– Зачем ты пришел? – я по-прежнему стояла в дверях, не делая шага назад, стараясь дать этому животному понять, что не рада ему. Хотя где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что он настроен слишком решительно, и мне не удастся захлопнуть дверь перед его носом. – Захотелось увидеть тебя, – его наглый взгляд скользнул по мне от макушки до пяток, и я почувствовала озноб, когда поняла, что было в этом взгляде. Похоть. Невольно отступила, мечтая оказаться подальше от хищных глаз, и Рома немедленно этим воспользовался. Шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь. Щелкнул замок, Кремлёв повернул задвижку не глядя, привычным жестом. Потому что знал, где она. Он проделывал это сотни раз. Раньше. Но теперь у него не было на это права. Я поняла, что совершила ошибку, но было поздно: Рома уже надвигался на меня, а я продолжала отступать, пока не почувствовала твердость стены за спиной. Взгляд метнулся в сторону кучи коробок, и я поискала глазами предметы самообороны, но ничего подходящего не было. – Боишься? – его рука легла на мое бедро, но я тут же отбросила кисть, яростно шипя в лицо зверю. – Не смей касаться меня! Ты не имеешь права даже пальцем меня тронуть! – Серьезно? Хочешь, чтобы я заплатил тебе? Хлестнула по лицу, с удовлетворением отмечая, как его щека запылала. Кремлёв вздохнул и сунул мне под нос папку с документами. От неожиданности я замерла, словно на ядовитую змею глядя на черный пластик. – Открой, изучи… – Рома бесстрастно наблюдал за борьбой эмоций на моем лице, а потом вздохнул и бросил папку на кучу коробок. Белые листы с документами ворохом посыпались, когда пластик ударился о коробку. – Там досье на твоего будущего муженька. И его друга. Все их махинации, благодаря которым они обманывали налоговую. Метнула затравленный взгляд в сторону Кремлёва, и тот продолжил: – Ты не знала? – увидев ответ на моем лице, он улыбнулся и заговорил: – Методы ведения бизнеса, которые использует твой будущий муж, незаконны. Поэтому я, как порядочный гражданин, обязан сообщить в надлежащие органы о нарушениях. Он помолчал, выразительно глядя на меня. – Надеюсь, ты понимаешь, к каким последствиям это приведет? – он протянул руку, цепляя выбившийся из-под резинки локон моих волос и намотал на палец, плотоядно оглядывая мою грудь под тканью футболки. – Один мой знакомый из УБЭП спит и видит, как бы получить палку на погон, раскрыв дело об экономическим преступлении… Кремлёв наклонился ближе, опаляя мятным дыханием мою кожу. – Но ты можешь попробовать уговорить меня передумать… Повернулась к нему, вкладывая во взгляд всю свою ненависть. – Я расскажу обо всем Паше. – Уверена, что он успеет принять меры и замести следы прежде, чем к нему нагрянет проверка? Отвела взгляд. Об этом я не подумала. Надо было соображать, что делать, но мозг отказывался думать. Рома придвинулся еще ближе, а наглые руки начали шарить по телу, по-хозяйски исследуя привычную территорию. – Не трогай меня! – я попыталась оттолкнуть его, но в ответ он лишь многозначительно улыбнулся. – Раньше тебе нравилось то, что я делаю, – Кремлёв склонился ближе, оставляя огненную дорожку поцелуев от щеки к шее. Кожа покрылась ворохом мурашек, и я уперлась ладошками в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но он все настойчивее вжимался в меня бедрами, давая понять, как на него действует моя близость. Так же, как его близость действует на меня. – Хватит! – хотела выкрикнуть, но вместо этого тихо выдохнула слово, больше похожее на шепот, когда горячие руки скользнули под ткань футболки и двинулись выше, к талии, и еще выше. Кремлёв знал, от чего мне сносит крышу, и нагло пользовался этим. А я в который раз пожалела, что не надела лифчик. Когда его горячие ладони накрыли мою грудь, я резко втянула воздух в легкие и стиснула его свитер в кулаках. Эти руки… Грубые, но в то же время нежные, ласкали напрягшиеся соски, и я тут же прокляла себя за мысль избавиться от ненужной преграды и скинуть футболку. – Такая сладкая, – Кремлёв склонился ниже, хватая ртом торчащий сквозь ткань сосок. Острое наслаждение пронзило все тело, сосредоточившись внизу живота, когда он аккуратно прижал вершинку зубами. – Пожалуйста… Остановись. Конец фразы утонул в поцелуе, когда Рома прижался ко мне губами, его грубый