– Не стоило этого делать. Я справилась бы сама, – попыталась напрячь память и вспомнить, когда успела разбить телефон, но на ум ничего не приходило. Только голова еще больше разболелась. – Я сочувствую по поводу вашей утраты… – голос выражал глубокую скорбь, но мне начало казаться, что тон насквозь фальшивый. А может, все дело в препаратах, которыми меня напичкали. Ничего не понимаю. – Я бы хотела назад свой телефон. Я оставлю эти вещи в приемном покое, заберите, мне они не нужны. – Валерия, – так резко и безапелляционно, что я невольно поморщилась от звона в ушах. – Я должен перед вами извиниться. Нужно было раньше пресечь ваше общение с сыном. Но кто же знал, что все зайдет так далеко? При упоминании Ромы сердце сжалось, и слезы снова выступили на глазах. Хотелось, чтобы он обнял меня и утешил. Разделил со мной горечь утраты так же, как делил радость, когда узнал о беременности. Но я была слепа. Тот Рома, которого я знала, оказался лжецом. – Не нужно извинений. Все в порядке… Кремлёв-старший услышал слезы в моем голосе и замолчал, а я пыталась взять себя в руки и скрепить остатки гордости. – Спасибо за все и всего хорошего… Собралась положить трубку, но отец Ромы снова меня окликнул. – Лера, – его голос зазвучал тише, словно он отодвинул трубку от лица, а потом снова поднес. – У меня к вам просьба. Он замолчал, дождавшись, пока я возьму себя в руки и отвечу. – Ммм? – Не пытайтесь связаться с моим сыном, – удивило направление беседы, поэтому я лишь ошарашенно притихла, прислушиваясь к голосу в трубке. – Я уговорю его пройти новый курс лечения в клинике. Пока он… – Кремлёв-старший прокашлялся. – Пока он окончательно не втянулся в это. Я молчала и не перебивала, но чувствовала, как зияющая пустота в груди становится все объемнее. – Вчера он снова пришел домой под кайфом, и я полночи пытался привести его в чувство, – отец Ромы ненадолго замолчал, а потом снова продолжил кромсать мое сердце словами. – Он притащил с собой какую-то наркоманку, и мне стоило огромного труда выпроводить эту девку. Закусила губу, борясь с отчаяньем и жуткой всеобъемлющей ревностью, которая вмиг заполнила пустоту внутри, сменяя боль яростью. – Вы сказали ему о ребенке? – это чувство придало сил, и я на секунду почувствовала себя живой. – Я попытался поговорить с ним и все объяснить, но он даже слушать не стал, только орал, чтобы я оставил его в покое и не отвлекал от новой знакомой. Кремлёв замолчал, а я ощутила, как пульс начал отбивать эхом в мозгу и потерла виски. – Если вам что-то понадобится, свяжитесь со мной по этому номеру. Но не пытайтесь связаться с моим сыном. Это кончится плохо для вас обоих. Не до конца поняла значение последней фразы, но собеседник не дал мне заговорить. – Берегите себя, Валерия. И еще раз простите, – а потом он бросил трубку, и я услышала короткие гудки. Подтянула колени к груди и обхватила руками. Голова раскалывалась от тяжелых мыслей, и я прилегла на кровать, прикрыв глаза. Нужно немного передохнуть, а потом подумать, что делать дальше. Немножко передохнуть. И жить дальше. Позже. Глава 14 Сентябрь 2014 День был солнечный. Пока еще зеленые кроны деревьев только местами стали менять окрас на золотой, в парках еще пестрили яркие соцветия, высаженные в каскадных клумбах. И я почти поверила, что жизнь может наладиться… Прошло два месяца с того дня, как я потеряла свою крошку. Два месяца боли и мучений. Два месяца депрессий и слез. Два месяца, чтобы уложить в голове мысль, что жизнь продолжается. Заправила за ухо непослушную прядь и, поправив ремешок сумочки на плече, зашагала к универу. Первое сентября. День знаний. Когда я ходила в школу, я ждала этот день с трепетом. Возможность наконец-то увидеться с одноклассниками, пощеголять в новой форме, которую к празднику отгладила мама, подарить цветы любимой учительнице. Да, вы все правильно поняли, я была заядлой отличницей, поэтому праздник никогда не страшил меня. Напротив. Я