– Кого? – не понимает он. – Тебя, – вздыхаю, не понимая, почему он так тупит. – Аркаша. – Так вот, Аркаша, едем по адресу, который я назвал твоему шефу, но, само собой, у парадного входа не останавливаемся. – Понял. – И чтобы никто не пострадал, – предупреждаю, открывая дверь машины. Милена, конечно, опустила стекло со стороны водительского места, чтобы все слышать, а я в очередной думаю: «Нахрена я ее с собой потащил?» Мы с Мишей и сами бы разобрались. Но тут же смотрю на нее, пока мой новый друг Аркаша идет до тачки, и вижу уже не испуганную девочку с фотоаппаратом, а уверенную в себе женщину. Да, она боится, но ее гибкий алюминиевый стержень стал стальным. – Давай поженимся, – выпаливаю я. Милена вскидывает брови в удивлении, но тут же улыбается, ответив: – В первый раз это было романтичнее. Но я подумаю. – Я тебе подумаю, – тихо говорю, трогаясь с места. Надо разбавлять напряженные дни и такими моментами, чтобы окончательно не свихнуться. Может, в первый раз и романтичнее было, но от той юношеской романтики в нас, наверное, мало осталось, хотя и ей должно быть место в любом возрасте, даже когда съедает быт и все надоедает. Но уверен, с нами подобного не случится. Замечаю указатель и сворачиваю на проселочную дорогу. Два километра по гравийке – и впереди показываются дома. Миша сказал, что эта улица в конце деревни, перпендикулярно главной. Даже сказал, где можно остановиться. Но я не еду сразу в заросший парк, а немного кружу в начале деревни, чтобы не вызвать подозрений у наших неожиданных напарников. Наконец в старом парке около реки оставляю машину. На небольшом, свободном от деревьев пятачке стоят две старые иномарки. Возможно, кто-то из дачников рыбачит, потому что для отдыха место неподходящее – комары съедят даже в самый жаркий день. Люди Поплавского выходят из машины, и Аркаша спрашивает: – Пешком пойдем? Нет, Виктору Сергеевичу определенно нужен хороший менеджер по подбору кадров, а то как-то все очень печально. – На вертолете полетим, – не выдерживаю я. – А где нас будет ждать Миша? – интересуется Милена, чтобы разрядить обстановку. – В конце деревни, вдоль нужной нам улицы, высажена липовая аллея. Там в кустах или траве он нас и ждет, если его мошкара не сожрала. – Думаю, по улице прогуливаться нам не стоит, – хоть какую-то дельную мысль вносит Аркаша. Мы идем на берег реки и дальше направляемся вдоль нее. Когда парк заканчивается, а река делает поворот, мы спускаемся с небольшого пригорка, чтобы из окон домов нас не было видно, и так добираемся до липовой аллеи. На узкую дорогу, где две машины вряд ли бы разминулись, не выходим. Идем дальше, деревня заканчивается, и я останавливаюсь, чтобы позвонить Мише. – Черт! – хмурюсь, когда слышу, что абонент не абонент. – В чем проблема? – спрашивает Аркаша. Второй, который был за рулем, видимо, вообще немой. – Недоступен. Может, батарея села. – Надо позвонить Виктору Сергеевичу. – Сначала разведаем обстановку. Становится уже совсем темно, начинает накрапывать мелкий дождь, и мы двигаемся осторожно вдоль аллеи с обратной стороны дороги. – Вот дом, – останавливаюсь я, глядя на темные окна. – Света нет, – делает гениальное умозаключение Аркаша. – Я схожу туда тихонько. – А тихонько сможешь? – сомневаюсь я. – Я в спецназе служил, – даже с обидой отвечает он. Кажется, там ему голову и отбили. Но мысль свою я, конечно, оставляю при себе. Аркаша растворяется в темноте, а я упорно звоню Мише, но все тот же абонент не абонент. Водитель все молчит, пока через минут десять, проведенных только при звуках комаров и кузнечиков, у него не звонит телефон. Я сжимаю руку Милены, чувствуя, как ее трясет, и прислушиваюсь. – Да. Понял. Идем. Лаконично. – Что такое? – спрашиваю, пока он снова не начал играть в молчанку. – В доме никого. Виктор Сергеевич уже подъезжает. Вы пойдете? – Конечно, – киваю я. – Думаю, можно выйти на дорогу, будет удобнее. На пороге дома сидит с печальным видом Аркаша. Наверное, ждет нагоняя от шефа. Подняв голову при нашем приближении, вздыхает: – Мы опоздали. – Дай пройти, – делаю шаг на первую ступеньку, все еще не отпуская руку Милены. Мы входим в обычный деревенский дом: длинные сени, дверь в прихожую, налево кухня, по прямой единственная комната. Чисто, но бардак, будто кто-то что-то здесь искал. И как провидение подсуетилось – такая выделяющаяся на свободном пятачке пола фотография. Место выбрано идеально – за нее сразу цепляется взгляд, но только не Аркашин. Милена тоже замечает и наклоняется. Черно-белая, выцветшая, но изображение видно. Мужчина и женщина. Влюбленные и счастливые. – Это Поплавский с какой-то девушкой, – уверенно говорит Милена. – Похож, – соглашаюсь я. – Нет, не просто похож, точно он. А вот девушка, кстати, на Кристину похожа. – Но это не она, если Поплавскому здесь лет тридцать. – Думаешь… – Милена даже вслух не может произнести эту мысль. – Но ведь Паша сказал, что она его родственница… И тогда бы Поплавский… О Господи! За окном мелькает свет фар, а я так и пялюсь на фото, решая, что делать. Кто же все-таки нам расскажет правду? Во дворе раздаются голоса, за ними – шаги в сенях. – Марк Захарович! – зовет меня Поплавский, и я оборачиваюсь, держа фото так, чтобы он видел. – Кристина сбежала, – говорю, но взгляд Виктора Сергеевича прикован к моим рукам. Он чуть дергает щекой, потом морщится, на лбу пролегает глубокая складка, а руки сжимаются в кулаки. – Здесь жила ваша знакомая? – невинно интересуюсь, пока Поплавский пребывает в таком состоянии. – Жила, – машинально кивает он. – Но это не ваше дело, – быстро берет себя в руки. – Пойдем отсюда, – смотрит на меня Милена. – Да, – соглашаюсь я. – Я поделился с вами информацией, Виктор Сергеевич. Надеюсь, если вы что-то узнаете, то поступите так же. – Марк Захарович, – Поплавский забирает у меня фотографию и рвет на четыре части, – вы же понимаете, что ваш брат с ней заодно. – Нет! – Тогда где он? Я чертыхаюсь, потирая затылок, а Милена кладет руку мне на плечо и говорит: – Марк, кажется, Виктор Сергеевич прав. Глава41. Милена Я едва сдерживаюсь, пока мы возвращаемся к машине. Поплавский своих людей с нами не отправил, как Марк и предположил. Поэтому, едва свернув на соседнюю улицу, я останавливаюсь и начинаю смеяться. – Милена, я смотрю, ты хорошо развлеклась.