Пролог – Проходи… – в дверном проеме показалась фигура хозяина дома, и я, перешагнув порог, дрожащими руками стянула пальто. – Здравствуй… – горло сдавило, когда пронизывающий взгляд сканером прошелся по мне, и в нем мелькнуло одобрение. Отвела глаза, стараясь не смотреть на мощную фигуру напротив. Но образ мужчины слишком остро отпечатался в моей памяти, посылая к чертям самообладание. Широкие плечи были обтянуты темно-синей рубашкой, налитые мышцы проступали сквозь тонкую ткань, дразня воображение. Темные брюки идеально сидели на бедрах, привлекая внимание к упругой заднице. Приблизился, и кожа, словно наэлектризованная, покрылась мурашками, когда забрал пальто из моих рук. Меня окутал тонкий аромат свежести, и я на миг прикрыла глаза, пытаясь унять охвативший тело озноб. – Идем, – на долю секунды показалось, что он напряжен так же, как и я, а может чуть больше, но это же абсурд. Именно он хозяин положения, у него нет причин нервничать. Кивнула и двинулась за своим палачом в сторону спальни. Последний раз. Сейчас все ощущалось иначе. Атмосфера словно потрескивала, отчего мелкие волоски на теле приподнимались. Не могла объяснить, с чем это связано, но чувствовала себя странно. Вина и стыд смешались с ощущением неуместной грусти. – Тебе холодно? – кажется, он заметил мое состояние, и я торопливо мотнула головой. Произнести вслух не могла – говорить не хотелось. Совсем. Казалось, если заговорю, нарушу еще одно негласное правило. В груди, под ребрами, ржавым гвоздем скребло дурное предчувствие. Что-то не так. Ответ я получила через секунду после того, как массивная фигура скрылась в спальне, и я вошла следом. Это что, шутка? На столике у подножия кровати стояла бутылка шампанского и два бокала, а рядом тарелка со спелой клубникой, на которой все еще поблескивали капли воды. – Чёрное, – Кремлёв приблизился и замер в нескольких сантиметрах от меня. Он почти касался меня своей грудью. Сделай один из нас глубокий вдох, и тут же ощутит прикосновение. – Что всё это значит? – прямой вопрос и такой же прямой взгляд, отчего в синих глазах мелькнула искорка раздражения. – Ты не забыла, что это наш последний вечер? – отвел он прядь моих волос от лица и аккуратно заправил за ухо, но руку не убрал. Большой палец скользнул по щеке, отчего я ощутила непреодолимое желание отпрянуть. Или податься навстречу. Не знаю, что это было, но просто стоять было невыносимо. – Нет. Я помню. Последний раз. Слишком поздно поняла, что совершила ошибку, взглянув в его глаза. Теперь он не давал мне возможности отвернуться. То, что я видела в них, ускорило мой пульс и сбило с ритма сердце. Пришлось сделать резкий вдох, отчего моя грудь скользнула по его. Кремлёв опустил взгляд на мои губы, когда я непроизвольно облизала их, и сглотнул. Его кадык дернулся, и в моем мозгу всплыли воспоминания, когда я еще любила прикасаться к его шее. Целовала, покусывала, зализывала укусы. – Я хочу, чтобы ты сделала это. Непонимающе моргнула, стряхивая наваждение. Яркие образы растворились, словно дым, и я попыталась вспомнить, о чем мы говорили. – Что… – Кончи со мной. Резко вскинула голову и наткнулась на серьезность в синих глазах. – Это исключено. – Почему? Я не могу. Поддел мой подбородок, не давая отвернуться. Почему? Это читалось в его взгляде, витало в воздухе, отражалось в напряженных плечах. – Не могу! – Можешь, – обхватил он мое лицо руками и продолжил: – Я чувствую это. Каждый раз, когда это случается со мной, ты на грани, но не позволяешь себе сделать это. Почему? Он снова давил, как делал всегда, и я ненавидела его за это. Последний раз. – Лера, – склонился он ко мне, пытаясь поцеловать, но я отвернулась, и его губы скользнули по моей щеке. Стиснул челюсть и отступил, мазнув по мне льдом синих глаз. – Считай это последним требованием, – Кремлёв, как ни в чем не бывало, принялся расстёгивать манжеты белоснежной рубашки. Словно не он только что подвел черту, после которой я уже никогда не смогу смотреть в глаза мужу. Последний раз. Как загипнотизированная, я наблюдала за его плавными движениями. Стряхнул расстёгнутую рубашку с плеч и взялся за пряжку ремня, а я так и не смогла заставить себя пошевелиться. Мое нежелание было для него привычно, и он в который раз поджал губы. Молча подошел и встал сзади, так и не сняв брюки. Перекинул мои волосы вперед, открывая молнию платья. Ощутила, как ткань разошлась, и пальцы Кремлёва провели невидимую дорожку вдоль позвоночника, отчего я непроизвольно повела плечами. Глаза сами собой закрылись, и я почувствовала, как шелковое платье черной лужицей упало к моим ногам. Грудь этого зверя была горячей. Под атласом кожи ощущался стук сердца. Хотя иногда мне казалось, что у него нет сердца. Он подвел меня к зеркалу и заставил смотреть. Черное кружево почти не прикрывало мою грудь, а тонкие трусики были лишь формальностью, дополняя комплект. Кружевные резинки чулок выделялись на нежной коже бедер, делая картину слишком порочной. Невыносимо. Губы коснулись чувствительного места за ушком, и я, не выдержав переполнявшего душу ощущения невесомости, прикрыла глаза. – Я не хочу тебя отпускать, – его голос сел, отчего больше походил на хриплый шепот. Пальцы коснулись лямочек, и те скользнули с плеч, еще на шаг приближая меня к гибели. Бюстгальтер упал на пол, и огрубевшие, но до боли нежные руки обхватили мою грудь, слегка поглаживая розовые соски. Губы продолжали путешествие по нежной коже шеи, то и дело заставляя меня вздрагивать от мучительных прикосновений. Хотелось унять пожар, разгоравшийся внутри, и я открыла глаза, стремясь прогнать это чувство. Но это было ошибкой. Омут синих глаз в отражении затянул меня, и губы невольно разжались в попытке вдохнуть ставший раскаленным воздух. Тщетно. Грудь сдавило, и я не смогла сделать такой желанный глоток кислорода. Горячая ладонь оставляла огненную дорожку на животе, и как только пальцы проникли под кружевную преграду, я резко втянула воздух, отчего грудь колыхнулась. – Ты сводишь меня с ума. Почувствуй это, Лера, – он уперся в меня сзади каменным стояком, прикрытым тканью темных брюк, и продолжал поглаживать грудь. – Не смей отворачиваться. Смотри. Поймал и удержал взгляд в отражении, второй рукой медленно подбираясь к чувствительной точке. А я уже поняла, что проиграла, хотя он еще не касался меня там. – Смотри… – сводящий с ума шепот на ухо, и палец проник внутрь, легко скользнув по влажным складкам. Закусила губу, чтобы не выдать себя тихим стоном, но Кремлёв не обратил внимания на мою попытку. Позади меня стоял человек, сгорающий в агонии: в глазах жидкая лава, дыхание сбившееся, бешенный стук сердца, который я ощущала своей кожей. – Смотри, – растер влагу по клитору, и снова проник внутрь, срывая с моих губ стон наслаждения, рожденного мучительно острым желанием. Не успела понять, как крошечные трусики оказались на полу. Кремлёв сорвал их, и, развернув меня, дернул на себя, заставляя обхватить его талию ногами.