любила первое сентября. Но в университете все иначе. Здесь день знаний – лишь формальность, надоевшая до зубного скрежета традиция, которая знаменует начало мучений в новом семестре. Впереди показался фасад универа, и я прибавила шаг. Около крыльца собралась огромная толпа студентов. На верхней ступени стоял декан, и я ощутила приступ паники, ведь я видела этого мужчину в тот самый день, когда… Когда потеряла ребенка. Хватит бояться этой мысли. Это в прошлом, значит, надо постараться принять и смириться. – О, Лерчик, привет! – Светка раскрыла объятия и сграбастала меня до хруста костей. – Пипец ты исхудала, подруга. Что за диета? Она оглядела меня с ног до головы и присвистнула. – Зашила себе рот на пару месяцев, – попыталась я улыбнуться, но сделать это было не так просто, ведь я забыла, как это делается. – Наши собрались? Огляделась в поисках одногруппников, но никого из них поблизости не было. – Смотри-ка, и прическу сменила. Да ты вообще куколка, Лер. Улыбнулась, глядя на Светку. Та нисколько не изменилась за лето: слегка полноватая, но удивительно общительная и порой безбашенная, она всегда умела поддержать и рассмешить. На первом курсе мы сели за одну парту, и до сих пор не пересаживались. Первое знакомство переросло в дружбу, которая с каждым днем становилась все крепче. И даже сейчас, повинуясь душевному порыву, я стиснула подругу в объятиях, чувствуя, как на душе теплеет. – Я соскучилась. За спиной послышался крик «ОФ триста сорок девять», и мы обернулись, выискивая глазами нашего старосту Данилу. Значит, наши где-то рядом, надо просто их найти. – Слушай, Лер. Нет, серьезно. Что за диета? Ты ж килограмм десять сбросила. Научи, а? – Светка не унималась, то и дело косясь на мою тушку. – И брючки вон как сидят, и блузка… Да, я понимала, о чем она. Но никогда не пожелала бы подруге худеть таким образом. Но во всем есть свои плюсы, вот, к примеру, черные брюки, которые я давно отчаялась натянуть, сейчас сидели как влитые, а белая блузка, до этого висевшая свободно, сейчас просто болталась на мне. Благо, она оверсайз. Светка, конечно, преувеличивает, я похудела всего на пять килограмм, но это бросалось в глаза, особенно тем, кто меня знал раньше. Я никогда не была толстой, но иногда могла набрать пару лишних кило, которые тут же откладывались на бедрах и талии. А сейчас я была довольна своей фигурой. Хоть что-то положительное во всей этой ситуации. – Свет, оно тебе надо? – улыбнулась я, сжимая руку подруги, и продолжила протискиваться сквозь толпу студентов. – Ты и так красавица. Непослушные волосы то и дело лезли в глаза, и я снова убрала за ухо прядь. Может, зря я подстриглась? Хотя парикмахер уверяла, что каре с удлинением мне идет. Но было странно не ощущать привычной тяжести длинных волос. – О, вот вы где, – Данила приобнял нас с подругой и отстранился, заинтересованным взглядом скользя по мне. – Лерка, давно не виделись. Свет, там тебя этичка искала. Говорит, ты ей флешку должна принести. Окунувшись в привычную атмосферу, я снова почувствовала себя живой. Родные лица приветливо меня разглядывали, и я улыбалась в ответ. Искренне. Оказывается, это так приятно – вновь встретиться с ребятами, которых не видела целое лето. Студенты были выстроены на парковке, в это время оцепленной для проведения мероприятия, а декан и преподавательский состав стояли на крыльце, как на сцене. Сгонять всех в актовый зал смысла не было, погода радовала последними в этом году теплыми деньками. Мероприятие пролетело незаметно, и мы разбрелись по аудиториям на собрание групп, которое должно было закончиться традиционными посиделками в кафе неподалеку. Часть группы уже вышла из универа, ожидая остальных на аллее, а я оказалась в рядах задержавшихся, пришлось зайти в деканат за студиком, который оставила на подпись еще летом. Торопливо шагая к выходу, улыбнулась и кивнула охраннику, выскочила на крыльцо, щурясь от полуденного солнца.