Глава 10 Ульяна Когда в дверь начинаю требовательно колотить, Артур даже не дёргается. Он всё ниже склоняется к моему лицу. Я уже чувствую прикосновение влажных губ. Уже таю от удовольствия. Но в дверь ударяют с такой силой, будто решили с петель снять. — Твою мать. Убью, — Артур отталкивается руками от машинки и стремительным шагом уходит в коридор. — Вы совсем с ума сошли? — слышу крик из подъезда. Мамочка. Соседка пришла. Я жмурю глаза, сползаю со стиральной машинки и осторожно, чтобы не упасть, выхожу в коридор. Выглядываю из-за широкой спины Артура, который загородил собой весь дверной проём. — Чего орёте? Чего глотку срываете? — грубо перебивает причитания женщины парень. — Ты… Да ты… Хамло! Ты перед взрослой женщиной стоишь. Штаны хотя бы одел. — Надел, — поправляет Артур со смешком. — Так что хотели? — Щенок! Молоко на губах не обсохло, а он хамит. Да ты знаешь, где я работала? Знаешь, какие у меня знакомства? — Судя по тому, как о них орут, очень сомнительные, — холодно обрубает Артур. — Если про знакомства закончили, перейдём к сути вопроса. Какого хера в дверь барабанили? — Твоя паршивка затопила меня! Мать на работе, а она всякий сброд в дом таскает. Потаскуха малолетняя. Вся в мать-кукушку. Я вижу, как сильно напрягаются мышцы на спине Артура. И решаю не ждать, когда он взорвётся. Подскакиваю к нему. Кладу ладошки на спину, чуть поглаживаю. Он ещё сильнее напрягается, а потом чуть опускает плечи. Оставив одну руку на спине Артура и мягко поглаживаю, подныриваю под его рукой и встаю, прижавшись к его боку. — Здравствуйте, Наталья Константиновна. Вы простите, у нас трубу прорвало. — Явилась. Тьфу. Ты… — она открывает рот, чтобы ещё что-то гадкое сказать, но Артур очень грубо её прерывает. — Всё сказали. Телефон дайте. Деньги на ремонт переведём. — Да какие деньги! Вы как себя ведёте? — Деньги не нужны? Отлично, — Артур тянется, чтобы закрыть дверь. — Нужны, — быстро меняется в лице женщина. — Телефончик сейчас напишу. Пятьдесят тысяч. — Пятьдесят, так пятьдесят, — ухмыляется Артур. С брезгливостью берёт из пальцев женщины клочок бумаги с номером телефона. Наталья Константиновна ещё что-то сказать собирается, но Артур просто захлопывает дверь перед её носом. Я поворачиваюсь к нему, лобиком утыкаюсь в обнажённую грудь и начинаю смеяться, как ненормальная. Смех перерастает в рыдания. Артур не трогает меня. Стоит, вытянув руки вдоль тела, пока я слезами заливаю его грудь. — К-к-к-уш-ш-ш-ать будешь? — заикаясь, спрашиваю я, не поднимая глаз на парня. — Суп гороховый. Я нагрела. — Буду. Не глядя на парня, неловко отстраняюсь от него и семеню на кухню. Достаю две глубокие тарелки и разливаю немного остывший суп. Бросаю кусочки сушёного хлеба. Ставлю на стол и кладу ложки. Вспоминаю, что на мне вся одежда мокрая. Опускаю взгляд, ахаю и прикрываю грудь руками. Оказывается, всё просвечивалось через мокрую футболку. — Стеснительная Заучка, — слышу хмыканье от двери. Оборачиваюсь. Вижу Артура, который с ухмылкой привалился к косяку и наблюдает за мной тёмными глазами. Я, конечно, мало что в отношениях понимаю. Да и в мужской физиологии. Но одного взгляда на бёдра парня мне хватает, чтобы закашляться и вновь покраснеть. — Я попробую найти что-нибудь тебе, чтобы переодеться, — бормочу под нос, отводя взгляд. — Меня всё устраивает, — ведёт плечом. Проходит к столу, опускается на диванчик. Берёт миску, где супа побольше, понимая, что насыпала я ему. Черпает и отправляет в рот. Прикрывает глаза. А я пользуюсь этим и сбегаю в комнату, чтобы сменить одежду. Открываю балкон и дверь в ванную, чтобы вся