Мне тут же бьёт в голову аромат его геля для душа. Горячее тело, прижатое ко мне полностью, вызывает мурашки. На Давиде из одежды только трусы, судя по тому, что я чувствую его голую кожу ног и торса. - Далеко так улеглась. Боишься? – горячее дыхание обдаёт мой висок. В горле пересыхает, а пульс грозится вырвать вены. - Нет, просто.. мы же не будем…? – обрываюсь на половине фразы, не в состоянии её произнести до конца, а потом чувствую как Давид улыбается. - Нет, Оль. Я тебя не для этого позвал, - его большой палец пробегается по кромке моей майки, и соприкасается с кожей. Я мгновенно вспыхиваю, с облегчением позволяя себе прикоснуться к его груди. Боже… это впервые я так трогаю его. Без барьера из рубашки или свитера. Кожу покалывает мелкими иголочками, которые пропускают через себя эйфорию. Мужская кожа упругая, гладкая, с редкими жесткими волосками. Мне до безумия нравится. Поднимаю взгляд и тянусь к любимым губам. Давид переносит руку мне на затылок и запускает в волосы пальцы. Пропускает сквозь них локоны, рождая из недр моего организма рой обезумевших мурашек, а потом нежно целует меня. Не углубляя поцелуй, просто водит своими губами по моим, а я горю заживо от этой невинной ласки. Прижимаюсь к нему крепче, и чувствую, как он обняв меня двумя руками, укладывает сверху на себя. Я слегка поднимаю голову, наконец видя его серьезные глаза. Пробирает, Боже, как его взгляд пробирает. Кончиками пальцев обвожу красивые губы, а Дав в этот момент прикрывает глаза. - Мне кажется, я тебя.. – шепчу, не в состоянии оторваться от него. - Не надо, - перерывает меня, открыв глаза, - мы договаривались, Оль. В горле вырастает клубок, режущий и острый, словно сделанный из колючей проволоки, но я согласно киваю. Договаривались, да… Я помню. Никаких обещаний и признаний. Вот только они рвутся изнутри, будто я чайник, а все мои чувства кипяток, готовый выплеснуться наружу при малейшей возможности. Давид несколько секунд задумчиво смотрит на меня, а потом снова укладывает рядом и обнимает. Настолько крепко, что я не могу вдоха сделать. Чувствую тяжелое биение его сердца и смаргиваю выступившие слезы. Обхватываю его рукой, и прижимаюсь так сильно, как только могу. Не плачу. Я не плачу. У нас ещё есть время побыть вместе. 35 Оля - Я всё равно не понимаю какое я имею отношение к вашему семейному ужину. Бурчу, когда Мариам открывает ворота, пропуская меня первой. - Ну, может мама таким образом решила реабилитироваться перед тобой за тот раз, - пожимает плечами, но я-то вижу, что она тоже озадачена. Лусине до этого ни разу меня не то, чтобы не приглашала, а старалась выпроводить быстрее, если была такая возможность, а тут буквально в ультимативной форме сказала Мариам, чтобы она меня сегодня привела на ужин. Мол, устроим праздник в честь окончания одиннадцатого класса. Последний звонок у нас уже прошёл, сейчас мы сдаём экзамены, рано праздновать, как по мне, но не спорить же с этой женщиной. - Не бойся, всё будет хорошо, - ободряюще толкает меня в плечо подруга, пока мы подходим к дому и входим внутрь. Душистый пряный запах мяса и салатов тут же проникает в ноздри, вызывая громкое урчание живота, отчего Мари хихикает. - Видишь, твой организм и сам не против вкусно покушать. Это да. Особенно если учесть, что дома с некоторых пор готовить приходится мне, потому что мама считай перестала с нами жить. Отвезла Алису к бабушке, и меня тоже хотела к ней отправить, но я отказалась. Слишком далеко добираться до школы, и … до Давида. Лучше я этих пол часа, потраченные на дорогу, с ним проведу. Да и отца почти не бывает. Я чаще вижу его за столом во дворе. Вчера правда снова не передала ему просьбу его дружбана Гены спуститься и разделить с ним бутылку. Тот опять поймал меня у подъезда и пытался дать денег на «сладенькое». Это уже в четвертый раз. Все прошлые проходили в том же формате, что и наша первая встреча. Мужчина пытался дотронуться до меня под любым предлогом. Вчера даже спортивную куртку мне потянулся застегивать, мол простужусь (и это летом), пришлось в грубой форме оттолкнуть его руки, что кажется, его сильно разозлило, я не поняла точно, потому что сбежала домой. Потом папа ушёл таки сам, и весь вечер провел с этим пьяницей, от которого у меня ледяная дрожь каждый раз на спине выступает. Я серьезно подумываю над тем, чтобы купить перцовый баллончик. Не нравится мне его навязчивость и жутко пугает. - Привет, - голос Давида отрывает от размышлений, а я, разувшись, улыбаюсь ему. - Привет. - Пришли? – из