неистовый поцелуй смял остатки сопротивления, и я почувствовала, как сама тянусь навстречу. Ненавижу его! Одна рука продолжала мять ноющую от желания грудь, а вторая опустилась ниже и скользнула под резинку шортиков. Настойчивый палец тут же проник внутрь, скользя по влажным складкам, отчего новый стон сорвался с моих губ. – Ты такая влажная. И не говори после этого, что не хочешь меня, – второй палец проник вслед за первым, и Кремлёв чуть надавил на клитор, заставляя меня дернуться от переполнявших, сжигавших нутро чувств. Все мысли вылетели из головы, когда Кремлёв подхватил меня на руки и усадил на невысокую тумбу у входа. Он все-таки стянул с меня футболку и тут же приник к груди, яростно стискивая сосок губами и рыча от переполнявших душу эмоций. Выгнулась, подставила грудь поцелуям, зарываясь пальцами в светлые волосы подонка. Щетина царапала нежную кожу, но это лишь добавляло остроты ощущениям, заставляло меня рвано дышать, глотая раскаленный воздух. Пальцы Кремлёва продолжали сладкую пытку, то скользя внутрь, то выходя из меня, растирая влагу по клитору. Уже чувствовала, что на грани, но изо всех сил сопротивлялась такому необходимому сейчас оргазму. Хотелось еще. Хотелось продлить эти сводящие с ума движения. Рома трахал меня пальцами, терзал губами соски, а я лишь безропотно хваталась за его широкие плечи, чтобы попытаться удержаться и не рухнуть в пропасть, балансируя на самом ее краю. Словно во сне в мозг ворвался звук расстегиваемой ширинки, и тут же влажные пальцы прекратили терзать мою плоть. Вместо них по складкам скользнул набухший член и тут же вторгся в тесную глубину, растягивая её до предела. Мой крик смешался с хриплым рыком Кремлёва, и я почувствовала, как тело прожигает дичайшая вспышка самого безумного оргазма. Дрожь била по нервам, заставляя меня теснее жаться к уже почему-то голому торсу Ромы. Он такой горячий, что прикосновения к его коже обжигали, и в то же время сводили с ума необходимостью ощущать его еще ближе. Кремлёв подхватил мои колени и развел бедра шире, продолжая вдалбливаться внутрь, отчего я смогла еще острее ощущать его неистовые толчки. – Такая тесная… – на его лбу выступили капельки пота, он продолжал долбить, глядя, как блестящий от смазки член плавно проскальзывает внутрь. – Малышка. Он уже был на грани. Ощущала это каждой клеточкой кожи, плавившейся в преддверии блаженства. Кремлёв поднял на меня свой озверевший взгляд, в котором на долю секунды скользнула искорка прежней нежности. Он вогнал член до предела и тут же резко вынул его, и я почувствовала горячие капли на нежной коже между бедрами. Рома кончил, затуманившимся взглядом гипнотизируя меня, как наркоманку. Ощутила, как горячие капли скользят по складкам, чертя невидимые дорожки. Сердце билось где-то под ключицей, а дыхание рвано рвалось из груди, в звенящей тишине казавшись криком. – Хорошая девочка, – Рома отстранился, прикрывая следы соития сбившимися шортиками. Они так и остались на мне, он лишь сдвигал их в сторону. Звякнула ширинка застегиваемых джинсов, а потом Кремлёв натянул свитер и бросил взгляд на папку. – Будешь и дальше хорошей девочкой, эти документы никогда не попадут в руки УБЭПовцев. И твой будущий муж скажет тебе спасибо. Он подошел к двери, повернул задвижку и на секунду замер. – Как и я. Спасибо. Ты, как всегда, была на высоте. Впрочем, чего я ожидал от девушки, которая дарит любовь за деньги. Это было последним, что я услышала, прежде чем дверь захлопнулась, и я смогла наконец остаться один на один с безжалостной реальностью… Аня молчала, невидящим взглядом впиваясь в пространство, а я чувствовала, как лицо пылает от стыда и жуткой ненависти к себе за то, что так легко сдалась и позволила Кремлёву себя мучить. – Он делал это, когда я оставалась одна. Если Пашка уезжал в командировку либо был занят. Рома пользовался этим. Стоило ему щелкнуть пальцами, и я тут же сдавалась, а потом неделями ненавидела себя, не подходила к Паше, боясь осквернить его. – Андрей сын Паши? Отвернулась к окну, стискивая плечи похолодевшими руками. – Да. Какими бы ни были обстоятельства его зачатия, я убеждала себя, что он сын моего мужа. Потому что так должно быть. – А если нет? – я уже почти ненавидела Аню за ее умение бить в цель. – Об этом никогда никто не узнает…