сырость уходила. Собираю короткие волосы в два хвостика. Щипаю бледные щёки и возвращаюсь на кухню. Артур уже успел съесть суп. И теперь сидит, развалившись на диванчике, лениво щёлкает каналы на телевизоре. Я проскальзываю мимо, сажусь на стул напротив и торопливо ем. Но под внимательным серым взглядом давлюсь. — Артур, я маме позвоню. Не нужно деньги переводить. Наталья Константиновна очень не честная женщина. Она обманывала маму не раз. Говорила, что мы её затопили, хотя такого не было. Поэтому не нужно. — Я разберусь, Ульяна, — обрубает. — Я кран сорвал. — Он держался еле-еле. Не сорвал бы ты, сорвала бы я, когда мыться пошла. Я не понимаю, почему глаза парня вдруг вспыхивают, а он резко подаётся вперёд, опираясь на локти и сверля меня взглядом. Суп застревает в горле, и я начинаю кашлять. Бегу к раковине. Умываюсь. Да там и замираю, боясь обернуться. В итоге сбегаю с кухни, вспомнив, что не позвонила маме. Беру телефон в руки и вижу пропущенные от родительницы. Боже. Семь пропущенных! Я не успеваю набрать маму, потому что раздаётся звонок в дверь. Бегу открывать. — Уля, доча, почему трубку не берёшь? — взволнованно спрашивает мама, заскакивая в квартиру. — Всё хорошо? Не обожглась? Мама кладёт руки мне на лицо, вертит, осматривает со всех сторон. — Нет, мамуль. Всё хорошо. Я постаралась всё убрать. Но сыро очень. — Боже, — мама со стоном облегчения выдыхает, целует меня в лоб. — Я так испугалась. Ты трубку не брала. А Наталья всё звонит и звонит… Я вижу боковым зрением Алексея, который проходит в ванную комнату и включает свет. Окидывает суровым взглядом бедлам, который я не успела убрать. Хмурится. — Лёша, спасибо, что подвёз, — немного смущённо говорит мама. — Я пойду, поговорю с соседкой, — тихо и с какой-то затаённой угрозой говорит мужчина, смотря на женщину исподлобья. Мама отводит взгляд. Потом выдыхает: — Я пойду с тобой. Она дверь не откроет незнакомому человеку. Как только за ними закрывается дверь, я бегу на кухню. — Артур. Артур, я вспомнила, у меня дедушкины вещи есть. Тебе нужно одеться. Пожалуйста. И лучше уйти. Я… Мама… Понимаешь. Я лепечу и запинаюсь под тяжёлым взглядом Артура. — Понимаю, — роняет тяжело. — Давай вещи. Я свалю, чтобы не мешать. Я киваю, не придавая значения его фразе. Нахожу на дальней полке в шкафу дедушкины джинсы и рубашку, которые он даже поносить не успел. У меня в горле ком встаёт, но мне некогда расстраиваться. Я возвращаюсь на кухню. Артур молча принимает из моих рук одежду, одевается меньше чем за минуту, надевает кроссовки на босую ногу, закидывает рюкзак на плечо и уходит, хлопнув дверью. Мне кажется, что я его обидела. Что я сделала что-то не то. Но зациклиться на этой мысли не успеваю. Возвращаются мама с Алексеем. — Лёша, ну зачем ты ей денег дал? У неё всего одна точка на потолке. Она вечно меня дурит! — Успокойся, Вера. Это на будущее, чтобы не приходила, когда ремонт делать будут и сверлить. — Что? — мама замирает и смотрит на Алексея, нахмурившись. — Не дело жить в квартире, где ванной нет. — Как это нет? Всё просохнет и будет хорошо! — мама качает головой. Алексей усмехается. Заходит в обуви в ванную, берёт отвёртку и начинает отдирать плитку от стены. Мы с мамой в ужасе замираем. — Алексей! Ты что творишь? — мама бросается к мужчине, ладошками колотит по широкой спине. — Прекрати немедленно. Мужчина сильно дёргает ванную, та кренится и заваливается на бок. — Лёша! Ты из ума выжил? — Выжил, твоя мать! Выжил, Вероника! — вдруг страшно ревёт мужчина. — Достало, что мозги мне имеешь! Я взрослый мужик, а бегаю за тобой, как сопливый пацан.