– Я точно не скажу, жил Боря до моего приезда в доме или въехал чуть позже, тогда мне было не до соседей… – Тормозни, Милена, – взмахиваю рукой, чтобы остановить этот наверняка занимательный рассказ. Мне нужна информация о заботливом соседе, а не о трудностях жизни. Хотя кому я лгу? Как бы то ни было, я не могу слушать, как Милене было тяжело. Боюсь проявить слабость по отношению к ней и… ее ребенку. – Что не так? – спрашивает она осторожно. – Давай только факты, без лишней лирики, – резко бросаю и снова смотрю в экран ноутбука. – Фамилия, место работы, график, друзья, увлечения. Милена недолго молчит, а потом возмущается: – Я не шпионю за ним! – Меня не интересует уровень ваших отношений. Снова сам себе лгу. Если бы она сейчас сказала, что спит с ним, я бы, наверное, этому Борису разломал череп. Снова мучаю и себя, и Милену, но не могу ничего с этим поделать. – А наших? – неожиданно спрашивает, и я медленно перевожу взгляд. – У нас, милая, – улыбаюсь ей, – нет отношений. А что двоих, которым было хорошо в постели, потянет на секс снова – это закономерность. Мы снова и снова ступаем на выжженное болото. Мне не нравятся эти разговоры – разобраться бы со всем скорее и… Я не знаю, что будет потом. Жить так, как жил после нашего расставания? Ничего, второй раз уже привычнее будет, не так болезненно. – Вронский, – неожиданно произносит Милена, снова молча проглатывая мои слова, и я хмурюсь. – Фамилия Бориса, – поясняет на мой недоуменный взгляд. – О, как, – я усмехаюсь. – Наверное, ему жаль, что ты не Каренина. – Ты издеваешься?! – Милена даже подается вперед, забывая о недавнем желании дистанцироваться от меня. – Нет, я слушаю тебя, – снова становлюсь серьезным. – Итак, Борис Вронский… Мне тоже надо себя осадить, потому что… Да довел уже утром до того, что Милена колотила меня. И чем это закончилось? Сексом, о котором я ничуть не жалею, но который допускать было нельзя. – Отчества не знаю, – Милена снова откидывается на спинку стула, а я даже вдохнуть могу свободнее. – Работает Борис в какой-то строительной фирме, название не скажу, – задумчиво потирает бровь. – Даже должность не знаю… – Брови! – доходит до меня наконец-то. Милена так и застывает с поднятой рукой. – Что? – Этот блондинистый герой-любовник Вронский, – поясняю я, хотя не мешало бы пока придержать мысли при себе. – Не понимаю, – Милена трясет головой. – Брови, Борис… Ты что имеешь в виду? Выглядит так, будто на самом деле не понимает. Когда-то я ей рассказывал все, даже самую мелочь, и Милена меня слушала. Действительно слушала, а не только кивала, глядя в телефон или отвлекаясь на домашние дела. Лежала рядом, смотрела в глаза – и все эмоции отражались на ее лице. А сейчас я не верю этому непониманию? Но если Милена ничего не знает, то я своим молчанием могу обречь ее на… что-то. – Брови слишком темные, – наконец-то произношу. – Волосы прямо как у альбиноса, а брови темные. И ведь если бы не Милена и ее фотографии, я бы не стал так обращать внимание на лица, на детали и аномалии. Тогда следующий вопрос: почему она этого не заметила? Волна недоверия снова накрывает – я уже жалею, что рассказал о своих догадках. – Ты хочешь сказать, что он красит волосы? – Милена понимает ход моих мыслей. – Или брови? Но это… Да спроси у любой женщины, которая красится в блонд, что темные корни станут заметны мгновенно. – Обязательно спрошу, – киваю в ответ. – Ты его голым видела? Вопрос только в научных интересах, но Милену он задевает. – Да ты… Ты! – снова задыхается от возмущения. – Я спрашиваю из тех соображений, чтобы понять, какого цвета у него волосы на руках, ногах и других местах. И опять территория, на которую ступать нельзя, но я же сам это делаю, а потом обвиняю Милену. Нет, нам нельзя долго находиться в одном помещении. – Марк! – Милая, не надо так возмущаться, иначе мы потеряем время или снова окажемся в одной постели, может, даже на столе, на полу. – Перестань, – Милена опускает голову на барную стойку и сжимает руки замком на затылке. Что-то с противным скрипом, будто давно заржавевшие шестеренки, начинает ворочаться в груди. Не надо снимать с меня эту ржавчину! Я с ней уже сросся, она как дополнительная защита. – Перестал. Защитные шутки, которыми я прикрываюсь, становятся отвратительны даже мне. Не хочу слишком сближаться, потому что доверия нет, но и не могу смотреть на Милену, даже если это все игра. – Может, ты видела у этого… Бориса шрамы? – спрашиваю и дополняю: – На лице. Милена поднимает голову, но не смотрит на меня, а только часто моргает. Нет, утешать я ее точно не стану – это уже за гранью. Тогда постель нам точно обеспечена. «Ну ты же об этом только и думаешь», – мелькает мысль, которую я отгоняю. – Ты думаешь о пластической операции? – интересуется Милена тихо, но голос все равно дрожит. И снова быстро улавливает мою мысль. Подозрительно? Все еще да. Вот только… Едва Милена ловит мою еще не оформившуюся идею, как я вспоминаю. И Бориса, и свою боль, и грязный подвал… Руки чешутся, так хочется свернуть некогда любимую шею, которую раньше только целовал. Поднимаюсь и нервно хожу от стула до окна, снова втягивая в себя сигаретный дым. Ну не может быть это совпадением! – Марк, что?.. – Закрой рот, иначе я за себя не ручаюсь, – останавливаюсь ненадолго, чтобы взять следующую сигарету. Милена послушно молчит, и своим молчанием будто подтверждает мои догадки. Я все-таки беру телефон и открываю файл со свидетельством о рождении. Что же, по дате рождения отцовство вполне и мне можно приписать, но учитывая, что Милена была знакома с Борисом, которого когда-то звали Егор, еще не факт. И снова не верю, что я, увидев его один раз, вспомнил, а Милена нет… Глава13. Милена Ни черта не понимаю! Но Марк настолько зол, что я боюсь даже пошевелиться, не то чтобы говорить. Он курит, хмурясь и не глядя на меня, а потом тушит окурок в пепельнице и молча уходит. Что происходит? Этот вопрос не дает покоя уже который раз. И при чем здесь вообще Борис? Тишина давит на голову до звона в ушах, мешает сосредоточиться на воспоминаниях… – Давайте я вам помогу, – услышала я за спиной, когда в очередной раз остановилась и поставила пакет с продуктами на асфальт. Зачем столько набрала? Конечно, чтобы лишний раз не выходить потом, а гипнотизировать полоток и думать, как я буду жить дальше с маленьким ребенком на съемной квартире. – Девушка, – улыбающийся мужчина уже подхватил мой пакет, – мы же с вами соседи. Надо же, меня еще кто-то запомнил, хотя я почти не выходила. В ближайший магазин максимум, хотя пора бы уже заняться вещами, подготовкой квартиры. – Спасибо, – кивнула я и медленно двинулась следом за мужчиной. – Вам не стоит таскать такие тяжести, – сказал он то, что я и так знала. – Не рассчитала немного, – пожала плечами, ожидая сейчас закономерного вопроса о муже. Но сосед оказался тактичным. Если он видел и даже запомнил меня, то наверняка и заметил, что живу я одна.