улыбнулся, укладываясь на подушки. Больше не нужно было скрывать свой недуг. Наконец-то он мог расслабиться и получать от жизни удовольствие. Абсолютно голая Марта забегала по комнате в поисках глюкометра. Какая же она красивая, нежная и сексуальная, несмотря на плохое самочувствие, Шейн ощущал себя невероятно счастливым. Марта была настроена крайне решительно, взяла его палец и пустила кровь. — Ты хочешь снова в кому? — вздохнула она, глядя на показания прибора. — Почему ты не сказал, что тебе плохо? — Мне было очень хорошо, милая Марта, — подмигнул Шейн. Она надела его майку и вышла из комнаты, очень быстро вернувшись со стаканом сока. — Теперь надо поесть. Между пробуждением и завтраком не должно быть большого перерыва. — Командирша, — вздохнул Шейн, выпуская Марту из объятий. От ее заботы душа наполнялась теплом, но понежиться с ней в постели хотелось больше, чем есть. На кухню Шейн пришел абсолютно голым. Марта даже ложку уронила, разглядывая. Ему нравилось, что она так дышит, краснеет и теряет ориентацию в пространстве, глядя на него. — Я хотел бы кое-что уточнить. Марта насторожились, раскладывая еду. Он прекрасно знал, чего она так боится. Это он тоже вспомнил. "Ты — сексоголик, тебе же все равно с кем спать!" Аж руки задрожали. Глупая Марта, понятия не имеет, что теперь он ее владыка и хозяин. — Этот парень, с которым ты пришла сюда, он кто вообще такой!? — Шейн приподнял бровь. Выражение его лица было властным и непреклонным. — Просто знакомый, брат Софии, — пожала плечами Марта. — Какой ещё Софии? — Нашего инспектора, — взглянула на него Марта, качая головой. — Не помню, — вздернул подбородок Шейн. — Просто знакомый, который водит за руку на вечеринки и крутит тобой в разные стороны? Марта улыбнулась. — Ешь. Нужно съесть это и вот это. — Ты мне зубы не заговаривай, — намазал масло Шейн. — Я не разрешаю тебе общаться с парнями, — нож ласкал ломоть хлеба. — Никакими! Хватит с меня маньяка-татуировщика. Марта прыснула смехом. — Я по работе контактирую с мужчинами — это неизбежно. Шейн медленно поднял глаза. — Будешь мне показывать всех, с кем имеешь дело. — С какого это перепугу? — Марта нервничала. — Потому что теперь я распоряжаюсь тобой, как хочу, — запихал остатки еды в рот Шейн, ухмыльнувшись. Марта обошла стол и скрестила руки на груди, прищурившись: — Ммм, а ты уверен, что я желаю с тобой встречаться? — Уверен, — нагло улыбнулся Шейн, откинувшись на спинку стула. Довольно странно быть абсолютно голым во время выяснения отношений. Шейн широко раскинул ноги, усаживаясь поудобнее. Марта бесстыже его разглядывала. — А если я не соглашусь? — от чего-то говорить она стала медленнее, глаза затянуло дымкой желания. — Если ты не согласишься на официальные отношения, я буду брать тебя силой, — равнодушно пожал плечами Шейн, — каждый день, после работы. — Звучит заманчиво, — прошептала Марта, опускаясь перед ним на колени. Сердце забилось чаще, когда она подползла ближе. Ласковые губы коснулись плоти, и Шейн застонал, не в силах закончить этот спор. С ним случалось подобное сотню раз, но никогда это не было настолько остро, приятно, завораживающе.