кухни показывается Лусинэ, - Отлично, а у нас как раз всё готово! Мойте руки и приходите. Когда мы с Мари проходим мимо зала, то я замечаю по центру большой пышно накрытый стол. Удивленно смотрю на подругу. - А почему в зале? - Не знаю. Вроде нам места всегда хватало на кухне. Поразмышлять над странной ситуацией мне не даёт Давид. Поймав меня у входа в ванную, нетерпеливо целует. Я тихо смеюсь, легко ударяя его по рукам. - С ума сошел! Если твои родители увидят, меня за шкирку отсюда выбросят, как лишайного котёнка. Давид тоже улыбается, но руки таки убирает. Засовывает их в карманы и отступает на шаг. - Прости. Видеть тебя и не трогать – это сложнее, чем я мог когда-либо представить. Мари укоризненно качает головой, но умиленную улыбку спрятать не старается. Ну и как теперь высидеть несколько часов, когда он рядом? Похныкав тихонько про себя, мою руки и отправляюсь за ребятами в зал. - Садитесь, - указывается рукой на свободные места Тигран Арманович, - Оль, как дела твои? - Спасибо, всё хорошо. А у Вас? Как новое меню? - Вроде хорошо, - удовлетворенно кивает мужчина, - От кое-чего нам пришлось отказаться, потому что мало заказывали, но по большей части меню зашло постоянным посетителям. - Ох, не знаю от чего Вам пришлось отказываться, какие-то неправильные посетители. Ничего они не понимают во вкусной еде. Отец Мариам смеётся, а его жена, недовольно поджав губы, накладывает ему мясо. Перевожу взгляд на Давида, сидящего во главе стола, напротив отца. Он незаметно подмигивает мне, молчаливо подбадривая меня и показывая, что я молодец. Мы с Мариам сидим рядом, напротив Лусинэ. За столом еще столько места, что можно было бы еще нескольких гостей пригласить, честное слово. - Ну что, за окончание одиннадцатого класса? – поднимает бокал с вином Тигран Арманович. – Вы умницы девочки, еще немного и всё, привет, взрослая жизнь! Мы с Мари переглядываемся и ударяемся нашими бокалами, наполненными соком. Дав присоединяется к отцу, Лусинэ же … улыбается. Кажется, я впервые вижу её по-настоящему улыбающейся. Даже не по себе становится от этого. Пока мы пьем, отвлекается на экран мобильного телефона, что-то пишет, а потом возвращает внимание на нас. - Кушайте-кушайте! Я старалась! Столько всего приготовила. Вкусно, Оль? Кусочек тушеного баклажана застряв в горле, с трудом проталкивается внутрь, потому что я не привыкла, чтобы эта женщина интересовалась тем, что мне нравится, а что нет. - Да, спасибо, - киваю, остерегаясь даже смотреть на неё лишний раз, но все же поднимаю глаза. – У Вас не бывает не вкусно. - Ой, льстишь! – отмахнувшись, она смеётся, как мне кажется, наигранно, но никто этого не замечает. Наверное, накручиваю себя. Может, у человека в кои-то веки хорошее настроение, а я ищу подвох. Всё и в правду, оказывается очень вкусным. Мясо тает во рту, картошка тоже, правильно подобранные специи придают блюдам необходимой пикантности и особенности. Я даже расслабляюсь, слушая разговоры Давида и его отца. - Ты бы видела, как Мариам боялась в первый класс идти, - с отцовским трепетом смотрит на дочь Тигран Арманович. - Правда? – перевожу взгляд на улыбающуюся Мариам. - Да. Вцепилась в Давида руками и не отпускала. - Пришлось её в класс вести и весь первый урок с ней за партой сидеть, - усмехается Дав, - а потом прятаться по школе, чтобы она меня не нашла. - Бессовестный, - беззлобно корит его сестра. - Ну, а как? Ты же приходила ко мне на каждой перемене вместо того, чтобы с детьми знакомиться. Пришлось помогать тебе социализироваться единственным возможным способом. Мари сощурившись, показывает ему язык, а у меня так тепло внутри от всей этой сцены. Я уже и не помню, когда мы вот так с родителями и Алиской вместе ужинали. Так давно это было, словно и не происходило вообще. Они рассказывают о их школе в Ереване, о том, как они летом большой компанией ходили на речку. Делятся крошечными кусочками своей жизни, позволяя мне хотя бы так стать их частью. Замечаю, с какой любовью отец семейства смотрит на своих детей. Откинувшись на стуле, внимательно слушает их. В глазах гордость, направленная на Давида, и неприкрытая щемящая нежность к дочери. Я бы тоже хотела, чтобы мой папа так на меня смотрел. Испытав укол обиды, опускаю взгляд вниз, когда в дверь вдруг раздаётся звонок. - Приехали? – вопросительно поднимает бровь хозяин дома, не выглядя удивленным. Лусинэ, тут же вскочив на ноги, активно кивает. - Да. - Кто приехал? – интересуется Мари, переводя взгляд на Давида, - это Демьян с Сашей?